История об офортах - Станис Фаб

За 2 дня до судебного процесса

Пресс-конференция по поводу нового совместного проекта Художественного музея и Лесной корпорации стала настоящей сенсацией для провинциального Лесовска. Еще не успели пережить удивление с выставками и вернисажами в Германии, а тут Америка и новый главный экспонент Савелий Кокорев. Кто-то из журналистов вспомнил о его раннем творчестве, о выставках молодых, на которых он неизменно получал высокие оценки и призвал не удивляться такому повороту событий. Так и должно было быть: картины лесовского авангардиста охотно покупают частные коллекционеры и музеи.

Кокорев, сидя в президиуме, мило улыбался, обстоятельно отвечал на вопросы прессы и произвел на пишущую братию хорошее впечатление. Все тут же вспомнили, что Спицын не удосужился прийти на подобную встречу и никак не проявился в отношениях с журналистами.

– Алевтина Павловна, «Агентство региональных новостей». Позвольте узнать, как обстоят дела с Дрезденским вернисажем художника Спицына?

– Пока никак. Переговоры подвисли. Нет главного – официального приглашения, соответственно договора. Мы надеемся на движение, но на сегодняшний день совместный проект затормозился. Мы не сидим сложа руки, не ждем, так сказать, у моря погоды, мы действуем. И вот перед вами американский проект и современное искусство Лесовска. Уже есть приглашение, сформирована предварительная программа и назначены точные сроки. Новый Свет мечтает увидеть неподражаемого Савелия Кокорева.

– Газета «Лесовский понедельник». Получается, что Дрезденский проект был на бумаге?

– Что тут сказать. Частные галеристы сделали нам предложение. Родился протокол о намерениях. Но дальнейшего развития проекта мы не наблюдаем. Возможно, через какое-то время лед тронется.

Не хотелось бы говорить раньше времени, но в нашем распоряжении официальное письмо господина Шпенбаха, который выступал посредником между нашим и Дрезденским музеем. Владелец артгалерии «Шпенбах и сыновья» сообщает, что выставочный график немецких коллег крайне напряжен и ничего конкретного пока он сказать не может.

– Газета «Лесовский меридиан». Соответственно и вернисаж Спицына откладывается?

– Получается так.

…Майков увидел первые сообщения о пресс-конференции и отреагировал спокойно. Рано или поздно возведенная с таким трудом пирамида общественной любви к Спицыну рухнула бы. Конечно, постой она еще пару дней после начала процесса… Но и рассыпаться в одночасье она не сможет. В этом-то и заключается вся прелесть глубокой аферы, что раскрывается она медленно. Да и у судьи, который будет вести дело, вряд ли есть время «вчитываться» во все тонкости заявлений и опровержений, которые неизбежно последуют. И чем больше их будет, и чем чаще пресса начнет публиковать свои находки и открытия, тем запутаннее окажется информация. И наконец, наступит момент, когда «черт ногу сломает».

Ах, Шпенбах, ах иностранец. Черт с ней, с этой историей музейного обмена. На Шпенбаха он «повесил» большие надежды. Ведь именно по его просьбе Икифоров вступил в отношения со Спицыным. Тщательно сотканное Майковым аферное одеяло стало рассыпаться на куски и кусочки.

Майков попытался предугадать следующее «тонкое» место и … стал смеяться. Все, абсолютно все было «тонко». Пожалуй, лишь искреннее желание Спицына и Федора любой ценой получить деньги являлось реальностью. Именно вокруг этой настоящей детали он и выстраивал свои воздушные замки. Как же хотелось, чтобы суд решил все быстро, но, похоже, придется втягиваться в рутинный процесс. А это чревато новыми сложностями, которые Селина, разумеется, организует. Последуют экспертизы, вызовы свидетелей, очные ставки. В конце концов, найдут Икифорова, да его и искать особо не надо. Любой опер быстро пробьет фамилию. Вот удивятся все, узнав, что он личный водитель председателя лесовского областного суда. И вот уже Чижевский и его «Светлые просторы» подают встречный иск о защите чести и достоинства.

Майков вспотел. Он знал, что такое колесо событий. Оно несется, не разбирая дороги, сминая все на своем пути. Малозначительный фактик потянет за собой другой, третий и вот уже все вместе они мостят собственную дорогу. А кто даст гарантию, что пресса не «вспомнит» его прошлых «заслуг».

…Зазвонил телефон. Федор истерично кричал в трубку, что все пропало.

– Федяй, не истери. Я все знаю и обдумываю, что делать и как поступать дальше. Лучше скажи, Спицын как? Он уже знает?

– Па-па газет не читает и телик не смотрит. Спицын пребывает в счастливом неведении. Но если перед ним откроется правда, если он узнает, что никакого вернисажа не будет, мы можем его потерять.

– Смотри-ка ты! Не выдержит, а бабки рубить с товарища по цеху, на это сил хватает, а липовые договора, а внебрачная дочь, от которой он отказался второй раз? Конечно, это все пустяки.

Гнилая вы все-таки прослойка, интеллигенция. Короче, Федяй, ты Спицына постарайся от мира изолировать. Время идет, сообразим, как быть.

– Майков, мне тревожно.

– Так пойди и напейся. Привычное для тебя состояние.

– Хам! Где ты только образование получал!

– Все, Федяй, сгинь. Затаись вместе со Спицыным, через день судебное. Не мешай работать.

Майков не успел положить трубку телефона, как он вновь зашумел звонкой трелью.

– Слушаю.

– Майков, это я, Селина, приезжайте в свой излюбленный ресторан. Поговорим. Так сказать, ответный визит, за мой счет. К семи успеете?

– Сей момент, Селина Ивановна, погляжу записи, нет ли накладки. Так, семь часов. Отлично. Смогу. Буду без опозданий.

За ночь до начала судебного процесса

На самом деле Майков многое был дал, чтобы не было и этого звонка, и этой встречи. Впервые, как ему казалось, он будет в роли догоняющего. Селина наверняка много чего «нарыла», многое разузнала и большинство его козырей окажутся либо биты, либо существенно ослаблены. Но идти надо, возможно, и он услышит что-то важное для будущего разбирательства.

В ресторане его встретили и проводили в тот же зальчик, где почти месяц назад они познакомились.

Селина задерживалась, и Майков подумал, что если отбросить типичную женскую склонность опаздывать, то можно предположить о появлении сильной позиции по отношению к нему, Майкову, а то и вовсе пренебрежительный мотив.

Не дожидаясь прихода Селины, Майков сделал заказ официанту, решив показать тем самым, что он не собирается синтементальничать, а ухаживание и вовсе не входит в его планы. В конце концов, это его ужин.

Селина, разумеется, опоздала намеренно, и не могла не сделать вывода, что Майков держится молодцом.

– Кругом пробки, наш город становится похож на столицу, – прощебетала она, устраиваясь в кресле.