Трудно быть другом - Виктор Штанько

Дэн, спок! Она никак не могла засечь тебя! Может, просто на всякий пожарный случай решила проверить, нет ли хвоста.

Гудит метруха. Мелькают перед глазами лица, сумки и снова лица, лица…

Привстал на цыпочки.

Дэн, ха-ха! Ты, конечно, большой лопух, но еще и везунчик! По широкой лестнице, ведущей к выходу в город, поднималась Белая туфелька! И кажется, даже отсюда, издалека, он услышал звонкое цоканье каблучков по мраморным ступеням.

Догнал ее уже на выходе из станции. Конечно, не бросился обнимать, а незаметно просочился вслед за здоровенным мужиком, который каким-то совершенно непонятным образом тащил в руках сразу три огромных чемодана, да еще на плече у него висел далеко не маленький рюкзачок. Рядом семенила тощая, как карандаш, дама в огромной шляпе и что-то беспрерывно трещала мужику, размахивая руками. Тот только мотал башкой и пёр вперед, как бульдозер, распихивая чемоданами пассажиров.

Под прикрытием этой парочки Дениса вынесло из дверей метро прямо к проспекту Мира.

Шум города. Бабульки с букетиками цветов, носильщики, таксисты, мужики и женщины с детьми, пацаны с огромными рюкзаками за плечами, видно, ехать куда-то собрались и что-то хором гундосят под гитару…

Представил тетку Гольда, как на нее обрушилось все это. Хорошо, что длинноногий топает рядышком…

Белая туфелька цокает по площади, как по родной, – даже ручкой помахала кому-то. Ну совсем своя здесь.

Вышла на улицу и тормознула у газетного киоска. Поводила носиком по журналам, книжкам, торчащим за стеклом. Оглянулась – и к окошечку. Быстро что-то вытащила из своего цветастого пакета и протянула киоскерше.

Денис даже привстал на цыпочки и увидел: это не деньги! Точно, не бабки! А какой-то пакетик. Небольшой пакетик.

Из окошечка передали газету. И она сразу отвалила от киоска. На ходу, не разворачивая, сунула газету в пакет.

Еще у трех газетных киосков останавливалась Белая туфелька. И повторялось одно и тоже: в окошечко вместо денег протягивала какой-то пакетик, получала газету – и дальше.

Тут Денис уже просто обнаглел: подошел к боковому стеклу киоска и разглядел, что за пакетик – в таких продают семена цветов!

Девушка получила очередную газету. Дальше самое смешное: все газеты она одним махом засунула в мусорную урну и стала трепаться по мобильнику.

Денис слегка расслабился, загляделся на что-то и – ля-ля! – даже не заметил машину, тормознувшую в стороне. Туфелька вскочила в нее. Только успел увидеть взметнувшиеся белоснежным облаком волосы. Хлопнула дверца, и тачка, резко газанув, умчалась.

Ну ты растяпа, Дэн! Как дешево тебя накололи!

Подошел к месту, где только что стояла Белая туфелька. На асфальте валялась недокуренная дамская сигарета. В воздухе все еще висел терпкий запах духов.

Теперь, Дэн, после того как тебя так красиво умыли, можешь купить булку-калорийку. Поработай челюстями, раз мозги не шурупят.

Шагая обратно к метрухе, он по очереди заглядывал во все газетные киоски, к которым подходила Белая туфелька.

В киосках, как на подбор, сидели весьма симпатичные женщины, у одной даже огромный котище дремал на полке. Стеклянные стенки заставлены журналами, детективами и газетами. Рядом с ними висят на липучках яркие пакетики с различными семенами и бумажки: «Радость для дачников!»

– Скажите, пожалуйста, сколько стоит пакетик семян морковки?

– Зачем тебе, мальчик? Все равно же не будешь покупать!

– Почему не буду? – совершенно искренне возмутился Денис. – Мы в школе сделали теплицу. Сбегаю за деньгами и куплю! Мы проводим эксперименты по биологии, понимаете…

– Понимаю. Приходи с деньгами, и тогда будем разговаривать.

Примерно такой же разговор состоялся у Дениса с хозяйками киосков. Кто отвечал с улыбкой, а одна тетка, хмыкнув, послала подальше.

И тут на него вдруг прямо до тошноты навалилась тоска. Зря убил время на эту Туфельку! Сыщика решил изобразить! Волну погнал! А это обыкновенная торгашка! Не знает, куда семена пристроить, и мельтешит. А пока семена лежат у бабули Жанны под столом, трудится на панели, чтоб золотые цепочки на ноги вешать! Семенами такое не заработаешь!

Уже шел третий урок, когда Денис сунул нос в полураскрытую дверь. Народ в классе радостно загудел. Извинился за опоздание перед Веревгеньевной. Историчка милостиво разрешила ему сесть за парту. С историей у Дениса проблем нет. Самое главное, не спутать разные исторические даты. Веревгеньевна за этим следит, как сокол. Вот великий экспериментатор Гольд, бывает, такое сморозит, что у нее даже начинает краснеть и вздрагивать кончик носа и она хватается за сердце, чтобы то вдруг случайно не выскочило из груди.

У Гольда – это он сам не может толком объяснить – в мозгу почему-то жуткая мешанина из разных исторических событий и дат: никак не может их запомнить и вечно путает, когда и кто с кем воевал, кто и когда выпустил какой-то манифест, подавил восстание или произвел революционный переворот. И тогда он начинает изворачиваться, разводить философию, закатывать глаза к потолку. Насчет этого он большой артист.

Но Веревгеньевна на такие дешевые штучки не клюет и прерывает его красноречие одним взмахом руки: «Ушел в сторону, Гольдштейн! Не сочиняй разную белиберду! Возьми себя в руки! Когда произошло это событие? Дата! Пожалуйста, отвечай!» Ну, он и брякает. И спокойно так брякает. Его же попросили. А он очень вежливый.

И тут у Веревгеньевны нос подрагивает. «Зачем ты надо мной издеваешься, Гольдштейн? Неужели тебе не совестно? За что ты так не уважаешь меня? Неужели тебе не стыдно смотреть в глаза своим товарищам? Неужели не в силах запомнить такую важную дату?!»

И пошло-поехало… Она начинала рассказывать, что происходило в те мрачные давнопрошедшие времена, конечно совсем позабыв о негоднике Гольдштейне. Она вся как бы перемещалась в прошлое. Класс в полном кайфе: народ обожает слушать рассказы Веревгеньевны.

Место Гольда пустое – разбирается со своей теткой. Великое дело! Вечером снимем пробу с маринованных грибочков!

Незаметно взглянул на последнюю парту: Таня уткнулась носом в книжку. Спиралька возле уха подрагивает. Можно сделать вывод – встреча с АБЕ прошла без особых потрясений.

На большой перемене весь класс стоял на ушах. Староста Галька Звонариха, вскочив на парту, лупила указкой по учебнику, орала что-то восторженное. Сестры-двойняшки Селезневы скакали, словно горные козы, многие отплясывали танец дикарей из племени Мумбо-Юмбо. Рогачева и Ефименко то и дело набрасывались на пацанов и целовали всех подряд. Денису под руки попала чья-то кофточка, и, размахивая ею, как флагом, он носился по классу и тоже что-то кричал.

А случилось следующее: классная Марина Дмитриевна объявила, что вокально-инструментальная группа «Ветер» награждена главной премией на конкурсе школьных коллективов. Что такое группа «Ветер»? Ее создал Муравей! Солисты все тутошние – обе сеструхи Селезневы, Ефименко и Рогачева, Сережка Мыльцев и Гришка Петров. Все поют в группе! А сам Дэн вместе с Гольдом рубят ритм на барабанах.