Все приключения Электроника - Евгений Велтистов

Слон быстрым шагом обогнул скалу. Инспектор, дав знак махауту, остановил Замбу, спрыгнул на землю. Под развесистым деревом стояла клетка из прочнейшего бамбука. Поднятые с двух концов решетки словно ожидали какого-то пленника.

– Вам лучше остаться здесь, профессор, – сказал Радж Манас, снимая с плеча ружье. Громов, приказав Электронику ждать, слез со слона и решительным шагом направился за инспектором. Они исчезли в густом кустарнике.

Замба подошел к дереву, стал лакомиться сочными ветвями. Погонщик уселся в тени. Электроник кружил возле клетки.

Тишину оборвал выстрел. Электроник замер. И тут прямо на него выскочил из зарослей тигр – тот самый, с бледно-голубыми глазами, что охотился на детеныша носорога. Грациозными прыжками промчался он на мягких лапах в двух шагах от Электроника. Маленькое красное пятно проступало на полосатой груди.

Электроник вскрикнул протяжно-жалобно: «Вау!… Хуаб… Вау!» Пожалуй, никогда еще в своей странноэлектронной жизни не бегал он так быстро – быстрее любого знаменитого спринтера, потому что тигр, услышав знакомый сигнал испуга на своем языке, мигом повернул и прыгнул вслед. Махаут, бледный от ужаса, прилип спиной к шершавому стволу. Слон, громоподобно затрубив, выставил бивни и попятился: впереди тигра бежал мальчик.

Наверное, тигр настиг бы свою быстроногую добычу только в клетке, куда он влетел вслед за мальчиком. Но Электроник успел выскользнуть в проем, обрушив перед самым носом тигра решетку. Слон, оберегая мальчика, ударом бивней захлопнул вторую решетку.

Раздался оглушительный рев. Тигр в бессильной ярости грыз скользкий бамбук, и в его крике, страшном для людей, только чуткий слух Электроника мог уловить жалобные ноты и отрывисто-сухой кашель. Мальчик был совершенно спокоен, словно, спасаясь, случайно поймал не тигра, а котенка, и бледный погонщик, трясясь всем телом, смотрел на него изумленными глазами.

Над кустами проплыла белая чалма, за ней шляпа. Это бежали Радж Манас и Громов. Чуть позже помощники инспектора, дежурившие в зарослях, вывели здоровенного парня в армейских ботинках – сонного стрелка, который стрелял в тигра.

– Что случилось? – спросил инспектор. Он был очень удивлен, увидев своего багха в клетке.

Гель Иванович разглядывал Электроника, мял в руках шляпу, не зная, куда ее девать. Потом, рассеянно нахлобучив ее на ученика, спросил:

– Ты не пострадал?… Ты так и ловил – в шляпе? Сними, очень жарко…

Профессор протянул шляпу слону, и тот водрузил ее себе на спину.

Немногословного до сих пор махаута будто прорвало. Жестикулируя, подпрыгивая, протягивая к мальчику сухие руки, погонщик долго говорил о том, что случилось всего за несколько секунд.

– Я надеюсь, вам нужен именно этот тигр, – скрипуче сказал Электроник. – Я его заманил после того, как прозвучал выстрел.

– Мы его выпустим. Только прежде вынем из него пулю. – Радж Манас внимательно посмотрел на сонного стрелка, который ничего не понимал во всей этой истории: тигр, только что подбитый радиопулей, очутился в клетке.

– Молодой человек, отойдите, вы мнете своими ботинками прекрасный цветок, – сказал профессор сонному стрелку.

Тот шагнул, пожал плечами: чудак, цветок пожалел.

Инспектор повернулся к помощникам:

– Отвезите багха и этого бравого охотника на станцию. Извлеките пулю. Багха пустите в джунгли, а стрелка задержите. Мы должны узнать, почему он охотился на тигра… И, кроме того, найти его сообщников.

… Несколько дней гостил Сыроежкин в морском поселке, но не в том, что стоит у самого обрыва на берегу, а в подводном, где жил его новый знакомый Дон.

В голубом просторе висят на якорях дома-колокола. В таком доме все как обычно, только чуть прохладнее. Правда, дверь уже не в стене, а в полу, и в эту дыру надо нырнуть в маске, ластах, с прозрачным мешком за плечами. Мешок наполняется водой, расправляется в крылья, и уже паришь невесомый на больших крыльях, вдыхая кислород из этих искусственных жабер, и видишь ровные дорожки из моллюсков, очищающих воду, и густые джунгли водорослей, преграждающих путь ползучему песку. А поднимешь голову – увидишь изогнутый линзой воды круг далекого солнца, и вспомнишь об остальном мире, и тут же о нем забудешь, потому что море есть море. И в глубине его не только поселки, но и подводные города – с улицами, стадионами, зоопарками. Это особый мир: в нем можно плавать, нырять, кувыркаться, дельфинить, кашалотить, акулить, белужить – словом, жить под водой, подражая вольным морским обитателям, совсем как Рэсси.

Сопровождавший Сыроежкина Дон плавал без мешков-крыльев. Перед тем как нырнуть в дверь, Дон проглатывал какую-то магическую пилюлю, которая помогала мышцам долго хранить кислород и поглощала углекислоту. Вдохнув всей грудью, Дон прыгал ласточкой в люк двери, а на глубине, пустив вверх несколько пузырей, набирал в легкие воды. Теперь он был готов плыть, шевеля ластами, куда угодно, как кит или дельфин, а вслед за морским смотрителем, отмахиваясь лапой от любопытных рыб, по-собачьи перебирая лапами, следовал Малыш.

– Что ты хочешь? – спросил Дон, и Сергей услышал его голос в кнопке микрофона, вставленной в ухо. – Искать подводные клады? Гоняться за рыбами? Поймать акулу?

У Сыроежкина захватило дух, он глухо произнес в своей маске:

– Акулу…

– Вперед! – скомандовал Дон. – Тут недалеко я поставил капкан и давно не проверял.

Дон направился к подводной скале, где был установлен капкан. Еще издали он увидел: есть добыча! Охотник изо всех сил заработал ластами.

Сыроежкин с осторожностью приблизился. Он разглядел под металлической сеткой гладкую серую голову и горящий мстительным огнем глаз. Капкан представлял собой петлю с проволочным сачком, в котором лежала приманка. Сунув голову в сачок, хищница затянула петлю. Акула почти смирилась с неволей, но, заметив пловцов, заработала яростно хвостом.

Дон приблизился к акуле.

– Смотри, Серега! – крикнул он и, изловчившись, прыгнул на пленницу, схватил ее за спинной плавник.

Как дикая лошадь, оседланная акула повернулась на одном месте, а затем понеслась по кругу, удерживаемая крепким поводком. Сергей в страхе отпрянул, увидев надвигавшуюся на него морду в проволочной сетке. А всадник, обхватив ногами шершавые бока, держась за плавник, со смехом проделывал головокружительные петли. Акула вертелась в воде, била хвостом, бросалась вверх и вниз – всадник не падал. Наконец он нагнулся, протянул руку, беззвучно щелкнул замком, соскочил с рыбины. Акула скрылась. Живучесть ее казалась неправдоподобной.

– «Лучшая акула – мертвая акула» – так говорят моряки. А моя добыча в наморднике никому теперь не страшна, – проговорил смельчак. – Поплыли, Серега, дальше.

Они остановились у огромной, в рост мальчика, странно скрученной раковины, которую Дон нашел в одной из экспедиций. Отличный дом, надежная палатка для одинокого путешественника! Дон достал из раковины длинный треугольный зуб.