Эмма в ночи - Уэнди Уокер

Именно это Касс и описывала. Но сейчас, сидя в одиночестве и глядя на океан в небольшое окошко за выставленной перед зеркальной стеной батареей бутылок, Эбби позволила себе немного поразмышлять.

В истории Касс оставался ряд вопросов. Когда нашли катер – за два дня до ее возвращения домой – он дрейфовал с пустым топливным баком далеко на севере. Ответы на психологические тесты казались чуть ли не идеальными – нет, не для компьютера, подведшего общий итог, а для Эбби, которая внимательно прочитала их, пытаясь увидеть правду между строк.

Уйти от матери, страдающей нарциссическим расстройством личности, было нелегко. Эбби знала об этом и из материалов исследований, и из собственного опыта. Такие вещи часто имели место в прошлом и будут происходить в будущем.

Когда Эбби думала о родительнице в контексте цикла, который она изучала и положила в основу своей диссертации, с ней обязательно что-нибудь случалось. То ей рассказывали, как в детстве мать обходила ее своим вниманием и жестоко обращалась. То отец добивался от них с Мег понимания. Ребенку очень легко думать: «Ну почему она просто не остановится? Почему опять не станет нормальной?» Но это то же самое, что просить небо потерять голубой цвет, а землю перестать быть плоской. Поэтому, когда мать предпринимала по отношению к ней или Мег какие-то действия, порой она кроме гнева испытывала в душе сострадание к ней, и от этого внутри все переворачивалось. Когда ярость циркулировала в теле свободно, не испытывая на себе подобного грубого вмешательства, было намного легче.

А как Касс? – думала Эбби. – Она тоже испытывала эти чувства?

Может, именно они заставили ее вернуться к матери? – спрашивала она себя. – Но почему она тогда пытается ее сокрушить? Ведь момент для мести, если она действительно ее замыслила, сейчас не самый подходящий. Эбби не могла винить девушку за то, что ей хотелось увидеть материны страдания. В конце концов, та создала в доме обстановку, от которой Эмме захотелось бежать. Именно побег привел их на этот остров, где их потом держали против воли, где Касс пришлось несколько лет рабски служить похитителям, изображая верную дочь, где прямо у нее на глазах у Эммы отняли ребенка.

Вопрос лишь в том, почему сейчас? – упорно пыталась понять Эбби. – Может, мы не уловили какой-нибудь посыл Касс в отношении Лайзы Дженнингс или ее романа с Джонатаном Мартином? Может, она говорила что-то об острове, но мы ее так и не услышали?

– Повторить? – спросил бармен.

Эбби кивнула и подняла стакан. Ночью ей не уснуть, и это надо воспринимать как данность. А спиртное выпустит ее разум на волю.

Она подумала, что слишком осторожничала с Лео, не показывая секретную папочку с материалами по делу Касс, опасаясь, что он о ней плохо подумает. Над этим делом она работала так, будто ей отвели за спину одну руку и там привязали. Вполне возможно, что проблема в том как раз и заключалась.

Ну все, хватит… – подумала Эбби. Потом устремила неподвижный взор на воду, сияющую в лунном свете. После чего открыла нараспашку дверь и впустила в нее все, что знала, чувствовала или в глубине души верила.

У Джуди Мартин классическое нарциссическое расстройство личности. То, о чем три года назад она только догадывалась, теперь не вызывало ни малейших сомнений.

И что лежит в его основе? Идеальное, но хрупкое альтер эго, вечно нуждающееся в подпитке. Голодное и ненасытное. Эбби подумала об Оуэене Таннере, который щедро его накормил, повысив статус Джуди и сделав ее состоятельной после нищенского существования в родном Ньюарке, где она, скорее всего, была никому не нужна, а может, даже страдала от жестокого обращения. Но потом он проявил себя слишком покладистым, уступчивым и слабым. И ей стало казаться, что муж недостоин ее красоты, ума и сексуальной притягательности. Для женщин с таким психическим расстройством это как поцелуй смерти. Их мужские аналоги благоденствуют рядом с покорными женщинами до тех пор, пока те привлекательны и желанны для других мужчин. Но вот представительницам слабого пола, страдающим от нарциссического расстройства личности, порой необходимы могущественные, властные мужчины. Потому что такого может обольстить только лучшая из лучших. И поддерживать в нем к себе интерес – лучшая диета для ее альтер эго.

Джонатан Мартин был как раз то, что нужно. Всем мужчинам мужчина, высокомерный и успешный. Когда он входил в комнату, на него тут же обращались все взоры. За ним следили глазами – мужчины были готовы перед ним заискивать, дабы оседлать его волну, женщины усиленно пытались хотя бы на секунду обратить на себя его внимание, чтобы по дороге домой думать, что им, несмотря на долгий и скучный брак, все же удалось сохранить привлекательность.

Несмотря на возраст, ей удавалось его рядом с собой удерживать. Даже после исчезновения девочек. А что теперь, когда она узнала о его измене? Миссис Мартин будет сомневаться не только в нем. Она засомневается в себе. Шина, наложенная на ее больную психику, сломается, альтер эго запаникует, а истинное «я», неуверенное и слабое, вновь заявит о себе. Для нее это будет невыносимо.

Теперь внутри естества Джуди начнется борьба. Оба «я» схватятся за контроль над разумом. Брошенный, ранимый ребенок в ее душе закричит, что мир собирается его уничтожить и никто не в состоянии его защитить. Ни одна живая душа не может спасти это уязвимое, беспомощное дитя. Совершенное альтер эго тем временем попытается убедить миссис Мартин, что все в порядке. Что все под контролем. Что оно идеально, что никто не имеет права его касаться, хотя оно и стало причиной погибели.

Но какое доказательство оно может предложить Джуди на фоне неопровержимой истины, что муж ее обманывает, что изменяет ей с другой, что больше не считает ее привлекательной? Если произошло нечто подобное, она больше не может считать себя исключительной.

Да и потом, в чем еще он лгал ей все эти годы? – спросит ребенок. Какими баснями ее кормил, шептал во тьме или говорил в лицо при свете дня? А ее дочь, Касс? Где сочиняла она? Джуди не сомневалась, что дочь повредилась умом. А если нет? Как бы там ни было, ребенок в ее душе опять будет кричать.

Эбби закрыла глаза, сделала глубокий вдох и выдохнула. Вдруг перед глазами поплыл видеоряд комнаты Касс на острове. Кровать. Комод с зеркалом. Полка с книгами. Окно, выходящее во внутренний дворик.

Помнится, она что-то говорила, описывая книги, которые они там читали. Упоминая о «Женщине французского лейтенанта».

Что же это было? Ах да, причины, по которым Сара Вудраф лгала. Потому что люди верят только в то, во что хотят.

Касс неизменно производила подсчеты, этот защитный механизм развился у нее еще в детстве, и теперь она пользовалась им практически подсознательно. Но при этом почему-то не сосчитала, сколько времени прождала в машине Эммы. И сколько времени понадобилось катеру, чтобы доставить ее на причал, где ждал грузовик. А роды Эммы – можно не сомневаться, что на фоне такого стресса она обязательно стала бы считать. Потому что подсчет утешал ее именно в такие минуты. И где она провела два дня, прошедшие с момента обнаружения катера Ричарда Фоули неподалеку от Рокленда и ее появления на пороге дома матери?