Седьмое таинство - Дэвид Хьюсон

— Это, может, звучит глупо, но мне кажется, что там что-то не так, — сказала профессор так тихо, словно не хотела, чтобы кто-то услышал хоть эхо ее сомнения.

Коста посмотрел вниз. Перед ним была скользкая тропинка, что вела к переулку на склоне Кливо ди Рокко Савелла, потом короткий переход через забитую транспортом Лунготевере к лестнице, ступени которой подходили к самому водосливу.

Серая вода, очень холодная на вид, бешено крутилась и плескалась.

— Мне может понадобиться ваш костюм, — заметил Ник. В ответ он не услышал ни звука — ни протеста, ни отказа.

Ему исполнился двадцать один год, но, на взгляд Фальконе, он еще не до конца успел сформироваться. У Лудо Торкьи была привычка глупо улыбаться, совершенно мальчишеская, как у подростка, который натворил бед и теперь вызывающе ждет, пока выяснят, каких именно.

Мессина сидел напротив. Лео занял стул в углу и достал блокнот для ведения протокола.

— Нам это не понадобится, — покачал головой комиссар.

Детектив отложил блокнот и на секунду прикрыл глаза. Из того, что он уже успел увидеть, неопровержимо следовало, что Торкья, этот странный юноша, ждет именно жесткого столкновения.

— Сделай нам обоим одолжение, сынок, — начал Артуро. — Ты знаешь профессора Браманте. И его сына тоже знаешь. Скажи нам, где Алессио. Не ухудшай собственное положение.

Торкья хихикнул и посмотрел на них обоих. От него несло перегаром дешевого вина.

Потом он начал обкусывать ногти.

— Я не желаю разговаривать с таким дерьмом, как вы. Зачем мне это?

Мессина яростно заморгал, но сумел взять себя в руки и успокоиться.

— Полиция ведет расследование, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — И когда я задаю вопрос, я хочу получить на него ответ.

Торкья посмотрел комиссару в глаза и рассмеялся.

— А я никакого вопроса и не слышал, тупица.

— Где мальчик?! — заорал шеф квестуры.

— Понятия не имею, — ответил Торкья и вновь занялся обкусыванием ногтей.

— Расскажи нам, зачем ты туда забрался, — вмешался Фальконе, проигнорировав язвительный взгляд Мессины.

— Я студент Джорджио Браманте, — ответил Торкья таким тоном, словно разговаривал с ребенком. — Имею право посещать любые археологические раскопы, на которых он работает.

Детектив пытался понять, отчего он так себя ведет: агрессивно, презрительно — и не желает им помогать, но в то же время вполне свободно себя чувствует, что тоже очень странно.

— Ты хочешь сказать, что тебя туда пригласил Браманте?

— Нет! — Щеки задержанного запылали гневом. — Мне пришлось самому разыскивать это место. Сами у него спросите, почему так получилось. Вроде бы мы все одна семья — студенты, факультет, все вместе. И все тайны и секреты у нас вроде как общие.

— Да не интересует нас этот ваш раскоп! Нам мальчика нужно найти! — рявкнул Мессина, наклоняясь над столом и брызгая слюной.

Торкья даже глазом не моргнул. Фальконе таких уже видел. Даже если устроить ему хорошую порку, он, видимо, и возражать особо не станет. Это наблюдение лишь подтверждало ранее сделанное им заключение: перед ними сидит крепкий орешек и отъявленный враг.

— Я пошел туда изучать то, что мне принадлежит по праву, — медленно произнес арестованный. — Джорджио уже давно должен был показать нам это место.

Фальконе придвинул свой стул ближе к столу и посмотрел студенту прямо в глаза.

— Лудо, ребенок пропал. Где-то там, в этом очень опасном месте. Тебя видели, когда ты оттуда вылезал. А потом скрылся…

— Никому неохота связываться с полицией, — быстро ответил тот. — С какой это стати я стану вам помогать?

— Потому что можешь помочь найти Алессио.

— Ничего я не знаю!

— Ты скрылся. Убежал, — повторил Фальконе. — Вы все сбежали. И на это должны быть причины. Нам необходимо знать, что это за причины. Если с Алессио что-то случилось, сам понимаешь: вина падает на вас. Если ты не расскажешь нам…

— Я этого парня не видел.

Он лгал. Словно это для него какая-то игра. Лудо Торкья играл с ними, как показалось Фальконе, просто потому, что ему так хотелось.

— Кто еще был там? — спросил Мессина. — Давай выкладывай фамилии.

— Я друзей не предаю, — ответил задержанный и вновь уставился на ногти.

Мессина, кажется, окончательно потерял терпение. Торкья сидел с совершенно невозмутимым видом. Какие бы эмоции студент сейчас ни испытывал, они были скрыты, подавлены, прочно заключены внутри костлявого тела.

Обычные процессуальные мероприятия с задержанным проведены не были. И все из-за строжайшего приказа Мессины: засадить Торкью в отдельную камеру и дать ему время дозреть. Они решили пренебречь формальностями: никто не стал зачитывать арестованному его права; инструкции по предварительному опросу были полностью проигнорированы. Любой приличный адвокат устроил бы полицейским хорошую трепку, пересчитав все имевшие место упущения и нарушения. Комиссар позволил себе увлечься поисками ребенка, буквально зациклился на этом, и ему не было никакого дела до того, какие обвинения на них посыплются после этого. С точки зрения Фальконе, это было глупо и опасно. Квестура недавно таким же образом провалила два очень серьезных дела, в результате чего виновные вышли на свободу.

И еще один практический момент совершенно упустили из виду: личный досмотр подозреваемого.

— Выверни-ка все карманы, — приказал Фальконе.

В глазах Торкьи мелькнул испуг. Он явно о чем-то вспомнил.

— Выверни карманы, Лудо, — повторил следователь. — Я хочу посмотреть, что у тебя там. Медленно складывай все на стол перед собой, одно за другим. И ничего не вздумай забыть.

Торкья выругался. Полез в карманы, достал несколько листков бумаги, банкноты, монеты. Кольцо с ключами. Зажигалку, сигареты.

Тыльные стороны его ладоней были исцарапаны. Следы ногтей, решил Фальконе. Затем с сожалением подумал, что если бы они выполнили все нужные и должные процедуры, ссадины были бы уже зарегистрированы и ими бы занимались судмедэксперты.

— Ты руки где-то повредил. — Лео кивнул на царапины.

Торкья глянул на ладони и пожал плечами:

— Подружка вчера ночью устроила бучу… Сами знаете, как с ними бывает.

— А я и не знал, что у тебя есть подружка.

Лудо засмеялся.

— Карманы куртки тоже, — велел детектив.

— Там ничего нет.

Мессина уже обогнул стол и накинулся на задержанного, ухватившись огромными ладонями за дешевую ткань. Торкья вскрикнул, немного испуганно, но все равно протестующее.