Цена свободы - Сергей Семенов

– Должны, – вдруг ободрился старший. – Бензина вроде хватает. Трое наших и ваш товарищ отправятся на переговоры. А мы сейчас же выдвигаемся в Ксеньевку. Наши уже готовят оборону, вот только знать бы побольше о враге.

– Давай рассчитывать на худшее, – сказал молчавший до этого проводник по имени Сергей. – Мирных надо на дальние хутора уводить. Укреплять заграждения, собирать все оружие, какое только есть. Дело серьезное. Если Гена говорит, что бандюки хотят брать Ксеньевку, – значит, сил у них предостаточно.

– Часть мирных уже увели на дальние хутора, – ответил командир. – У нас много работы. Ну что, мужики, надо отправлять группу за подмогой.

Всего в лагере было восемь человек. Вместе с Геннадием и друзьями получался небольшой отряд – «чертова дюжина», которую следовало поделить на две группы.

С Эстетом и Сергеем в Возжаевку вызвались ехать еще два незнакомца, дежурившие возле палатки. Один из них оказался водителем той «буханки», которую Михей приметил у палатки. Парень не мог поверить, что их команда распадается, – они столько прошли вместе. На улице он отозвал Леху в сторону и серьезно посмотрел в глаза товарища.

– Не боишься? Могу я поехать.

– Нет, – твердо ответил Эстет. – Ты тут нужнее. Помоги Таське и Бате добраться до поселка. Помоги им там обороняться, если придется. А мое дело маленькое. Попробуем прорваться и вернуться с подмогой. Будем надеяться.

– Давай, Леха, – парень крепко стиснул ладонь друга, и они обнялись. – Удачи тебе. И спасибо за все. Возвращайся обязательно.

– Вернусь, Мишань, – улыбнулся тот, но Михей услышал, как голос товарища дрогнул.

Через десять минут группа была готова отправляться. Уезжавшим пожелали удачи – быть может, только от них теперь зависела судьба всех мирных жителей этого края. Мишка и Леха еще раз обнялись, и Эстет нырнул в темный кузов «буханки». Вскоре зашумел мотор, вспыхнули габаритные огни, и «УАЗ» неторопливо покатил по лесной дороге. Старший поднял руку и перекрестил уезжающую машину. Михей задрал голову и глянул в ночное небо. А там, наверху – звезды словно бисером вышиты, и луна – большая, масляная, как блин из печи тети Зины. Выбралась из-за леса и осветила их убежище. И захотелось вдруг верить, что все будет хорошо, что все получится.

* * *

– Пора уходить! – тихо сказал старший, которого звали Олегом. Ночная тьма медленно редела – близилось утро. Трава отсырела от росы, и на краю поляны в низине белел предрассветный туман. Палатку давно сложили и спрятали в лесу. Наспех перекусив и собрав рюкзаки, группа готовилась к выходу. Батя, Михей, Тайка, Олег с Геннадием и еще четверо партизан – вот и весь отряд, отправлявшийся из лесного лагеря в Ксеньевку, к своим. Запасные ружья отдали троице друзей, и теперь они тоже могли постоять за себя в случае опасности. Мишка глянул на Батю – тот выглядел неважно. За минувшую ночь его нога сильно распухла, и теперь бригадир с трудом наступал на нее. Но даже в таком состоянии он не показывал вида, как ему больно. Еще чуть-чуть – и он увидится со своей семьей. «Батя заслужил то, к чему шел, – вдруг подумал парень. – Нужно только немного потерпеть».

Блестела под ногами роса, шелестели ветви кустов. Олег с Геннадием уверенно вели группу лесными тропами к известной им цели. Девушка тоже чувствовала себя хорошо – словно ее болезнь отступила и больше не напоминала о себе. Михей забрал у Бати его и так не тяжелый вещмешок, чтобы бригадиру шагалось легче.

– Ничего, Слав, до своих доберешься – подлатают. Будешь как новенький, – подбадривал парень. И слова его будто бы обретали целебное действие. После короткой передышки Батя шагал бодрее и увереннее, почти не отставая от остальных путников.

Над лесом поднималось солнце, сыпали трелями со всех сторон птицы. И Михей снова удивился тем контрастам, которые уготовила ему судьба. Грязные земли сменялись чистыми, где люди жили, как и прежде. На смену злодеям приходили добрые, готовые помочь и даже защитить. И парень понимал, что, несмотря на Большую войну и двадцать страшных лет после, не все люди оскотинились и превратились в зверей. Осталась еще надежда, что вместе с зараженными землями и весь мир когда-нибудь очистится и станет лучше.

Через час сделали короткий привал и перекусили. Проводники старались избегать даже лесных дорог и вели группу только им известными тропами. Один раз все же пришлось переходить грунтовку по просеке. Здесь путники увидели свежие следы людей и большой машины и забеспокоились. После обеда Михею показалось, что он улавливает гудение мотора на самой границе слышимости. Олег с Геннадием долго прислушивались, а после, сориентировавшись по компасу и карте, повели группу другой дорогой. Но в душе у парня после этого поселилась неясная тревога. Лес уже не казался таким безопасным, тут и там ему чудились засады врага. В каждом лесном шорохе путникам мерещилась поступь вражеского разведотряда. Здесь не фонило, как на тех землях, которые пришлось пройти Мишке с товарищами. Но идти тут казалось опаснее, чем там.

К вечеру снова переходили наезженную лесную дорогу. Еще издали Михей увидел песчаную желтую полосу, бегущую по гривам. Лес здесь хорошо просматривался – редкий старый сосняк по мшистым буграм и кусты можжевельника. Весь отряд сбавил ход. Олег долго слушал кажущуюся дружелюбной тишину.

– Вроде бы тихо, – сказал он наконец. – Дорогу переходим быстро, без задержек. Видимость вон какая, лес хорошо простреливается. Если мы тут не одни – положат всех за милую душу, даже убежать не успеем.

Дорогу перебегали по одному и быстро. По ту сторону начинался пойменный лес – где-то неподалеку протекала небольшая речушка. Батя, как обычно, отстал из-за ноги и не заметил, как на той стороне дороги появились несколько человек. Поздно их увидел и Михей и едва не поплатился жизнью. Грохнул выстрел, и заряд дроби сорвал лапы ели над головой. Парень инстинктивно бросился на землю. Следом за первым выстрелом застучала автоматная очередь.

– К реке! – рявкнул Олег, и все бросились за ним. А река была уже близко – вот и густые заросли по берегу, крутой, обрывистый скат. А внизу – два метра мутной воды. Тут же, неподалеку, мостом перекинуто через русло поваленное дерево – словно подарок судьбы. Беглецы кинулись к нему. Мишка обернулся, подгоняя криком Тайку – и девушка в мгновение ока перебежала на другой берег. Следом за ней – Олег с одним из партизан и Батя, несмотря на больную ногу. Бригадир уже почти достиг другого берега, как вдруг оступился и повалился вниз – туда, где переплетались корни упавшего дерева и лапы коряжника.

– Слава, держись! – закричал Михей и, за секунду преодолев импровизированный мост, бросился на помощь бригадиру. Батя уже поднимался, но лицо его перекосила боль. Штанина на раненой ноге была порвана, на прибрежный песок стекала алая кровь. Каждое движение давалось бригадиру с большим трудом. Мишка и один из партизан протянули руки, помогая раненому забраться на крутой берег. С той стороны реки хлопнул одиночный, и помощник Михея, охнув, стал заваливаться на спину. На груди у него расползалось кровавое пятно. Обхватив Батю, парень вместе с ним повалился в высохшую яму-старицу. Бригадир застонал, стискивая зубы, но тут же принялся стягивать с плеча ружье.