Ниязбек - Юлия Латынина

Все присутствующие молчали две минуты, пока во дворе не послышался шум отъезжающих машин Ниязбека. Гамзат выглянул в окно и с ужасом увидел, что машина директора по-прежнему стоит у ворот, а ее водитель спокойно сидит внутри. Видимо, громкая музыка, звучавшая в салоне, заглушила ему звук выстрела.

– Поручи это мне, – сказал Шапи.

Сгоревшую машину директора «Аварнефтегаза» нашли на следующий вечер. Она сорвалась со скал в сорока километрах от города, и вместе с машиной сгорели директор и его водитель.

Машину Ниязбека взорвали спустя две недели.

Он пролежал в коме трое суток, а когда он пришел в себя, ему сообщили, что его сестра покончила с собой.

* * *

Владислав Панков приехал в здание полпредства через пятнадцать минут. Его сопровождала собственная охрана и пяток «альфовцев» во главе с полковником Мигуновым. Не-выветрившееся снотворное засело в голове, как ржавый гвоздь в заборе.

Добравшись до надежно защищенной линии спецсвязи, Панков потребовал соединить его с президентом, но получил ответ, что президент спит. Панков потребовал разбудить президента, и ему сказали, что никто не будет будить президента по всяким пустякам. Панков сказал, что «пустяки» показывают в прямом эфире CNN с подзаголовком «Мятеж на Кавказе», и на это ему ответили, что иностранные спецслужбы давно пытаются развалить Россию, но Кремль не собирается идти на поводу у клеветнических западных СМИ.

Панков приказал разыскать ему президента Асланова и включил телевизор.

По CNN показывали его резиденцию. На площади Троицы стоял автобус с красноярским ОМОНом, и тут же стояла толпа. Толпа была небольшая, человек эдак в сто.

Люди держали в руках свечки и портреты покойников, а возле внешней ограды были навалены цветы и венки. Из толпы к корреспонденту вышел очень старый человек в высокой шапке из белого барашка и с берданкой в руке и сказал, что народ требует отставки президента Асланова.

– Вы верите, что Кремль это сделает? Вы верите в Кремль? – спросила корреспондентка.

– Я верю в Аллаха, – ответил старик.

* * *

Следующими, кого вызвал к себе Ниязбек, были сотрудники личной охраны Гамзата и Гази-Магомеда. Их было человек двадцать, и главным среди них после смерти Шапи был парень по имени Руслан.

Охрана Гамзата пользовалась недоброй славой. У многих в республике была привычка хвататься во время разговора за оружие, а если человек служил в охране Гамзата, это обычно сходило ему с рук. Охрана Гамзата могла без повода избить человека, а то и пристрелить его, и Гамзат часто пользовался ими, когда надо было воспитать какого-то бизнесмена.

Когда охранников ввели в кабинет, CNN в очередной раз показывало интервью Панкова.

– Что же вы не дрались за хозяина? – спросил Ниязбек.

Охранники угрюмо молчали, а Руслан сплюнул на пол и сказал:

– Было б за кого драться.

– А давно ли вам давали зарплату? – спросил Ниязбек Все помолчали, а один из охранников ответил:

– За май заплатили.

Тогда Ниязбек поднял деньги, валявшиеся на полу, и раздал каждому из охранников по тысяче долларов. Он дал деньги всем, кроме Руслана.

– Мой вам совет, – сказал Ниязбек, – заберите пожитки да и валите из города. Потому что к утру народ сообразит, что у Гамзата добра побольше, чем здесь, и от его особняков останутся одни головешки.

* * *

Спустя двадцать минут Владислав Панков приехал в здание УФСБ республики. Оно было расположено крайне неудачно – косо через площадь от Дома на Холме, и тройной барьер «альфовцев», местных ментов и красноярского ОМОНа отделял его от размножающейся, как дрозофилы, толпы.

На совещании, созванном Панковым, присутствовали пятнадцать человек Четверо из них были «альфовцы» во главе с полковником Мигуновым, а остальные – командиры ОМОНов и СОБРов. Из местных силовиков был один только зам Шеболева. Все остальные как сквозь землю провалились. Президент Асланов загадил своим комментарием новостную ленту и отключил все телефоны. Арзо и Шеболев растворились где-то в горах. Министр МВД обнаружился в больнице с сердечным, видите ли, приступом, а два его зама позвонили из Дома на Холме и отдали приказ освободить людей из республиканского СИЗО. И.о. прокурора Набиева видели в последний раз в Доме на Холме, но, по слухам, он оттуда успел сбежать. Если это было и так, то ни один телефон прокурора не отвечал, и найти его было невозможно.

Панкова это вполне устраивало. Все тараканы этой ночью забились в щели и ждали, чья возьмет. Это значило, что, кроме Владислава Панкова и Ниязбека Маликова, в этой республике сейчас нет ни одного человека, который думает не о своей шкуре, а о будущем. И он был намерен это использовать.

– Вчера днем, – доложил Панков собравшимся, – я приехал в Харон-Юрт, чтобы лично обследовать трупы боевиков, якобы погибших в столкновении с отрядом «Юг» полковника Арзо Хаджиева. Никаких боевиков там не было – там были трупы людей, похищенных и замученных без суда. Хаджиев стал угрожать мне, и мы… э-э… подрались.

При этих словах полпред слегка покраснел и поправил очки. Дракой то, что случилось, было трудно назвать, но Панков все-таки не мог сказать, что Арзо ударил первый. Это было б нечестно по отношению к чеченцу.

– На обратном пути моя машина была обстреляна из БТРа группы «Юг». Я и моя охрана уцелели лишь благодаря Ниязбеку Маликову и его людям. После этого они захватили Дом правительства. В настоящее время захватчики требуют отставки президента Асланова, расследования бойни в Харон-Юрте и освобождения всех тех, кто взят под стражу без суда и следствия.

Для тех, кто новичок в республике, важно понять следующее. Это не мятеж против России, но в случае малейшей провокации может стать таковым. Эти вещи здесь случаются каждый месяц. Ну да, на этот раз людей не пятьсот, а две тысячи, и они не перекрыли дорогу, а захватили Дом правительства. Дело всех присутствующих – обеспечить порядок в городе. Не поддаваться на провокации. И еще – сколько сейчас заключенных в изоляторе УФСБ?

– Шестьдесят два человека, – ответил замглавы УФСБ полковник Сомов.

– Переведите их в республиканское СИЗО. Это здание слишком близко от Дома на Холме. В любой момент родственники арестованных могут попытаться его захватить.

Сомов недовольно вскинул глаза и тут же опустил их под тяжелым, неприязненным взглядом Панкова. Единственный из всех присутствующих, зам Шеболева понимал, что дело отнюдь не в возможных провокациях. О том, что происходит в подвалах ФСБ, не знал никто, как выяснилось – даже полпред. Что же до республиканского СИЗО, то оно текло как решето: заключенные ходили друг к другу в гости и часами болтали по мобильникам. Некоторые особо одаренные граждане из тюрьмы умудрялись ходить на работу. Перевод заключенных из тюрьмы ФСБ в тюрьму МВД гарантировал, что через час родственники будут знать о них все и никто не посмеет убить их без суда и следствия. Никто не рискнет неотвратимой местью. Но возразить полпреду чекист не посмел.