Аналитическая психология - Карл Густав Юнг

366 Но вернемся к нашему примеру: он касается фантазии ярко выраженного визуального характера, которую на языке древних можно было бы назвать «видением». Не «видением, явившемся во сне», а видением, воспринятым на заднем плане сознания в результате интенсивной концентрации (техника, которая требует длительной практики[157]). Вот что увидела моя пациентка в ее собственном изложении:

«Я поднялась на гору и подошла к месту, где я увидела семь красных камней впереди, семь с каждой стороны и семь позади меня. Я стояла посреди этого четырехугольника. Камни были плоскими, как ступеньки. Я попыталась поднять четыре камня, ближайших ко мне. При этом я обнаружила, что эти камни были постаментами четырех статуй богов, закопанных в землю головами вниз. Я выкопала их и расставила вокруг себя так, чтобы оказаться в середине. Внезапно они стали наклоняться друг к другу, пока их головы не соприкоснулись, образовав надо мной нечто вроде навеса. Я упала на землю и сказала: “Падайте на меня, если нужно! Я устала”. Потом я увидела, что снаружи, вокруг четырех богов, вспыхнуло кольцо пламени. Через некоторое время я поднялась с земли и опрокинула статуи. Там, где они упали, появилось четыре дерева. Синие языки пламени вырвались из огненного кольца и начали жечь листву. Увидев это, я сказала: “Это должно прекратиться. Я должна ступить в огонь, чтобы листья не сгорели”. И я вошла в огонь. Деревья исчезли, а огненное кольцо превратилось в одно огромное синее пламя, которое понесло меня вверх».

367 На этом видение закончилось. К сожалению, я не знаю, как прояснить читателю необычайно интересный смысл этого видения. Это всего лишь один из фрагментов длинной цепи трансформаций, и нужно объяснить все, что происходило до и после, дабы понять его значение. В любом случае непредвзятый читатель сразу же распознает идею «середины», которая достигается неким подъемом (восхождение на гору, усилие, борьба и т. д.). Он также без труда узнает и пресловутую средневековую проблему квадратуры круга, которая относится к области алхимии. Здесь она занимает свое законное место как символ индивидуации. Совокупная личность обозначена четырьмя основными точками, четырьмя богами, то есть четырьмя функциями, служащими ориентирами в психическом пространстве, а также кругом, охватывающим целое. Победа над четырьмя богами, угрожающими задушить человека, означает преодоление идентификации с четырьмя функциями, четырехмерную nirdvandva («свободу от противоположностей»), за которой следует приближение к кругу, к неделимой целостности. Это в свою очередь ведет к дальнейшему возвышению.

368 Я должен ограничиться этими намеками. Любой, кто возьмет на себя труд задуматься над этим вопросом, сможет составить грубое представление о том, как происходит трансформация личности. Благодаря своему активному участию пациентка погружается в бессознательные процессы и овладевает ими, позволяя им овладеть ею. Таким образом она соединяет сознание с бессознательным. Результатом является вознесение в пламени, трансмутация в алхимическом жаре, генезис «тонкого духа». Это трансцендентная функция, рожденная из союза противоположностей.

369 Здесь я должен упомянуть о серьезном заблуждении, в которое впадают многие мои читатели и чаще всего врачи. Они неизменно полагают, по неизвестным мне причинам, что я никогда не пишу ни о чем, кроме своего метода лечения. Это далеко не так. Я пишу о психологии. Посему я должен подчеркнуть, что мой метод лечения состоит не в том, чтобы заставлять пациентов предаваться странным фантазиям с целью изменения личности и прочей чепухи такого рода. Я просто констатирую, что в некоторых случаях это происходит, но не потому, что я кого-то к этому принуждаю, а потому, что такова внутренняя необходимость. Для многих моих пациентов такие вещи остаются и должны оставаться китайской грамотой. В самом деле, даже если бы они могли пойти по этому пути, это было бы катастрофической ошибкой, и я был бы первым, кто бы попытался их удержать. Путь трансцендентной функции – индивидуальная судьба. Однако ни в коем случае нельзя думать, что этот путь эквивалентен жизни психического отшельника, отчуждению от мира. Напротив, такой путь возможен и полезен только тогда, когда конкретные мирские задачи, которые эти люди ставят перед собой, осуществляются в реальности. Фантазии не могут заменить жизнь; это плоды духа, выпадающие на долю того, кто отдает дань жизни. Уклоняющийся не испытывает ничего, кроме болезненного страха, а страх не приносит понимания. Не познает этот путь и человек, который нашел обратную дорогу к Матери-Церкви. Нет сомнений в том, что в ее формах скрыта mysterium magnum[158], и в них он может достойно прожить свою жизнь. Наконец, и нормальный человек никогда не будет обременен этим знанием, ибо он вечно довольствуется тем, что находится в пределах его досягаемости. Посему я умоляю читателя понять: я пишу о том, что на самом деле происходит, а не предлагаю методы лечения.

370 Эти два примера репрезентируют положительную активность анимы и анимуса. В той степени, в какой пациент принимает активное участие в своих фантазиях, персонифицированная фигура анимы (анимуса) исчезает. Она становится функцией отношений между сознанием и бессознательным. Но когда бессознательные содержания – те же самые фантазии – не «реализуются», они порождают отрицательную активность и персонификацию, то есть автономию анимуса и анимы. В результате развиваются психические аномалии, состояния одержимости, варьирующиеся по своей силе от обычных настроений и «идей» до психозов. Все эти состояния характеризуются одним и тем же свойством: неизвестное «нечто» овладело меньшей или большей частью психики и утверждает свое ненавистное и вредное существование вопреки всей нашей проницательности, рассудительности и энергии, тем самым провозглашая власть бессознательного над сознательным разумом, суверенную власть одержимости. В этом состоянии одержимая часть психики обычно развивает психологию анимуса или анимы. Инкуб женщины состоит из множества мужеподобных демонов; суккуб мужчины – вампир в женском обличье.

371 Данная своеобразная концепция души, которая, в соответствии с сознательной установкой, либо существует сама по себе, либо исчезает в функции, не имеет ни малейшей связи с христианским понятием души.

372 Вторая фантазия – типичный пример содержаний, продуцируемых коллективным бессознательным. Хотя форма носит всецело субъективный и индивидуальный характер, суть тем не менее коллективна и состоит из универсальных образов и идей, из тех компонентов, следовательно, посредством которых индивид ассимилируется в остальное человечество. Если эти содержания остаются бессознательными, индивид в них бессознательно смешан с другими индивидами – иными словами, он не дифференцирован, не индивидуирован.

373 Здесь читатель может спросить, почему так желательно, чтобы человек был индивидуирован. Мало того, что это желательно, это абсолютно необходимо, ибо через контаминацию с другими он попадает в ситуации и совершает поступки, которые приводят его к дисгармонии с самим собой. Все состояния бессознательной контаминации и недифференцированности вынуждают человека действовать вопреки его собственной природе. Соответственно, он не может быть ни в единстве с самим собой, ни нести ответственность за свои действия. Он обнаруживает себя в унизительном, несвободном, неэтичном положении. Но дисгармония с самим собой – именно то невротическое и невыносимое состояние, из которого он стремится вырваться. Избавление наступит только тогда, когда он сможет действовать в соответствии со своей истинной самостью. У людей есть чувство к таким вещам, поначалу смутное и неопределенное, но со временем становящееся все сильнее и четче. Когда человек может сказать о своем состоянии и действиях: «Какой я есть, так я и действую», он пребывает в согласии с самим собой, даже если это трудно, и может нести ответственность за свои поступки, даже если внутренне противится этому. Необходимо признать: нет ничего труднее, чем мириться с самим собой. («Вы искали самое тяжелое бремя и нашли себя», – говорит Ницше.) Но даже это самое трудное из достижений становится возможным, если нам удастся выделить себя из бессознательных содержаний. Интроверт обнаруживает эти содержания в себе, экстраверт находит их спроецированными на человеческие объекты. В обоих случаях бессознательные содержания являются причиной ослепляющих иллюзий, которые искажают и делают нереальными нас и наши отношения к близким. По этим причинам в некоторых случаях индивидуация необходима не только как терапевтическая мера, но и как высокий идеал, идея лучшего, что мы можем сделать. Также я должен упомянуть, что одновременно это примитивный христианский идеал Царства Небесного, которое «внутри вас». Идея, лежащая в основе этого идеала, состоит в том, что правильное действие рождается из правильного мышления и что нет такого лекарства, нет такого способа улучшить мир, которые бы не начинались с самого индивида. Короче говоря, человек, который бедствует или паразитирует, никогда не решит социальный вопрос.