Русалка - Шеннон Дрейк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 126
Перейти на страницу:

— Моя госпожа! — горячо взмолился он. — Ради Бога, скажите, что я не причинил вам вреда, что это чудо между нами и есть то, чего вы и сами хотите?

Она отвернулась, поморщившись, как от мучительной боли. Он взял ее лицо в ладони и повернул к себе. Хотя одежда оставалась на нем, она чувствовала всю силу его желания и страсти и, не владея тайной игры между мужчиной и женщиной, не знала, как ослабить страстное желание, которое накатывало на нее, горячее и пульсирующее.

Она закрыла глаза и прошептала в ответ:

— А разве у меня есть выбор, милорд?

— Черт побери! — взорвался он. — Я говорю не о выборе, а о желании!

— Вы, милорд, можете делать все что хотите. У вас власть и сила. У меня же нет такого оружия…

— Ваше оружие, Ондайн, красота и остроумие, гордость и дух, и все те тайны, которые вы прячете в душе. И, моя госпожа, вы отлично всем этим пользуетесь!

— Что же это такое, мой господин, чего вы от меня хотите? — закричала она. — Подчинения?! Кажется, выбор у меня небольшой, не так ли?

Он покачал головой и нетерпеливо и провоцирующе сдавил ногами ее бедра. Он провел пальцем по ее щеке, шее, вниз, к груди, и сказал почти с отчаянием:

— Нет, госпожа, не подчинения, а позволения и ничего больше! Скажите только, что это прекрасное тело так же желает ласки моих рук, как и они жаждут прикоснуться к нему! Скажите, что вы — вода, чтобы утолить мою жажду, ибо я — пустыня без животворящей реки вашей любви! Пожелайте, чтобы сладкое лоно между вашими бедрами стало вместилищем для моего семени! Сегодня ночью я не смогу чувствовать себя человеком, если вы не оживите меня, все мое тело и душу, а я не наполню вас собой.

— Тогда возьмите меня, милорд! — закричала она, ненавидя его с новой силой. Что же он творит с ней? Он вытянул из нее слова, которые она не хотела говорить!

Уорик перешел на другую сторону кровати, торопливо сбросил одежду и вернулся к ней. И Ондайн окунулась в бурное море его страсти, отдавшись на волю его неистовых объятий и поцелуев.

— Дорогая, никогда еще природа не создавала тела более прекрасного и притягательного, более пленительных грудей, способных погубить неосторожного мужчину. Никто еще не видывал бедер, таких стройных и гладких, таких ног, длинных и как будто созданных для наслаждений, таких томных движений…

И каждое его слово было правдиво! Ибо он познал женскую красоту во всем ее многообразии: от кошачьей соблазнительности Анны до ангельской нежности Женевьевы, не говоря уже о других бесчисленных красотках. Но среди них не встречалось еще женщины, которая завладела бы им с такой силой, заполонила его сердце, рассудок и тело, потрясла его до глубины души страстью, которую невозможно выразить словами! Ах, эта речная русалка! Непокорная нимфа всепобеждающей красоты и силы духа.

«Люби меня! Это единственное, что я приказываю тебе!» — хотел он крикнуть, понимая, что сойдет с ума, продолжая удерживать себя от прикосновений к ней, но он не мог нарушить данной им клятвы, более чем когда-либо сковывавшей его сердце. Он — Уорик Четхэм, граф и лорд, мужчина, победитель, а не предатель и не лжец. Да, это он, и он не изменит себе. Но как же оставить се? Эту красоту, гармонию, чарующую прелесть сладостного тела…

Он поймал ее руки и прижал к груди, пытаясь отыскать ответ в их осторожных прикосновениях, в ее нервном и прерывистом дыхании.

— Нет стыда, миледи, в том, для чего созданы мужчина и женщина и что даровано нам от природы!

И с этими словами Уорик поцеловал ее и со стоном предался буре разрывавших его чувств. Он слышал гудение пламени в камине и потрескивание поленьев, шум ветра за окном и завывание волков в лесу, и все это было частью его самого. Ни одного из чувств, которые овладевали им сейчас, граф не испытывал раньше. Он продолжал ласкать ее, находя особое удовольствие в изысканном мучении оттягивать миг, когда он наконец овладеет ею; гладя ее спину, груди, ягодицы, шептал, что хочет посмотреть, не коснулся ли се язык пламени, хотя его поцелуи обжигали се сильнее самого горячего пламени. И не было ему большей награды, чем тихий шепот, просивший о соединении. И он сделал то, о чем она просила, и гораздо больше того, а когда они наконец затихли, остался на ее половине.

Ондайн проснулась, но лежала, не открывая глаз. Пустота и холод подсказывали ей, что Уорика рядом нет, и она сжалась от страха, что утро снова посмеется над событиями прошедшей ночи.

Она лежала тихо, не двигаясь, представляя, как струится в комнату солнечный свет, чувствуя дуновение свежего ветра. Все будет замечательно, старалась уверить себя Ондайн.

Осторожно приподняв ресницы, она увидела, что была не одна. На этот раз чувства обманули се: Уорик полулежал на постели, глядя на нее с любопытством и улыбаясь в ответ на се очевидное притворство. Он был одет и держал обутые ноги на весу, чтобы не испачкать постель.

Ондайн закуталась в одеяло, ее большие глаза смотрели беспокойно. Она с тревогой ожидала его слов. Его улыбка теперь казалась грустной, а ресницы скрывали печаль в глубине глаз.

— Мы можем больше не вспоминать о случившемся, — сказал он мягко, и на какой-то момент она захотела, чтобы он оставался таким же жестоким, как прежде, потому что вид его прекрасного лица, казавшегося в дневном свете как будто вышедшим из-под резца гениального скульптора, вызывал невыразимое сострадание в самой глубине ее сердца. Она любила его всего: карие глаза, которые так часто поблескивали янтарем и золотом, мужественный подбородок, свидетельствующий о воле, силе духа, решительности и даже высокомерии. Она любила его осанку, манеру улыбаться, изгиб бровей. Нежная, печальная улыбка делала его моложе, и теперь он походил на мужчину, которого нужно было не перехитрить, а понять.

— Хорошо, — пробормотала она.

Уорик тяжело вздохнул, как будто хотел сказать что-то еще, но раздумал, и отодвинулся от нее подальше. Затем он поднялся, напряженный и задумчивый, и прошелся по комнате.

— Я был в склепе.

Ондайн нахмурилась. Ей не понравился тон, каким это было сказано. Она подняла голову и взглянула на него.

— И что же?

Уорик стоял спиной, но она видела его темные сдвинутые брови в зеркале. Он повернулся, и его вопросительный взгляд был взглядом незнакомца, который пытается проникнуть ей в самую душу, надеясь отыскать правду.

— Там нет никаких следов.

— Что?!

— Ничего подозрительного. Все камни лежат на своих местах; гроб Женевьевы запечатан. Нигде нет ни капюшона, ни маски, ни когтей.

Она села, рассерженная, что ее, кажется, снова обвиняют в не на шутку разыгравшемся воображении.

— Говорю вам, милорд, что это было существо, закутанное в плащ с капюшоном и… да, с когтями на руках! И оно позвало меня! Почему вы сомневаетесь в моих словах? Какая нелепость, Четхэм! Неужели вы думаете, что я ради собственного удовольствия прыгнула в склеп, чтобы в кромешной темноте бегать там среди пауков, крыс и могильной плесени?

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 126
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?