Отцы-основатели - Мария Згурская

Итак, в 1922 году на первом Всесоюзном съезде Советов, на котором присутствовали делегаты от РСФСР, Белоруссии, Украины и некоторых закавказских республик, были приняты Декларация и Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик (СССР) на федеральных началах. В 1924 году была принята Конституция нового государства. Высшим органом власти объявлялся Всесоюзный съезд советов. В перерывах между съездами работал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), органом исполнительной власти стал Совет Народных Комиссаров (СНК). Избирательных прав лишались нэпманы, духовенство и кулаки. После возникновения СССР его дальнейшее расширение шло преимущественно насильственными мерами или путем дробления республик. В ходе Второй мировой войны социалистическими стали Литва, Латвия и Эстония. Позже из ЗСФСР были выделены Грузинская, Армянская и Азербайджанская ССР.

По Конституции 1936 года в качестве высшего общесоюзного законодательного органа был учрежден Верховный Совет СССР, состоявший из двух равноправных палат Совета Союза и Совета Национальностей. В период между сессиями Верховного Совета высшим законодательным и исполнительным органом становился Президиум.

К сожалению, в СССР развитие центра и отдельных республик протекало неравномерно. Чаще всего республики не могли достичь полноценного развития из-за строгой специализации (Средняя Азия — поставщик сырья для легкой промышленности, Украина — поставщик продовольствия и т. д.). Между республиками строились не рыночные, а хозяйственные отношения, предписанные правительством. Русификация и культивирование русской культуры отчасти продолжало имперскую политику в национальном вопросе. Однако во многих республиках благодаря вхождению в федерацию были предприняты шаги, позволившие избавиться от феодальных пережитков, повысить уровень грамотности и культуры, наладить развитие промышленности и сельского хозяйства, модернизировать транспорт и т. д. Таким образом, объединение экономических ресурсов и диалог культур, несомненно, имели положительные результаты для всех республик.

Ленин всегда выходил победителем из внутрипартийных столкновений, которых было немало. Он умел убеждать, причем не только при помощи логики. Во время дискуссии по поводу Брестского мира Ленин остался в меньшинстве, что грозило ему политическим проигрышем. Тогда он пообещал выйти из ЦК и напрямую обратиться к массам. Соратники такой перспективы, понятное дело, испугались и вынуждены были поддержать Ленина. Ну, а потом уже сами убедили себя в том, что Владимир Ильич был прав.

Талант (если не сказать, гений) полемиста, помноженный на железную волю, стал основой несокрушимого авторитета Ленина. Рядовые члены партии даже выработали особую технологию, которая помогала им определиться во внутрипартийных спорах: «Голосуй всегда с Ильичом — не ошибешься!»

Свою последнюю победу, причем над большинством партийных лидеров, Ленин одержал в конце жизни — осенью 1922 года. Тогда он настоял на том, чтобы единое советское государство строилось как союз республик, каждая из которых имела бы право на выход. А ведь почти все ведущие партийно-государственные деятели считали, что национальные республики должны были войти в РСФСР на правах автономий — без права выхода. Именно в этом была суть «плана автономизации», который выработал нарком по делам национальностей И. В. Сталин. Таких же взглядов придерживались Ф. Э. Дзержинский, Г. В. Чичерин, Г. К. Орджоникидзе и др. Даже вождь Коминтерна и горячий поборник мировой революции Г. Е. Зиновьев был за унитарное государство.

Но самое интересное заключалось в том, что Ленин на первых порах вовсе не протестовал против автономизации. Уже в начале 1922 года вполне могла бы возникнуть единая социалистическая Россия, включавшая в свой состав Украину, Белоруссию и Закавказье.

Но создание единого государства было отложено — по инициативе Сталина. В январе 1922 года нарком иностранных дел Чичерин поставил вопрос о том, как быть с представительством национальных республик на международной Генуэзской конференции? Ведущие державы соглашались вести переговоры с РСФСР, но были категорически против участия в них ее сателлитов. Наркоминдел предлагал поступить просто — взять да и включить республики в РСФСР. Но Сталин посоветовал не торопиться, а подготовиться к процессу объединения как следует — в течение нескольких месяцев. Иосифа Виссарионовича тут даже и упрекнуть-то нельзя, даже как-то грешно. Уж сколько мы знаем разного рода поспешных реформ, которые только загубили разного рода благие начинания. Но, тем не менее, так получилось, что благоприятный момент был упущен. И тут, в течение нескольких месяцев, в политическом мировоззрении Ленина произошел очередной крутой перелом. Что же случилось?

Ленин пытался вести себя как стопроцентный прагматик от политики и идеологии. Он считал, что в разные периоды можно использовать совершенно разные формы организации, в том числе и государственной. В вопросах о национально-государственном строительстве он следовал за К. Марксом и Ф. Энгельсом, которые также относились к государству как орудию реализации политических идей. В принципе, «классики» были против федерации, предпочитая ей унитарную республику. Яснее всего об этом написал Энгельс в 1891 году: «По-моему, для пролетариата пригодна лишь форма единой и неделимой республики. Федеративная республика является еще и теперь в общем и целом необходимостью на гигантской территории Соединенных Штатов, хотя на востоке их она уже становится помехой. Она была бы шагом вперед в Англии, где на двух островах живет четыре нации… Она давно уже сделалась помехой в маленькой Швейцарии… Для Германии федералистическое ошвейцарение ее было бы огромным шагом назад».

Ленин мыслил так же. В 1913 году он писал: «Мы за демократический централизм, безусловно. Мы против федерации. Мы за якобинцев против жирондистов… Мы в принципе против федерации — она ослабляет экономическую связь, она негодный тип для одного государства». Годом позже он высказывался не менее категорично: «Ставить в свою программу защиту федерализма вообще марксисты никак не могут, об этом нечего и говорить».

В то же самое время и Маркс, и Энгельс, и Ленин признавали, что при определенных условиях федерация может быть необходимой, например, для того чтобы предотвратить развал крупного государства. Дескать, если не получается решить вопрос посредством унитаризма, то можно прибегнуть и к федерализму, рассматривая его как переходный этап. Образцом подобной диалектики Ленин считал проект «классиков» по созданию федеративного союза Англии и Ирландии.

Более того, накануне Февральской революции 1917 года Ленин выступил с проектом создания «Соединенных Штатов мира», заявив о том, что они «являются той государственной формой объединения и свободы наций, которую мы связываем с социализмом, — пока полная победа коммунизма не приведет к окончательному исчезновению всякого, в том числе и демократического, государства» («О лозунге Соединенных Штатов Европы»).

Это уже был типичный красный глобализм, который никогда не «отпускал» Ленина. Можно даже сказать, что Ленин-глобалист постоянно душил Ленина-государственника. И единое советское государство Ленин создавал именно как основу этих самых «Социалистических штатов мира». При этом он конечно же не хотел отделения от России «национальных окраин». Более того, он считал, что именно федерализм поможет сохранить государственное единство, столь необходимое для реализации коммунистического проекта. Отсюда и знаменитое право на отделение, которое Ленин и большевики торжественно обещали «нацменьшинствам». Они понимали его как некую формальность, которая окажет грандиозное пропагандистское воздействие на «окраины». Большевики рассуждали примерно так: пусть кто хочет, тот и отделяется, тем более что процесс отделения идет уже и без нас полным ходом. Мы потом все вернем назад, главное — выставить себя защитниками «угнетенных» наций. Кроме того, большевики считали, что право на отделение станет их мощным пропагандистским оружием в борьбе с британским колониализмом. Реальной же независимости никто никому давать не хотел. И это великолепно показали события времен Гражданской войны.