Иллюзии чистого холста - Наталья Тимошенко

Ваня нашел в сумке Войтеха таблетки, проглотил две и еще две выдавил себе на ладонь.

– На будущее, – прокомментировал он. – А ты чего не спишь-то?

– Билеты нам покупал, – Войтех кивнул на раскрытый, но уже погасивший экран ноутбук. – Завтра втроем уезжаем одиннадцатичасовым Сапсаном.

Ваня удивленно приподнял бровь.

– Втроем?

– Твоя сестра сказала, что останется на все праздники.

– Да я не о ней. Ты что, тоже едешь?

Теперь пришла очередь Войтеха удивляться.

– Я живу в Москве, между прочим, – напомнил он. – И мне нужно доложить Ляшину о расследовании, он ждет. Надеюсь, вопрос с ЗАО на этом действительно решится, и вы все будете свободны.

Ваня медленно выпрямился, подошел к Войтеху, осмотрел его со всех сторон, как музейный экспонат, и наконец хмыкнул не то восхищенно, не то разочарованно:

– Ну ты и придурок… С другой стороны, может, так и лучше. Мы теперь все, как ты говоришь, свободны, расследований больше не будет, проклятие с Сашки сняли, она вдвойне свободна. Макс, конечно, позлится, но простит. В конце концов, видели глазки, что покупали. Он лучше всех знает, что у нее вместо мозгов одни эмоции. Побесилась – и вернулась. Понять и простить, что уж. Спокойной ночи!

Ваня хлопнул его по плечу и скрылся за дверью своей комнаты. Войтех еще несколько долгих секунд смотрел на дверь, медленно осознавая смысл Ваниных слов. Он убеждал себя, что так действительно будет лучше для всех, в первую очередь – для самой Саши, но ноги уже вынесли его в коридор и влезли в ботинки, а руки стащили с вешалки куртку.

Возможно, он уже опоздал. Саша могла все решить, а Максим и вовсе, забросив домой Нева и Лилю, поехать к ней, а не к себе, но Войтех чувствовал, что должен все узнать сегодня, прямо сейчас. Если он опоздал и с визитом, и с извинениями, он примет это. Но если еще не опоздал, если еще есть хоть крохотный шанс, он обязан его использовать. Он же сам всего полгода назад жалел, что упустил все возможности и бездарно потратил отведенное им время. Вселенная сжалилась над ним и дала понять, что время еще не упущено, а он снова наступает на те же грабли.

В три часа утра, конечно, не ходил ни один вид общественного транспорта, однако поймать такси оказалось несложно, и уже через пятнадцать минут он входил в темную парадную дома на Среднем проспекте. Даже если дверь сейчас откроет Максим и даст ему в челюсть, это все равно будет лучше, чем незнание.

Однако дверь открыла Саша, и Войтех почувствовал, как волна облегчения прокатилась от макушки до пяток. Если бы она была не одна, Максим едва ли позволил бы ей открыть кому-то дверь глубокой ночью. Она уже, наверное, успела лечь спать, потому что выглядела взъерошенной и сонной, зябко куталась в теплый халат, накинув капюшон на голову, и переступала с одной босой ноги на другую.

– Войта? Что-то случилось?

Он помотал головой.

– Нам нужно поговорить.

Саша нахмурилась, бросила взгляд на висящие на стене часы.

– В половину четвертого ночи? Это не подождет до утра?

– Я уезжаю утром. И слишком долго тянул.

Саша наконец посторонилась, пропуская его в квартиру. Он зашел, прислушиваясь к звенящей тишине вокруг. По крайней мере, она точно одна. Что, конечно, не отменяет того факта, что он все равно мог опоздать. Войтех торопливо скинул ботинки и швырнул куртку на вешалку, даже не убедившись, что она не упала, как будто боялся, что Саша сейчас передумает и выгонит его.

Саша провела его в гостиную и села на диван, показывая, что готова слушать. Войтех опустился рядом. И – странно – все те слова, которые крутились у него в голове по дороге к ней, снова исчезли. Как будто глубоко внутри стояла какая-то преграда на такие важные разговоры.

Саша молча смотрела на него, давая возможность начать первым. Он глубоко вдохнул – и как в омут с головой. Заговорил торопливо, не давая ей вставить ни слова, даже если бы она вдруг захотела:

– Саш, послушай, я знаю, что виноват перед тобой. И за то, что обманывал тебя с первой нашей встречи, и за то, что подверг смертельной опасности. За то, что произошло с тобой в лаборатории и после. Я виноват, я знаю. И знаю, что ты обижена на меня. Не только за все это, но и за то, что больше недели не находил слов, чтобы все объяснить. Что собирался уехать завтра, так и не поговорив. Теперь, когда все закончилось, когда ты свободна… и от меня с моими расследованиями, и – самое главное – от Ангела, ты можешь вернуться на свою работу, можешь вернуться к Максиму. Он простит тебя, я знаю. Возможно, так было бы правильнее, но… – голос сорвался, но Войтех тут же продолжил, не давая себе даже нормально вдохнуть: – Помнишь, я однажды сказал тебе, что для меня главное, чтобы ты была счастлива? Неважно, со мной или с другим. С тех пор кое-что изменилось.

Он снова прервался и на этот раз молчал дольше. Саша вынуждена была спросить:

– Что?

Войтех заставил себя посмотреть на нее, поймал взгляд карих глаз в полутьме гостиной.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной, а не с другим. Да, я понимаю, что я не лучший выбор для тебя. Я не умею быть предельно честным, не умею говорить того, что ты хочешь услышать, не всегда поступаю так, как ты считаешь правильным. Я не могу дать тебе всего того, что может дать Максим. Мы разные, но… Но я люблю тебя. Действительно люблю. И прошу только об одном: останься со мной. Останься, несмотря на все мои недостатки, несмотря на все то, что я сделал. Если тоже любишь меня, останься. И я обещаю: я сделаю все, чтобы ты никогда об этом не пожалела.

Он замолчал, тяжело дыша и ожидая ее ответа, но она тоже молчала. Смотрела на него, и по ее взгляду он никак не мог понять, о чем она думает. В тот момент, когда он уже почти решил, что все потеряно, она внезапно взяла его правую руку и аккуратно, не касаясь кожи, стянула с нее тонкую матерчатую перчатку. Положила ее рядом с собой на диван и протянула ему свою руку ладонью вверх.

– Коснись меня.

Войтех непонимающе посмотрел на ее ладонь, а затем на нее.

– Что?

– Коснись меня, – повторила она. – Ты ведь ловишь видения от контакта. Коснись и посмотри, что нас ждет, если мы опять будем вместе.

Он снова перевел взгляд на ее ладонь. Протянул руку, замер на одно мгновение, боясь не самого видения, а того, что может увидеть в нем, а затем аккуратно прикоснулся к теплым пальцам. Видения не последовало, и он полностью положил свою ладонь на ее. Он ощущал лишь тепло и нежность ее кожи, пульсирующую на запястье жилку, слышал взволнованное дыхание. Мир перед его глазами остался прежним.

– Ну что?

– Я ничего не вижу.

Саша улыбнулась, и Войтех, увидев ее улыбку, улыбнулся в ответ.

– Мой дар как будто не работает с тобой.

– Это ведь к лучшему, не так ли?