Мексиканский для начинающих - Александр Дорофеев
Шрифт:
Интервал:
Но только совсем пропащие пытаются беседовать с Млечным путем. Его возможно лишь осязать!
И Васька для начала робко возложил руку на млечное колено.
Признаемся – не оригинально. Миллионы рук за истекшие тысячелетия возлагались на миллиарды коленок. И даже сейчас, именно в сию секунду, уверен, – кто-то возлагает на чье-то. Но вечная привлекательность этого акта в том, что каждый возлагающий мнит себя первопроходцем, открывателем Америки, на которой, к слову сказать, уже до хрена народу проживало. Правда, наиболее умудренные склоняются к трезвой мысли о более полном освоении давно открытых пространств, – культивации, поиску и разработке месторождений, взращиванию плодово-ягодных угодий.
Они не без оснований именуются – лучшепроходцы. Хотя, в зависимости от душевных обстоятельств, первые могут перейти в разряд вторых и наоборот.
Неизвестно, к какому отряду принадлежал Васька, но трудился с полной отдачей, сопя и присвистывая.
– Ты меня, кажется, лапаешь, – тихим млечным голосом произнесла Шурочка. – Тебе приятно?
– Молчи, молчи. Ты не понимаешь, – зашептал Васька. – Помнишь, наша космическая тележка бродила по Луне? Это то же самое, и мне очень-очень приятно.
Шурочка вздохнула, как может вздыхать только Млечный путь, и вся-вся призывно, будто небесная скатерть-самобранка, вся-вся раскинулась, покойно и вольно, в кресле.
Васька, проклятый, заимел картбланш – все было в руках и под руками!
Каждый Шурочкин изгиб, каждая ямка и каждая выпуклость абсолютно совпадали с его представлениями о мироздании.
Пройдя в потемках весь Млечный путь, Васька понял, что ничего ближе и дороже никогда не нащупает.
Чертежник – досадно употреблять сухое жесткое слово в любовном контексте! – разбирается в формах. Шурочкины – Боже! – восхитительны! Овал – так овал. Треугольник – так треугольник. Шар – так уж шар! А косинусы и синусы! Тангенсы и котангенсы! Параболы и умопомрачительная гипербола!
Васька захлебывался в потоке небесных сопряжений.
Еще миг и он бы овладел млечным-млечным в кисельных берегах путем – во мраке тропической ночи, в кресле между баром и бассейном.
Но тут возник бармен с подносом, и Шурочка виновато сказала:
– Так в горле пересохло. Пивка до слез захотелось.
Ах, пошатнулось мироздание, растаял Млечный путь, свернулась скатерть-самобранка.
Впервые Ваське было противно спиртное во всех решительно проявлениях, включая в первую очередь бармена. Есть, есть персонажи, наиболее характерное качество которых – появление не ко времени. Без злого умысла, а только по усмотрению неких вредных сил, они возникают в самые неподходящие моменты. Так на роду написано – припереться с баяном к покойнику!
Васька тяжело приходил в чувство. Мысли хороводились брачными птичьими стаями. Большинство, к счастью, вылетело, и осталась одна – крупная и нарядная, как токующий тетерев. Она сообщала, что без Шурочки немыслимо.
Вопреки народной мудрости, Васька выбрал суженую не ушами, не глазами, а проворными руками. Мудрее не придумать! Он понял, что хочет быть рядом до скончания времен и народов. Он чувствовал себя в силах, будто на иконе, – при деньгах и завещании – для любых крутых перемен.
Чем можно удивить Млечный путь, который тает, поглощая пиво?
Чем удивишь скатерть-самобранку, уже свернувшуюся в рулон?
Только одним предложением.
– Выходи за меня замуж! – нашел его Васька, произнеся так уверенно, будто разучивал с пеленок.
– Что? – поперхнулась Шурочка.
– Знамо что! – рявкнул Васька, как купец на ярмарке. – Беру тебя, девка, в жены.
– Да здоров ли ты, голубь сизый? – в тон ответствовала она. – Али лихоманка тебя одолела?
Эта стилизация могла увести далеко в сторону, и Васька, спохватившись, сказал по-человечески просто:
– От всей души и пылкого сердца предлагаю прочный брак!
– Вася, не смеши мездру! – легко опростилась и Шурочка. – Ты же алкоголик с маленькими ушами!
– Милая, да что ты все про уши! – воскликнул Васька, ломая руки. – Сроду никто претензий не имел!
Шурочка глотнула пива и смягчилась:
– Поверь, дорогой, это серьезно, – алкоголизм и недоразвитые ушки! Я не могу приносить себя в жертву твоим дефектам.
– Алкоголизм лечат, – тихо сказал Васька.
– И оперируют, – добавила Шурочка. – Всего-то, котик, две преграды между нами. Преодолей, если вправду любишь.
Она поднялась, как беломорская холодная волна, мимолетно задела Ваську гиперболой и легко растворилась в ночи.
«Преодолей, мой мальчик, и я твоя. Преодолей – и я твоя, пока сияют в мире звезды», – донеслось откуда-то сверху, из небесной глубины, где мерцал недоступный Млечный путь.
Васька посидел с минуту в оцепенении.
«Все пути-дороги, – думал он, – вымощены благими намерениями. А ведут прямехонько в ад! Неужто и Млечный того же свойства?»
Прямо с кресла он нырнул в бассейн, угодив в отражение Млечного пути. И греб по нему истово к знакомому островному бару.
– Наш Басилио подарил бармену сто долларов! – развел руками Пако. – Это необъяснимый факт.
– Не говори глупости, – поморщилась Шурочка. – Ты что – забыл? Сам же дал ему сотню.
Они завтракали в одном из ресторанов с видом на тишайший утренний океан, нестерпимо сверкавший под солнцем.
– Я все помню, – вкрадчиво продолжил Пако. – Но возникают вопросы. Во-первых, я дал деньги, чтоб он энергию спустил, а не для бесцельных – так ли, впрочем, это? – подношений. Во-вторых, где Басилио провел ночь накануне, если не истратил денег? В-третьих, моя купюра была новая, девяносто девятого года, а у бармена старая. Вот она – конфискована!
Шурочка посмотрела на потрепанную сотенную бумажку и рассмеялась:
– Он талантлив, когда в ударе! Думаю, продал сотню за две старых. А ночь провел бесплатно. Почему бы и нет – парень видный!
– Алекс, ты становишься предвзятой, – нахмурился Пако. – Это мне не нравится! Зачем он подкупал бармена?
– Тебе не понять, – покачала Шурочка головой. – Хотел порадовать человека! И не мелочился – дал сотню, от лихости! Между прочим, в отличие от тебя, он и мне цветы дарит.
– Как знаешь, – уперся Пако, – но все это подозрительно. Слишком самостоятелен и безнадзорен. Придется, уж прости, доложить по инстанции.
Шурочка поднялась из-за стола, нервно отбросив салфетку:
– Что ты суетишься да придираешься? Пожалуйста, докладывай-закладывай – на здоровье! Мне есть, чем отчитаться! Клиент, чтоб ты знал, практически готов к операции. И это целиком и полностью моя заслуга. А теперь пошли – на такую встречу надо являться минута в минуту, хотя в твоей мексиканской тыкве отсутствует понятие пунктуальности.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!