Жизнь после жизни - Александра Маринина

— Не знаю. Кому?

— Дочке той самой Корягиной, чье убийство высобираетесь раскрыть. Говорят, что мать ее прокляла, отреклась от дочери имного лет не поддерживала с ней отношений.

— Да, — согласилась Настя, — мне об этомрассказывали. Я, собственно, как раз и приехала, чтобы с этой дочерьювстретиться. Мне вопросы наследства все покоя не дают.

— Ну что вы, Настя, какое там наследство! — махнулрукой Анатолий Владимирович. — Квартира, что ли? Я слыхал — большая, чутьли не трехкомнатная. Только нашей Танечке эта квартира не нужна, выпредставляете, какие у нее доходы от борделя?

— Слабо, — призналась Настя. — Большие?

— Огромные! Она столько зарабатывает в своем массажномсалоне, что никакая квартира в Томилине ей сто лет не нужна. Между прочим, унее молодой любовник, красавчик невозможный, и вообще она в полном шоколаде.Уверяю вас, она к убийству матери никакого отношения иметь не может. Впрочем,если вы хотите сами с ней поговорить, я с удовольствием составлю вам протекцию,я Татьяну хорошо знаю.

— Спасибо, — поблагодарила Настя, — буду вампризнательна. Если можно, я хотела бы с ней встретиться сегодня же, чтобы нетерять времени.

— Я ей позвоню, — кивнул Старков. — Надеюсь,она мне не откажет.

— А вы мне про нее что-нибудь расскажете?

— Кое-что расскажу, — улыбнулся он. — ТатьянаКорягина приехала в Костровск из Томилина, когда ей было восемнадцать, это былогоду примерно в восемьдесят пятом или около того. Приехала она, как иполагается, поступать в институт, во всяком случае она именно так рассказывает,но провалилась, а поскольку была очень красивой и легкомысленной внешне, носебе на уме внутренне, то при благоприятном стечении обстоятельств очень скоростала проституткой для бань с начальниками. Постепенно росла по карьернойлестнице и доросла сначала до «мамки», а теперь содержит массажный салон, он жебордель. Замужем не была, детей нет. Зато есть молодой любовник, о чем я вамуже докладывал. Почему вы так мало съели? Вам не нравится? Невкусно?

Настя опомнилась и посмотрела на стоящую перед ней тарелку.Она до такой степени увлеклась разговором, что совсем забыла про свои любимыегрибы муэр с ростками бамбука.

— Нет, очень вкусно, просто я заслушалась. Сейчас ядоем.

— Так ведь все уже остыло, — огорченно заметилСтарков.

— Ничего, мне и так вкусно, я очень люблю это блюдо.

Она быстро доела бамбук с грибами, отодвинула тарелку ипринялась грызть креветочные чипсы из рисовой муки.

— А что еще известно про младшую Корягину?

— А что вас интересует?

— Ну, например, куда она девает деньги, если ихдействительно так много?

— На себя тратит. Построила на окраине Костровска, наберегу реки, огромный дом, завела сад, прислугу держит — повара, горничную,садовника, водителя. Отдыхать ездит на дорогие курорты. Друзьям помогает щедро,Танюшка у нас не жадная, денег не жалеет. Любовнику, кстати, квартирку купила.

— А зачем ему квартира? — удивилась Настя. —Разве они не вместе живут?

— Представьте себе, нет. Татьяна хочет жить одна и толькоодна, она потому и замуж не выходит. Вы думаете, у нее с женихами проблема? Даотбоя от них нет! Богатая, умная, без детей, роскошная баба с формами, мореобаяния, да она, если бы захотела, сто раз замуж вышла бы. Но не хочет.Любовник у нее постоянный, но приходящий. Она его всячески балует, машинки там,поездки, одежка из Милана, карманные денежки. Ну так что, я звоню Татьяне?

— Звоните.

Старков вынул телефон и уже через несколько минут записывалдля Насти на листочке адрес массажного салона, владелицей которого была ТатьянаКорягина.

Дочь Галины Ильиничны Корягиной оказалась высокой крупнойженщиной чуть за сорок с прекрасной кожей, красивыми веселыми глазами,грубоватой в разговоре, с хорошим чувством юмора и самоиронией, действительноочень обаятельной и весьма неглупой. О себе она рассказывала откровенно и сосмехом — ей скрывать нечего, у нее вся милиция куплена, про нее и так все всёзнают, а профессии своей она не стесняется и даже считает ее социальнополезной.

— Не зря же американцы говорят, что проституция — этозалог стабильности семьи. Мужчине не нужны отношения, ему нужен секс. И если онможет получить секс без отношений, он с удовольствием это делает и возвращаетсяв семью. А если для того, чтобы получить секс, непременно нужно вступать вотношения, то вот это уже опасно, потому что новые отношения начинают неизбежноконкурировать с отношениями в семье. И тут уж кто кого, — говорила она,разламывая на мелкие дольки плитку шоколада. — Угощайтесь. Я обожаюшоколад, постоянно его грызу.

Шоколад был светлым, молочным, Настя такой не любила, на еевкус он был слишком сладким, приторным, она предпочитала горький.

— Про наследство я узнала лет за пять до маминойсмерти, а то и больше, — рассказывала Татьяна. — Это был единственныйслучай за все годы, когда мать мне написала. Так-то мы отношения уже много летне поддерживали, но я же понимала, что мать стареет, мало ли что, поэтому ямаминой соседке специально оставила свой адрес и все телефоны, чтобы онапозвонила в случае нужды. Соседка, видно, матери об этом сказала, вот мать ивзяла у нее адрес, чтобы написать мне, что лишает меня наследства и всезавещает краеведческому музею. Представляете? Ведь могла бы просто позвонить исказать — так нет, написала письмо, дескать, даже слышать твой голос мнепротивно.

— А письмо, случайно, не сохранилось? — спросилаНастя.

— Да нет, конечно, я его почти сразу выбросила. Чегоего хранить?

Ну вот, теперь как доказать, что она действительно давнознала про наследство? А вдруг врет? Вдруг она ничего не знала? Не знала иорганизовала убийство матери, чтобы получить наконец квартиру, а возможно, иеще какие-то ценности. С другой стороны, сколько может стоить трехкомнатнаяквартира в Томилине? Максимум пятнадцать тысяч долларов, Настя узнавала. ЧтоТатьяне Корягиной эти пятнадцать тысяч, если у нее доходы многократнопревосходят стоимость квартиры? Даже если соседка Галины Ильиничны подтвердит,что та действительно брала у нее адрес дочери, то не факт, что онавоспользовалась им и послала Татьяне письмо, а если и послала, то не факт, чтоТатьяна его получила. Может, все-таки дочь не знала о том, что лишенанаследства?

Они сидели в очаровательной комнате на втором этажемассажного салона «Релакс», в кабинете хозяйки, который уместнее было быназвать будуаром — настолько уютным и женственным он был, без малейшего намекана официальность и «служебность». Правда, здесь были и рабочий стол, икомпьютер, и полки с папками, но выглядело это все по-девичьи кукольно, веселои беззаботно. Папки на полках сияли яркими красками — изумрудными, голубыми,оранжевыми и солнечно-желтыми, — а комнатные растения в огромныхколичествах удачно камуфлировали стол и монитор. Зато два диванчика с горамимягких атласных подушечек и два глубоких кресла словно выставляли себя напокази радовали глаз усыпанной розочками обивкой. И сама Татьяна Корягина была подстать этой комнате, такая же пышная, бело-розовая, похожая на торт со взбитымисливками.