Война и причиндалы дона Эммануэля - Луи де Берньер

– По долгу службы я лично знаком со всеми руководителями секретных служб нашей страны и могу заверить вас: никаких сомнений, это военные. Информация совершенно секретная, сообщаю только вам. Между нами, вам следует повидать генерала Рамиреса.

Генерал Коррера повернулся к Ольсену:

– Поезжайте домой, я сам этим займусь. Мне нужно кое с кем увидеться.

Генерал Коррера отличался завидной храбростью и никогда не колебался, если требовалось совершить правое дело. Он был очень высок, ладно скроен, величествен и весьма нетерпим к злодеяниям. Его считали политически «умеренным», что на языке военных означало «потенциальный подрывной элемент», а для широкой публики – «консерватор».

Коррера отправился к генералу Рамиресу и потребовал тщательного служебного расследования по делу о похищениях. Он даже заявил, что, пока он, Коррера, командует бронетанковыми частями, в стране есть кому поддержать честь армии. Генерал Рамирес ответил, что о ситуации ему уже доложили и он над ней работает. Он сказал также, что ему известно о деле Ольсена, девушку освобождают вот в эту самую секунду, а офицеры, незаконно ее задержавшие, отправятся под трибунал. Поблагодарив Корреру за расторопность и прямоту, Рамирес добавил:

– Побольше бы в армии таких людей, как вы, генерал.

После ухода Корреры генерал Рамирес позвонил по телефону, и Корреру никто не видел целую неделю, а потом его изувеченное и изрешеченное пулями тело обнаружилось на той же городской свалке, где некогда нашли юриста-радикала.

На похоронах Корреры генерал Рамирес не скрывал слез, в надгробной речи превозносил заслуги покойного и впечатляюще выступил против терроризма, чьей жертвой пал еще один чистейшей души человек. Речь полностью напечатали все газеты страны, развившие инстинкт выживания эффективнее, чем порядочный и бесхитростный генерал Коррера.

Но Ольсен поддаваться отчаянию не желал. Он расслышал слова начальника полиции о том, что похищения организуются военными, и отправился к норвежскому послу. Тот о похищениях уже знал; отчаявшиеся люди завалили просьбами о помощи и предоставлении политического убежища его ведомство, а равно мексиканское, шведское и американское посольства. Однако норвежские граждане в посольство Норвегии пока не обращались. По словам просителей, только два крупных посольства, британское и советское, ссылаясь на неясные резоны, вообще отказывали в помощи – возможно, это как-то было связано с нежеланием лишиться импорта.

Норвежский посол отправился на прием к Президенту страны, предварительно послав безответные заявления через свое министерство иностранных дел и посольство.

В кабинете посол увидел, что у Президента на коленях сидит жена. В очередном изгнании Президент нашел ее в панамском стрип-клубе, где она работала «актеркой». На сорок лет моложе мужа, миловидна и весьма вульгарна. Бывший управляющий стрип-клуба, который в один прекрасный день сам станет президентом, служил сейчас министром иностранных дел и на средства министерства издавал многочисленные книги по оккультизму. На его взгляд, это было оправданно, ибо книги диктовал ему лично архангел Гавриил. Двое вышибал – точнее, клубные швейцары, – трудились на постах министров сельского хозяйства и здравоохранения.

Жена потчевала Президента его любимым лакомством – рахат-лукумом.

– Ну же, папулечка, – приговаривала она, – вот не дам больсе ни кусецка, пока не подпишешь эту масенькую бумаську для своей шалуньи.

– Не могу, душенька, – отвечал Президент. – Слишком дорого.

Жена надула губки и поерзала у него на коленях.

– Больсе не полусись рахат-махат-лукум! – Она поднесла кусочек к его губам и отдергивала руку, едва муж открывал рот.

– Ну, ладно, ладно, – сказал Президент, оглаживая ее по усыпанному блестками заду. – Только для тебя, моя киска.

Он склонился над бумагой и дрожащей рукой поставил подпись. Жена, воркуя, соскочила с колен и чмокнула его в лоб, оставив ярко-алый отпечаток. Схватив бумагу, она простучала каблучками из кабинета, по дороге обольстительно глянув на посла.

Президент беспомощно сообщил послу:

– Жена, – словно этим все и объяснялось, и затем спросил: – Чем могу служить?

Посол излагал, а Президент невозмутимо слушал, попутно съев коробку рахат-лукума. Когда посол закончил, Президент сказал:

– Дорогой посланник, я слышу от вас абсолютно то же самое, что слышал за последний месяц от шести послов, и должен вам сказать: мне об этом ничего не известно, совсем ничего. Я беседовал с генералом Рамиресом, адмиралом Флетой, маршалом авиации Санчисом, с руководителями всех наших секретных служб, и для них эти происшествия – такая же загадка. Мы сошлись во мнении, что это – часть сионистского заговора для дестабилизации положения в стране в рамках подготовки израильского вторжения в наши южные штаты.

Норвежский посланник недоверчиво хмыкнул:

– Прошу вас не шутить, ваше превосходительство.

– Уверяю вас, я говорю серьезно, – ответил Президент. – У нас имеются веские доказательства, полученные разведками военно-морских и воздушных сил. Их доклады у меня на столе.

Посол испытывал сильное искушение высмеять недоумка, но лишь сказал:

– Ваше превосходительство, не могу поверить, чтобы человек с вашим политическим опытом и умом серьезно воспринимал подобные доклады. Это нелепо и невозможно. Я бы на вашем месте направил авторов этих докладов в приют для умалишенных.

Президент улыбнулся и покачал головой.

– Господин посол, должен вам сказать, я располагаю информацией, которой нет у вас, и воспринимаю ситуацию настолько серьезно, что уже распорядился о задержании ряда евреев и сионистов, которые, по имеющимся у секретных служб данным, наверняка замешаны.

Посол начал злиться.

– Ваше превосходительство, это лишь доказывает, что среди сотрудников ваших секретных служб – нацисты.

Тут разозлился Президент.

– Позвольте вам заметить, господин посол, вы злоупотребляете дипломатическими привилегиями.

Посланник поднялся и очень твердо сказал:

– Ваше превосходительство, если в вашей стране начнутся погромы, ни один цивилизованный народ не захочет иметь с вами дела! Хочу вам напомнить – просто в качестве примера, – что Норвегия осуществляет вашу программу по сооружению гидроэлектростанций. Должен также заявить, что мое правительство ждет немедленных результатов в расследовании дела Регины Ольсен. Как явствует из недавних событий, ее похитили военные, господин Президент. Предлагаю с них и начать.

Президент прикрыл глаза и устало вздохнул:

– Господин посол, я сделаю все, что в моих силах, но должен сказать: человеку в моем положении с военными приходится осторожничать. Полагаю, вы полностью это осознаете.

– Да, ваше превосходительство, я это осознаю, но как посол Норвегии обязан заботиться о норвежских гражданах. Осознайте и вы.