Завет Христа - Ульрих Хефнер

— Рафуль, похоже, уже довольно долго занимается данной темой, но как эта статья связана с Германией?

Мошав пожал плечами. Вместе они пробежали текст глазами. Статья была посвящена первым рыцарям Храма времен первого Великого магистра Гуго де Пейена, который в 1119 году создал монашеский орден под названием «Орден нищих рыцарей Христа и Храма Соломона». Вместе с другими восемью рыцарями он прибыл в Иерусалим, чтобы служить Господу.

— Я распечатаю файл, — сказала Яара. — Думаю, он может нам пригодиться.

Яара активировала в меню «печать» и продолжила читать. Она задумчиво посмотрела на монитор.

— Ты еще помнишь, что нам сказал тот старик в лавке, на улице Лунц?

Мошав покачал головой.

— Он не говорил, что Рафуль нашел одного из девяти?

— Одного из девяти, — задумчиво пробормотал Мошав.

— Я уверена. Но это значит, что крестоносец, которого мы нашли, был одним из группы Великого магистра де Пейена.

— Насколько я знаю, он умер в 1128 году, то есть девять лет спустя.

— Они жили в непосредственной близости от того места, где некогда, должно быть, стоял Храм Соломона.

— Но это не объясняет, какое отношение данная статья имеет к Германии.

Яара пролистала текст. На искомую причину она наткнулась ровно через сто четыре страницы. Хотя статью Рафуль написал сам, но сослался на некоего профессора Игаэля Юнгблюта, работавшего на факультете культурологии и археологии Мюнхенского университета.

— Прогони через поисковик Юнгблюта, — предложил Мошав.

Поиск дал в итоге более двухсот совпадений. Уже первый пункт в перечне стоил потраченных усилий. Это была статья о свитках из Кумрана, написанная в соавторстве профессором Игаэлем Юнгблютом и профессором Хаимом Рафулем. Яара щелкнула на имени файла и просмотрела текст.

— Они были знакомы, — сказала она. — Они работали вместе в Кумране, прежде чем библиотека Французского института археологии забрала раскопки себе.

Они проверили еще несколько документов и выяснили, что Рафуль и Юнгблют поддерживали связь и последние несколько лет. Оба они напряженно работали над критическим освещением жизни Иисуса Христа.

— Это дает основание предположить, что Рафуль скрылся в Германии у Юнгблюта, чтобы перевести свитки из саркофага тамплиера. Юнгблют тоже владеет древними языками.

Яара кивнула.

— Мне не терпится узнать, что удалось выяснить Тому.

Покидая большой зал, они уносили почти тысячу страниц статей, сообщений и докладов.

Массив Вацманна, община Берхтесгаден, около 800 м над уровнем моря…

Небольшая группа туристов из Фогтланда в Тюрингии проснулась рано, чтобы вовремя начать подъем к Вацманнхаусу. Гора еще скрывалась в дымке начинающегося пасмурного дня. Пятеро врачей из Геры — двое женщин и трое мужчин — поставили перед собой цель подняться почти на тысячу триста метров за восемь часов. Они были более или менее опытны и в начале восьмого утра двинулись по направлению к мосту Вимбахбрюкке. Первый долгий привал был запланирован на горном пастбище Миттерказер. После луга Штубен подъем должен был проходить по крутому участку скалы высотой около тысячи четырехсот метров. После того как они оставили за спиной ущелье Вимбахкламм, их путь лежал на восток, через прохладный лес, и вверх на гору. Вел группу Петер Зайферт. Он уже четыре раза осуществлял этот подъем и все свое свободное время проводил в горах. Он также любил участвовать в более продолжительных походах и прошел подготовку проводника в горах в альпинистском клубе в Тюрингии. Но в этот раз он хотел совершить скорее приятную прогулку со своими коллегами.

— Вперед, вперед, усталость — не оправдание! — торопил он своих соратников.

Ханна Шуттервальд провела тыльной стороной ладони по лбу. У нее это был первый длительный поход в горы.

— Помедленнее, — застонала она. — Это же не прогулка по Ренштейгу![30]

— После луга Миттерказер будет еще круче, но до него осталось всего два километра.

Ханна пыхтела как паровоз. Она была заядлой курильщицей и, пожалуй, считала, что поход будет проходить несколько приятнее. Она молча последовала за проводником.

Было почти десять часов, и до луга Штубен оставалось совсем немного, когда Ханна опустилась на камень посреди просеки и потянулась за походной флягой.

— Вперед, иначе мы никогда не доберемся! — поторопил ее Петер.

— Мы не в клинике, — оскорбленно заявила Ханна. — Мне нужно передохнуть. Я хочу пить, а кроме того, мне нужно в туалет.

Моника, вторая женщина в группе, села рядом с ней.

— Я также считаю, что ты торопишься. У нас есть время до вечера. Что это нам даст, если мы придем к Вацманнхаусу к трем часам дня? Мы же все равно хотим там переночевать.

Петер покачал головой.

— Вы упустите самые прекрасные часы дня. Вид наверху просто захватывает дух. Если мы придем слишком поздно, то, возможно, в доме уже не останется места и нам придется ночевать в стогу сена.

— Десять минут, — отдуваясь, попросила Ханна.

Петер бросил вопросительный взгляд на своих коллег.

Наконец он кивнул.

— Хорошо, привал — десять минут.

Сделав добрый глоток из фляги, Ханна сняла рюкзак и огляделась. Извилистая, как змея, просека поднималась на несколько сотен метров на заросший лесом холм. Она была шириной почти десять метров. В некотором отдалении стоял маленький дровяной сарай.

— Мне нужно отойти, — заявила Ханна и отрыгнула.

— Тогда иди в лес, — предложил Петер.

Ханна покачала головой.

— Мне как-то не хочется, чтобы жуки покусали мне задницу.

— Тогда иди за сарай, — сказал Петер. — Там тебя никто не увидит.

— Что это за хижина?

— Думаю, что-то вроде сеновала.

Женщина встала и пошла по просеке к сараю.

— Если она и дальше будет все время хныкать, то на подъем у нас уйдет еще один день, — посетовал Петер, глядя вслед Ханне, которая исчезла за копной сена.

Но не прошло и минуты, как Ханна так проворно выскочила из-за стога, будто ее укусил тарантул. Она кричала, будто ее режут.

— Похоже, какой-то жук таки ущипнул ее за жирную задницу, — улыбаясь, заметил Петер.

Ханна быстро бежала назад, к группе. Лицо ее посерело. Она задыхалась.

— Там… там внутри… там висит… — лепетала она, хватая ртом воздух.

— Тебе показалось, — возразил Петер.

— Посмотри сам, если мне не веришь! — крикнула она и, дрожа, опустилась на камень. Моника села рядом с ней. — Там, внутри, висит человек. Головой вниз. У него вспорот живот, а с лица содрана кожа. Я… я никогда не видела ничего подобного. Всюду мухи, и засохшая кровь, и кишки…