Люкке - Микаэла Блэй

Насколько Эллен чувствовала себя измученной, настолько мама выглядела бодрой. Бежевый плащ и остальная одежда в серых тонах. Мамины цвета. Эллен не могла припомнить, что когда-нибудь видела ее в другой цветовой гамме.

Эллен замедлила шаг – а вдруг сегодня она не выдержит маминых комментариев?

– Эллен. Подожди!

Она остановилась на полпути вниз и посмотрела вверх на третий этаж. За ней шел Джимми.

– Пожалуйста, подожди! – Он догнал ее и осторожно взял за плечо.

Ее словно обожгло, и она скинула его руку.

– Извини, – сказал он.

– За что? – Она неохотно посмотрела вверх из-под кепки.

– За то, что… – Он провел рукой по волосам. – За то, что я идиот. Ты права. Я хочу, чтобы ты знала: меньше всего я хочу ранить тебя, но, черт возьми, я не думал, что это тебя все еще волнует, и… я в полном дерьме.

Мимо них с любопытным видом прошли несколько коллег.

Он взял ее за мизинец.

– Эллен, послушай меня…

– Меня на рецепшен ждет мама. – Она отвела его руку.

– Дай мне объяснить…

Эллен дошла до конца лестницы и прошла через защитные двери, напоминающие лезвия ножей. Кажется, чуть замешкаешься, и они разрежут тебя пополам. Именно сегодня они с удовольствием бы это сделали.

Эллен чувствовала, что Джимми продолжает стоять на лестнице и смотреть ей вслед. Рассказать ему о наводке в мейле? Ей действительно надо искать другую работу.

Мама шла ей навстречу.

– Эллен, как плохо ты выглядишь! Я ведь говорила, что тебе не надо браться за это дело. Посмотри на себя, на тебе лица нет.

– Тебе не надо беспокоиться, я больше с этим не работаю, – ответила Эллен, не вдаваясь в объяснения, и отвела руку Маргареты.

– Эллен…

Эллен пожала плечами и скосила глаза в сторону лестницы. Джимми там не было.

Мама поправила сумку, висящую на плече.

– Как здесь красиво, – сказала она с некоторым усилием и оглядела рецепшен. – Я ведь никогда здесь не была. Давай выпьем кофе. – Она показала на ресторан, примыкавший к приемной.

– Зачем ты пришла?

– Или, может, ты голодная? Скоро обед. Пахнет супом, – сказала Маргарета, не сумев скрыть, что запах ей совсем не нравится.

– Сегодня у нас гороховый суп и блины. Хочешь есть? – сухо спросила Эллен. – Пунша, к сожалению, нет.

– Мне хватит и чашки кофе.

Они прошли в ресторан, сделали заказ и сели на мягкие красные диваны в центре зала.

За другими столиками почти никого не было. Пока что. Гороховый суп и блины обычно пользовались большим успехом, и здесь, в здании во Фрихамнене, за ними, как правило, выстраивалась очередь.

Неподалеку от них проводил собрание концептуальный отдел, а еще через несколько столиков Агнета Шёдин[21] обсуждала что-то с руководителем программы.

Маргарета безотрывно смотрела в ту сторону; похоже, она была под впечатлением от того, что увидела знаменитость, в чем бы никогда не призналась.

Эллен сделала глоток кофе и откусила кусочек свежей булочки с корицей.

– Ну, давай говори, ты же пришла не для того, чтобы выпить кофе и пообщаться. – Получилось жестче, чем хотелось бы.

– Пожалуйста, Эллен, не начинай. У тебя такой сердитый тон. Я только хочу поговорить с тобой, что в этом странного? Знаешь, меня по-настоящему огорчает, что, по-твоему, я совершаю какие-то поступки с целью ранить тебя. – Мама Эллен опустила глаза и, собравшись с духом, продолжила: – Тебе пришлось нелегко. Разумеется, это наложило на тебя отпечаток, и как твоя мама я действительно хочу, чтобы твоя жизнь изменилась. Ты потеряла в детстве сестру, пережила развод и в то же время испытываешь чувство вины. – Она отпила кофе и скосила глаза в сторону Агнеты. – Не понимаю, как нам с твоим папой могло так не повезти. Но жизнь не всегда складывается так, как хочется, и все совершают ошибки. Но мы никак не хотим тебя ранить. Ты должна это понять. Почему ты не можешь…

– Быть как Эльза?

– Попытаться понять, хотела я сказать. Попытаться понять, что мы не против тебя. Это не мы сравниваем тебя с Эльзой. Ты сама это делаешь, Эллен.

– Перестань. Ты нас все время сравниваешь, и я всегда вытягиваю невыигрышный билет. Знаешь, что испытывает человек, которого постоянно сравнивают с умершим? Выиграть невозможно.

– Нет, я не сравниваю вас все время, но я заметила, что ты это делаешь, и каждый раз мне становится больно. Наверное, это характерно для близнецов, даже если их разлучили. – Глаза у Маргареты заблестели.

Эллен посмотрела в сторону.

– Это тебе Филип позвонил, да? – Она взяла с тарелки несколько сахаринок и положила их в рот.

– Эллен, я за тебя беспокоюсь. – Мама взяла ее за руку. – Ты не можешь снять кепку?

Эллен покачала головой.

– Замечательно! Ты приходишь ко мне на работу и ни с того, ни с сего начинаешь выяснять отношения. Извини, но сегодня я не выдержу никаких обвинений. – Она встала.

Маргарета пристально посмотрела на нее.

– Сядь. Я никогда не обвиняла тебя в смерти Эльзы. Никогда, – решительно сказала она. – Вам было восемь лет, Эллен. Вы были маленькими детьми, и мы оставили вас дома одних. Это не твоя вина. Виноваты мы с папой.

Она взяла Эллен за руку.

– Эллен, посмотри на меня. Это не твоя вина. Слышишь? Ты не виновата в том, что пропала Эльза.

– Она умерла, – поправила ее Эллен.

– Она умерла не по твоей вине. Пожалуйста, сядь!

Эллен послушалась.

– Мы тебя никогда не обвиняли. Это все твои выдумки. Пока не нашли мою маленькую Эльзу, обвиняли меня.

Эллен охватил приступ ревности.

– Но это я предложила пойти поплавать… Я знала, что сестра не очень хорошо плавает. – У нее было сил обращать внимание на окружающих. – Знаешь, почему я это сделала?

– Эллен, пожалуйста, тише.

– Потому что это было единственное, слышишь меня, единственное, в чем я превосходила Эльзу. Помнишь, как ты переживала, что Эльзе не начислили баллы за плавание? Ты только и делала, что жалела Эльзу, ни разу не похвалив меня. Ни одного раза.

Маргарета в ужасе смотрела на нее.

– Ну, говори же! Разве я не… – В пальцах закололо, и она попыталась стряхнуть боль. – Это моя вина. Скажи. Скажи же! – Эллен закричала так, что в ресторане затих гул.

– Но Эллен! – воскликнула мама. – Это для тебя чересчур. Тебе не надо было с этим работать. Я все время это говорила, но ты не слушаешь.