Жизнь после жизни - Александра Маринина

Она без утайки поведала печальную историю своего промаха.Бегорский слушал внимательно, изредка кивая, но никаких признаковнеудовольствия на его лице Настя не заметила. И то слава богу.

— И как мы будем это исправлять? — спросил он,когда Настя умолкла.

— Мне нужно влезть на ваш сервер. У вас же свой сервер,я правильно поняла?

— Да, правильно.

— Значит, все почтовые ящики членов клуба наверняка нанем. Я посидела на занятиях в компьютерном классе и услышала, как ваш педагогучил открывать почтовый ящик. Он всех ориентировал на сервер «zolotoyvek». Яхочу попытаться найти почтовые ящики Павловой и Корягиной и посмотреть ихпереписку. Костя Еремеев сказал, что Павлова вашими компьютерами непользовалась, у нее дома был свой компьютер, но, может быть, она почтовый ящикоткрывала так, как ее учили. Во всяком случае, я могла бы попытаться. Хакер изменя, конечно, аховый, но кое-что я все-таки умею.

— И что вам мешает попробовать?

— Ваши сотрудники, работающие в компьютерном зале. Ятам была и видела, что у них есть возможность следить, какие окна открыты упользователей, у вас же там сеть. Мне придется работать на своем компьютере, ноя боюсь, что они заметят попытку взлома. Я буду работать ночью, когда вашихсотрудников в зале нет. Но если они утром обнаружат следы моей деятельности, товыйдет неприятно.

— Я это решу, — спокойно ответил Бегорский. —Вы мне сообщите, когда сможете сделать то, что запланировали, а я все возьму насебя. Я найду, что им сказать. Насчет этого не волнуйтесь. Что еще?

— Мне нужны настройки вашего сервера. И еще мне нуженадрес детского дома, в который ездила Павлова.

Эта мысль пришла ей в голову только что, и Настя мысленнопохвалила себя и порадовалась тому, что голова еще что-то соображает. Дети —существа не только любопытные, но и очень наблюдательные.

Следующим шагом был звонок все тому же Федулову.

— Я еще ничего не успел, — сразу заявил он, едвауслышав Настин голос. — До архива не дошел.

— Да я понимаю, — успокоила его Настя. — Я подругому вопросу. Квартира Павловой опечатана?

— Ну разумеется.

— Мне нужно туда попасть.

— Зачем? Что вы там собираетесь искать?

— Мне нужен ее компьютер. Вернее, мне нужна перепискаПавловой. Я подумала, что если ее убили из мести, то сначала могли иметь местоугрозы. Или она могла в переписке с кем-нибудь поделиться своими опасениями.Может быть, угроз не было, но она кого-то встретила или заметила. В общем, надопосмотреть. Вы ведь, насколько я помню, ее почту не смотрели после убийства?

— Нет, — буркнул Федулов, — чего ее смотреть,когда все были уверены, что это дело рук маньяка.

— И почту Корягиной не смотрели?

— Тем более нет. Короче, я понял. Пойду к следователю,попробую уговорить вынести постановление. Квартира Корягиной тоже нужна?

— Пока нет, Галина Ильинична пользовалась компьютером вклубе.

— Имейте в виду, с ее квартирой всепроблематично, — предупредил Федулов, — она уже продана. И где искатьее личные вещи, я понятия не имею.

Ладно, личные вещи Корягиной пока не нужны, а почту Настяпопытается посмотреть, если задуманное у нее получится.

* * *

Вечером неожиданно зашла Тамара. В руках у нее был альбомдля рисования.

— Я на минутку, Настенька. Хочу вам показать одинрисунок.

Она открыла альбом на заложенной странице, и Настя увиделастройную фигурку в чем-то летящем и, на ее взгляд, достаточно бесформенном.Настя не была поклонницей подобного стиля, но в целом картинка производилавпечатление изящества и какой-то таинственности.

— Красиво, — неуверенно произнесла она. — Эток новому спектаклю?

— Нет, Настенька, это для вас.

— Для меня?

— Ну да. Я прикинула, как можно вас одеть, чтобы этобыло красиво, оригинально и в то же время передавало вашу суть, ваш характер.Получилось вот это. Хотите, я вам сошью?

— Что вы, — перепугалась Настя, — не нужно,спасибо. Зачем?

— Как это — зачем? — неподдельно удивиласьТамара. — Чтобы носить, чтобы радоваться, чтобы производить правильноевпечатление.

— Да нет, я никогда в жизни такое не надену, —решительно отказалась Настя. — Я никогда не носила такого и не собираюсьносить.

Тамара рассмеялась.

— Вот увидите, Настенька, получится простозамечательно, особенно если я вам сделаю стрижку специально для этого фасона.Да вы не беспокойтесь, ткань я сама куплю или Андрей привезет, я ему скажу,какая нужна ткань, он найдет. Если платье вам не понравится — выбросите его, аесли понравится, то считайте, что это мой вам подарок Кстати, как насчет подстричься?И покраситься вам не мешало бы, у вас седина. Конечно, у вас волосы светлые,седина не заметна, но она есть, уж я-то вижу.

Настя на мгновение заколебалась. Стричься она не хотелакатегорически, как не хотела и нового наряда, но вот насчет краски стоило быподумать, седых волос в ее платиновых волосах становилось все больше и больше.

И все-таки она отказалась.

— Как-нибудь потом, ладно? Сейчас я не готова крадикальным переменам.

— Но вы все-таки подумайте, — лукаво улыбнуласьТамара. — И при случае я с вас мерочку сниму, авось пригодится.

После ухода Тамары Настя посмотрела на часы — без двадцатидесять, еще полчаса — и можно будет приниматься за работу по поиску электроннойпочты Аиды Борисовны Павловой. Она уже примерно представляла себе, как будет этоделать, и пыталась настроиться на предстоящую работу, но мысль то и делосворачивала в сторону необычного рисунка Тамары. Может, с Лешкойпосоветоваться?

— Как ты думаешь, мне пойдет экстравагантноеплатье? — спросила она, ожидая от мужа взрыва хохота.

Но Чистяков был почему-то серьезен, как никогда.

— Думаю, что это будет ужасно.

— Да вот я тоже так думаю, — вздохнулаНастя. — А то мне тут предлагают новое платье и новую стрижку. Яотказалась.

— А знаешь, — неожиданно сказал Алексей, — тывсе-таки подумай, Конечно, это будет ужасно, я в этом ни секунды не сомневаюсь,но вдруг это будет интересно?

— Разве может быть одновременно ужасно и интересно?

— Конечно! И тому есть тысячи примеров. Возьми хоть любойфильм Тарантино: сделано из рук вон плохо, просто ужас, а смотрится интересно —не оторвешься. Так что, может быть, имеет смысл попробовать, а? Как говоритодин известный деятель, нужно открывать все двери, которые попадаются на твоемпути.

Тут Настя несколько засомневалась: так уж и все? Впрочем,Лешка всегда был мудрее и как-то взрослее. Хотя не глупо ли говорить овзрослости на пороге пятидесятилетия, ведь они с Лешкой ровесники? Просто Настяза тридцать пять лет знакомства привыкла считать Чистякова старше и умнее, ещес тех времен, когда они сидели за одной партой в физико-математической школе.