Лучший день в жизни - Даниэла Стил

Врач принимал пациентов в Лорел-Виллидж. Он подтвердил, что запястье сломано, и похвалил итальянских коллег за отличную работу, а затем заменил повязку другой, точно такой же. Через час Лиз уже везла Коко в Болинас.

– Тебе совсем не обязательно довозить меня до дома, – попыталась протестовать Коко, но Лиз только улыбнулась:

– Я, конечно, могла бы высадить тебя здесь – доберешься пешком или поймаешь попутку. Но чертовски жаль было бы тратить впустую такой дивный день. Я как раз собиралась съездить к океану.

Выслушав это, Коко улыбнулась впервые за несколько часов.

– Спасибо тебе за все, – признательно произнесла она и вдруг спохватилась: – А как малыш?

– Растет не по дням, а по часам. Джейн прямо цветет, но похоже, ребенок будет крупным.

Джейн была уже на седьмом месяце. В сущности, Коко не горела желанием увидеться с ней: Джейн сразу прочтет по ее глазам, что в поездке произошло что-то ужасное, и не отстанет, пока не узнает всех подробностей. Если уж обсуждать случившееся, то только с Лиз. Порой Лиз казалась Коко заботливой старшей сестрой, о которой она мечтала.

На пути к дому Коко задремала в машине, и Лиз пришлось будить ее. Коко вздрогнула, судорожно огляделась, не сразу сообразила, где находится, потом узнала свой дом и загрустила. Ей снилось, что она вновь в Венеции, рядом с Лесли, но в сновидении ее поездка завершилась совсем иначе. Впервые за долгое время Болинас не вызвал у нее радостных чувств. Коко боялась, что им с Лесли больше никогда не быть вместе. От этой мысли у нее холодело сердце.

– Пойдем, я отведу тебя в дом.

Коко отперла дверь, Лиз принесла вещи. Заезжать за Салли они не стали, но Лиз заверила, что не прочь подержать собаку у себя еще несколько дней, а Коко хватит забот и со сломанным запястьем. Джейн сообщили только, что с Коко в Италии произошел несчастный случай – она сломала руку.

– Спасибо, что встретила, – обнимая Лиз, сказала Коко. – Кажется, я до сих пор еще не опомнилась от произошедшего.

– Постарайся хорошенько выспаться и завтра наверняка почувствуешь себя лучше. Только не вздумай принимать решения сейчас же. Потом поймешь, как быть.

Коко кивнула, и Лиз уехала.

В спальне Коко переоделась в выцветшую пижаму. В Болинасе время близилось к пяти, в Венеции – к двум часам ночи, поэтому Коко хотелось только спать. Даже аппетит начисто пропал. Звонить Лесли было уже слишком поздно, да и не хотелось. Она не знала, что ему сказать. Возможно, Лиз права, подумала Коко, забираясь под одеяло. Как быть, она решит потом. А пока попробует забыть все плохое и как следует выспаться.

Лесли позвонил Коко через день после ее возвращения домой – узнать, как у нее дела, и спросить про запястье. Он промолчал о том, что накануне вечером уже звонил Лиз, проснувшись ради этого в четыре часа утра по венецианскому времени. От Лиз он узнал, что Коко побывала у врача и что ей сменили повязку. По словам Лиз, Коко была растеряна и измучена, но в целом держалась неплохо. Лиз посоветовала Лесли набраться терпения и дождаться, когда все уляжется. Но он хотел, чтобы Коко знала: он помнит о ней, – поэтому на следующий день позвонил сам из трейлера на съемочной площадке. Признался, что страшно скучает по Коко, и вновь просил прощения за случившееся.

– Ты ни в чем не виноват, – утешала его Коко. Но он расслышал в ее голосе новые нотки – прохладные, сдержанные, как будто она уже отдалилась от него. – Как продвигаются съемки? – продолжала она, явно желая уйти от разговора.

Сон не принес ей облегчения, но на следующий день вставать все равно пришлось как обычно: на этот раз Эрин не могла ее подменить, а Коко не хотела подводить клиентов. Врач разрешил ей работать, если будет настроение, хотя и советовал дать себе передышку.

– Сегодня неплохо. А вчера Мэдисон запорола все свои реплики. Впрочем, и я был не на высоте, так что мы квиты. – После отъезда Коко он не находил себе места. Сердцем и мыслями Лесли по-прежнему был с ней. – Но я все-таки надеюсь вернуться домой ко Дню благодарения.

До этого срока оставалось еще семь недель. Лесли рассчитывал сразу же по возвращении увидеться с Коко, но не смел спросить об этом. Он слышал, что ее потрясение еще не прошло, и разделял ее чувства. Сделанные в злополучный вечер снимки появились во всех европейских газетах. На них Лесли выглядел безумцем, особенно когда пытался защитить Коко, в глазах которой отражался ужас. Кто-то успел сфотографировать Коко даже в тот момент, когда она рухнула в гондолу. Лесли было больно смотреть на эти снимки, сердце начинало щемить от тоски по Коко, как и во время разговора с ней.

– Постарайся в ближайшие несколько дней не переутомляться. Та ночь стала для тебя слишком сильной встряской.

Он подозревал, что у Коко посттравматический стресс.

– Я в полном порядке, – заверила Коко безучастным голосом, хотя разговор с Лесли терзал ей сердце. Она любила его еще сильнее, чем до поездки в Италию, но нападение папарацци доказало: у нее не хватит сил на все, с чем приходится справляться ему. Такая жизнь не для нее. – Я еду работать, – добавила Коко, проезжая по мосту и продолжая разговаривать с Лесли. Время, проведенное с ним в Венеции, уже начинало казаться обоим невозможно далеким.

– Если захочешь поговорить, позвони, – грустно попросил он. – Настаивать я не стану, Коко.

Он решил дать ей время перевести дух, как предложила Лиз, и похоже, это удачная мысль. Коко необходимо восстановиться после травмы.

– Спасибо, – откликнулась она, сворачивая к Пасифик-Хайтс и мечтая, чтобы они каким-то чудом вновь оказались в доме Джейн, в начале своего романа, а не ближе к его финалу. – Я люблю тебя, – добавила она шепотом.

Коко не представляла, есть ли у них будущее, ведь ей не по душе безумная жизнь звезды, которую он ведет. Но признаться в этом Лесли она не могла. Он и так все понимал.

– И я тоже тебя люблю, – ответил Лесли.

Прежде чем отправиться к клиентам, Коко заехала за Салли. Джейн, открывшая ей дверь, первым делом посмотрела на повязку и посочувствовала. При виде сестры Коко едва заметно улыбнулась: ее живот казался гигантским.

– Растешь! – заметила она, и Джейн погладила живот обеими руками. В лосинах и свитере она выглядела элегантно, как всегда. Выражение лица неуловимо смягчилось.

– А между тем впереди еще почти три месяца, – озабоченно сообщила Джейн. – Самой не верится.

За это время им еще предстояло перебраться в Лос-Анджелес, смонтировать и озвучить новый фильм. По словам Лиз, закончить они должны ко Дню благодарения, если повезет. Значит, у Джейн будет достаточно времени, чтобы успокоиться, подготовиться к родам и материнству.

– Вы с Лесли приедете к маме на День благодарения? – деловито уточнила Джейн, но Коко покачала головой.

– Я приеду, а Лесли собирается в Нью-Йорк к дочери. – Не желая вдаваться в подробности, Коко поспешно сменила тему: – Кстати, как тебе Гейбриел?