Пока ложь не разлучит нас - Евгения Горская

Телефон в руке завибрировал, зазвонил.

— Как дела, Милочка? — спросила мама и упрекнула: — Ты совсем не звонишь!

— Прости, мам. Замоталась, — покаялась Камилла.

Мама вздохнула, приняла покаяние.

— Ты с Ильёй давно разговаривала?

— Давно, — Камилла переложила телефон в другую руку, отпила кофе. — Где-то с неделю назад. Он мне обещал позвонить, когда вернётся. Что он делает в Челябинске, кстати?

— Я думаю, что у него там очередная любовь!

Подруги у Ильи менялись часто. Впрочем, родные об этом могли только догадываться, потому что с избранницами брат родственников не знакомил.

— Не думаю, — засмеялась Камилла. — Любовь можно привезти в Москву. Я уверена, он там работает.

— Подцепит его какая-нибудь проходимка!

— Не подцепит, — успокоила Камилла. — Ему не двадцать лет.

— Вот именно! Так всегда и случается. Мужик не женится, не женится, а потом… — Мама тяжело вздохнула.

— Кстати, мам, — Камилла снова отпила кофе. — Ты знаешь, кого Илюшка поселил в Ириной квартире?

— Конечно! Костю… забыла фамилию. Костя учился с Илюшей, я хорошо его помню. Ты тоже должна его помнить, Илюша часто его приводил. Невысокий такой мальчик.

Рядом с братом все казались невысокими. За исключением Антона.

Да ещё Стаса.

— У Кости неудачно сложилась жизнь. После университета уехал куда-то в глушь, женился там, двое детей.

— Что же в этом неудачного? — поразилась Камилла.

— Нормальные деньги платят только в Москве! А без денег, знаешь ли…

— Ну вот он в Москву и перебрался.

— Да. Дай бог, чтобы у него всё удачно сложилось. Костя хороший мальчик, — мама опять тяжело вздохнула. — Какое счастье, что хоть у вас с Антоном всё нормально!

У Камиллы отчего-то тревожно сжалось сердце. Она не была суеверной, но захотелось постучать по деревяшке.

Телефон тихо пропиликал, сообщая, что поступил вызов на вторую линию. Камилла торопливо простилась с мамой.

— Всё нормально? — спросила Соня.

— Всё ненормально, но нового ничего нет. — Как хорошо, что у неё есть Соня. — Как твой перевод?

— Кончаю. — Соня вздохнула, как только что вздыхала мама. Камилле бы их проблемы! — Ванька уехал по делам, сижу одна.

Камилле очень хотелось, чтобы подруга приехала, но приглашать Соню она не рискнула. Она и так сильно злоупотребляла Сониным временем.

— Он уходит, и я начинаю с ума сходить, — призналась Соня. — Психоз, я понимаю. Мне начинает казаться, что он может не вернуться. Как мама с папой.

— Позвони ему.

— Не хочу. Не хочу, чтобы он знал, что я психопатка.

— Ты не психопатка. Ты очень хорошая. Ивану можно позавидовать.

— Не перехвали меня! Мила, — осторожно спросила Соня, — ты Антону сказала?..

— Нет!

— Мила, надо сказать!

— Потом.

Она потом скажет Антону, что у них будет ребёнок. Когда кошмар закончится.

И у неё начнётся новая жизнь, в которой ей ничего не придётся скрывать от Антона.

— К врачу не хочешь сходить?

— Потом. Потом схожу и потом скажу, — невесело скаламбурила Камилла.

Простившись с подругой, положила телефон на стол и задумалась.

Илюшин друг Костя, которого она должна была помнить, но не помнила, не мог иметь отношения ни к убийству Стаса, ни ко всему последовавшему, но Камилла не могла отключиться от мыслей о забытых в тёткиной квартире ключах.

* * *

Начал работать Антон неохотно, но потом увлёкся, на какое-то время даже забыл, что он загнанный облезший волк и вот-вот попадёт в болотную трясину.

Бес совершил с ним плохую шутку. О том, чтобы бросить Камиллу, даже думать не хотелось. Получалось, что связь с Настей только временная, рано или поздно ему придётся жестоко её оскорбить и унизить, и думать об этом не хотелось тоже.

Ему удалось проработать меньше часа. Дверь снова приоткрылась, Настя заглянула в кабинет и, увидев, что он один, снова уселась на своё любимое место.

Она улыбалась ласково и счастливо.

— Ты почему хмуришься?

— Хмурюсь? — Антон потянул её за руку, поцеловал пальцы. — Я не хмурюсь. Всё в порядке.

— Что ей было нужно?

Он не сразу понял, что Настя спрашивает про Татьяну.

— Она моя соседка по даче, — Антон улыбнулся. — Я же тебе говорил, что пытаюсь проследить, откуда взялся коньяк. Я пытался выяснить, связана ли Татьяна с твоим дядей. У неё недавно умер родственник, и мне хотелось узнать, не тот ли это человек, чья жена угрожала Александру Васильевичу.

Настя подалась к нему, сцепив пальцы. Она больше не улыбалась, теперь она смотрела встревоженно.

— Всё нормально, — успокоил Антон. — Татьянин родственник не лечился у твоего дяди.

— Как ты это узнал?

— Татьяна сказала.

— А ты уверен, что она не врёт? — усомнилась Настя. Она продолжала бояться, он погладил её пальцы.

— Уверен, — Антон вздохнул и засмеялся. — Мы с женой в выходные следили за их дачей…

Он не понял, почему Настя быстро встала и отвернулась от него, и замолчал просто от удивления.

— Ты можешь хотя бы иногда не говорить о своей жене!

Антон чуть не ляпнул, что никогда с Настей Камиллу и не обсуждал, но так и замер с приоткрытым ртом.

Навалился ступор, тупой, тяжёлый.

— Прости, — наконец выговорил он.

Она повернулась, вид у неё был обиженный, а в глазах слёзы.

— Прости, — повторил он.

Она взялась за спинку стула, но передумала, подошла к Антону и прижалась сзади.

Чёрт возьми, сейчас кто-нибудь заглянет в кабинет!

— Насть, кто-нибудь может заглянуть, — он поцеловал ей руку и слегка отодвинул.

— Ты стесняешься нашей связи? — грустно спросила она, но снова села на стул.

— Нет. Но я не люблю ничего никому демонстрировать. Наша с тобой жизнь — это наша с тобой жизнь, я не хочу, чтобы о нас судачили.

Она перегнулась через стол и нежно чмокнула его в губы. И Антон её чмокнул.

— В общем, Татьяна дала бутылку Стасу, потому что он забыл бутылку на стуле. Он забыл, а она вспомнила, вернулась и ему вручила.

— И ты ей веришь?

— Верю. Всё так и было, Настя. Я видел её свекровь, это не та женщина, которая приходила в клинику.