Эльдорадо - не награда - Алексей Лютый

О завтраке уже, конечно, речи быть не могло. Всё, что оказалось под куполом, созданным Горынычем, было безнадежно испорчено водой и вываляно в грязи. Впрочем, это у людей вечные проблемы с пищеварением, а для меня несколько крошек земли на хорошем куске мяса продукт ничуть не портили. Поэтому, пока Попов стенал и жаловался на безвременно утерянную пищу, я наелся до отвала и был рад, что из-за промокших костюмов моих соратников продолжение нашего путешествия было на некоторое время отложено. Завалившись в тень, я спокойно отдыхал, глядя, как трое российских милиционеров и столько же аборигенов приводят в порядок свои наряды.

Впрочем, долго нежиться мне не пришлось. Как вам известно, а если неизвестно, то я скажу, климат в Мезоамерике тропический. То есть если ранним утром еще чувствуется прохлада, то часам к десяти раскочегаривается такая жарища, что становится понятным, отчего аборигены предпочитают практически не одеваться вовсе. Форма моих ментов просохла буквально в полчаса, и мы были готовы продолжить путь. Правда, все трое моих коллег пожаловались на отсутствие утюга, но поскольку ацтеки даже не представляли, что это такое, пришлось ментам отправляться в путь в неглаженой форме.

Правда, Ваня попытался добиться отсрочки продолжения экспедиции ввиду неприглядного состояния табельного оружия, вымоченного в воде, но мой Сеня, спешивший закончить все дела как можно быстрее, отказал омоновцу. Дескать, хочешь пистолет почистить, так это можно сделать и в пути. Садись к Попову на телегу и приводи свое оружие в божеский вид. Пришлось Жомову согласиться, и примерно час, пока не вылизал свой «Макаров» до сверкающего блеска, омоновец ехал на телеге, передав командование ротой телохранителей Ачитометлю.

Про остальную часть пути, оставшуюся до Теотнуакана, рассказывать особо нечего. Может быть, это из-за утренней стычки с Тлалоком случилось или просто погода навеяла, но все трое моих коллег выглядели весь день вполне довольными и даже ни разу не поругались. Тлала же трещала, как сорока, разве что с ветки на ветку не прыгала. А Капелькуаль, осознавший, что в плане общения с парой Рабинович – Тлала ему ничего не светит, опасливо забрался на телегу к Попову, и эти два чудика взахлеб принялись обсуждать достоинства разных кулинарных блюд, делясь друг с другом рецептами и накидываясь на Горыныча, когда тот заявлял, что котлеты по-киевски куда хуже, чем свежие трыидапесты махтурнатуса.

Если, честно, я ни в трыидапестах, ни в махтурнатусах не разбирался, но, судя по тому, что жрет наш излишне умный третьеклассник, здорово сомневался, что они могут быть лучше солидной, слабо прожаренной котлеты. Впрочем, свое мнение я держал при себе, а сам, чтобы вновь не послужить причиной ДТП на ацтекской дороге, держался подальше от телеги.

За целый день путешествия нам попались всего-навсего три небольших селения аборигенов, где согласно здешней традиции мы каждый раз делали привалы, принимая подобающие посланникам Чимальпопоке почести. Правда, в последней, самой близкой к Теотнуакану деревне эти почести нам воздавались с довольно большой прохладцей, и пиршественный стол оказался куда скуднее, чем в остальных местах, но оно было и понятно. Деревня почти полностью была населена тольтеками, и они, хоть в открытую и не поддерживали восстания своих сородичей, явно были бы рады, завершись оно успехом.

Еще неизвестно, как бы нас тут приняли, не окажись с нами роты гвардейцев Чимальпопоке. Впрочем, ничуть не менее, а может быть, и более сдерживающим фактором послужило и то, что трое моих сослуживцев упорно именовались лучшими друзьями Кецалькоатля, так любимого тольтеками. На них холодность населения почти не распространялась, а вот на Шипинуаля она изливалась такими объемами, что будь эта прохладца осязаема, секретарь тлатоани мог бы считать себя свежемороженым. И Шипинуалю не помогло даже то, что, ублажая местное начальство, он не скупился на бобы какао, раздавая их направо и налево.

Видя, что положительной реакции его действия почти не вызывают, я здорово засомневался, что он справится с ролью правителя мятежной провинции. Впрочем, именно это меня волновало меньше всего. Что там будет с Шипинуалем в частности и Теотнуаканом в целом, большой роли не играло.

Во-первых, едва отыскав Кецалькоатля, мы из этого мира уберемся. А во-вторых, всё равно скоро Кортес сюда пожалует, и у ацтеков не останется ни провинций, ни правителей.

В последней деревне мы пробыли совсем недолго. И не только из-за холодности населения к посольству Чимальпопоке. Главной причиной нашего быстрого отъезда было то, что Шипинуаль сказал: «Если мы поторопимся, то к вечеру сможем быть в Теотнуакане. Может быть, придем туда даже раньше правительственных войск». Это решило всё, и Сеня настоял на том, чтобы мы отправились в путь немедленно.

То, что мы могли опередить войска Чимальпопоке, объяснялось довольно просто. Направляясь к Теотнуакану, мы шли из Теночтитлана на северо-восток, а правительственные войска подходили к городу мятежников с севера, где до этого они усмиряли восставших ольмеков. Ну, а если учесть, что у ацтеков еще не было Суворова, надеяться на быстрое передвижение громоздкой армии им не приходилось. И хотя путь правительственных войск к Теотнуакану был несколько короче нашего, мы могли вполне рассчитывать на то, что окажемся у мятежников раньше карательных сил.

К счастью или нет, но это предположение не оправдалось. Конечно, я сильно сомневался, что мятежные тольтеки что-либо сделали бы друзьям Кецалькоатля, но вот сотне гвардейцев Чимальпопоке вкупе с Шипинуалем могло прийтись туго. Как было бы на самом деле, узнать нам не довелось, поскольку едва дорога вынырнула из джунглей на открытое пространство перед разоренным Теотнуаканом, мы увидели две огромные армии, стоявшие друг против друга. Более того, ни те, ни другие явно откладывать дело в долгий ящик и переносить разборки до утра не собирались. Судя по всему, бой должен был начаться с минуты на минуту.

– Так, и что мы теперь делать будем? – глядя на войска, задал риторический вопрос мой хозяин.

– А что тут раздумывать? – удивился омоновец, разминая кулаки. – Врубаемся в толпу и разгоняем всех к ядреной фене!

– Куда?.. – оторопело уставился на него мой хозяин.

– Точный адрес не скажу, – покачал головой омоновец. – Но тесть у меня всегда туда тещу отправляет, когда она его до того доведет, что тесть на нее рычать осмеливается.

– Понятно. Это у вас что-то семейное, – сделал собственные выводы мой Рабинович. – Только, Ванюша, никого и никуда гнать мы не будем. Тлала, ты узнаешь Кецалькоатля, если увидишь его?

– Конечно, – хмыкнула девица. – Этого прохвоста трудно не узнать. Да вы разве сами его не знаете?

– Ну, много лет прошло, можем и ошибиться, – туманно пояснил мой хозяин. – Ты лучше влезь на телегу и ищи Кецалькоатля в толпе. А ты, Ванюша, приготовь своих орлов. Как только Тлала определит, где нужный нам бог находится, будем пробиваться сквозь толпу прямо к нему.

– А вот это уже дело! – обрадованно потер ладони омоновец и умчался к своей роте.

Всё перестроение у нас заняло не больше трех минут, и к маневрам мы были готовы раньше, чем сражение между ацтеками и тольтеками началось. Честно говоря, отличить одних от других с такого расстояния я был совершенно не способен. Обе противостоящие армии были одинаково одеты и вооружены и выглядели так, словно одна являлась зеркальным отражением другой. И лишь по тому, что одно войско стояло спиной к городу, а его противники, соответственно, к Теотнуакану лицом, можно было разобрать, где мятежники, а где карательные силы. Я, прекрасно осознавая всю слабость собственного зрения, даже и не пытался рассмотреть в рядах тольтеков нужное нам божество и лишь следил за Тлалой, ожидая от нее сигнала.