Принцы и нищая, или Золушка на двоих - Лидия Миленина

— Что же… попробуй… Благородная убийца… — прохрипел он. И прикрыл глаза, словно потерял последние силы.

«Сейчас!» — подумала Ева.

Рука перестала дрожать, крепче сжала камень. Мысль о том, что она избавит мир от твари вроде Габера, придала решимости. Словно во сне Ева видела, как опускает руку все ниже и ниже…

Зажмурилась…

А потом раздался свист. Вслед за ним — ехидный смех.

Ева распахнула глаза. Камень отлетел в сторону, ударившись о невидимую стену — магическую преграду, выставленную Габером. А полуживой маг, бледный как смерть, неприятно смеялся.

— Вот ты и на моей стороне, хоть тебе и не удалось прикончить меня, — усмехнулся он. — Что, оставишь меня умирать под камнями? Раз уж не удалось превратить мой мозг в подобие каши… Прекрасное начало для карьеры чудовища…

— Проклятье! — выругалась Ева. Интересно, если она снова обратится и наступит на него, то защита поможет? Ева снова зажмурилась и внезапно поняла, что Габер даже сейчас умудряется воздействовать на нее ментально.

Ей нужно бежать…

Бежать, пока его слова и взгляд снова не сделали ее безвольной игрушкой.

Паника ударила в горло. Даже подозрение, что это чувство внушено Габером, не могло остановить Еву.

— А знаешь, что будет дальше? — услышала она ненавистный голос мага — сейчас он звучал словно издалека. — Ты убежишь. Убежишь в страхе, что не можешь ни убить, ни пощадить меня. А я… буду искать тебя. И когда найду, я пришлю тебе письмо. И однажды мы снова встретимся. Ты не сможешь убежать навсегда.

Ева застонала от бессилия. Руки и ноги дрожали от паники. Драконица ревела внутри, отчаянно желая лишь умчаться отсюда.

Она обратилась.

Драконица взревела отчаянным ревом и быстро побежала прочь от замка.

Она неслась до тех пор, пока паника не перестала сжимать сердце. Должно быть, чем дальше она была от Габера, тем меньше действовали его слова и его ментальная сила. Постепенно Ева начала успокаиваться.

А потом поняла… что, пусть ненадолго, но она свободна.

Она вырвалась. Пусть даже и не смогла убить Габера.

Ева выдохнула. Она дошла до кульминации своей истории. До переломного момента, после которого судьба привела ее к дому Грайнора.

Стало легче.

— Бедная моя девочка… — тихо проговорил Бормиас и положил ей на плечи свои сильные руки. Грайнор же задумчиво и с сочувствием смотрел на нее.

— Не каждый смог бы выдержать это все и провернуть то, что ты провернула, — так же тихо произнес он. — Ты, драконица, Ева. Никуда от этого не денешься. Стойкости и силы в тебе больше, чем в обычном человеке.

— Спасибо… — опустив глаза, ответила Ева.

Вот так. Приятно. Как небольшая награда за все ее мучения. Признание — хоть что-то.

Когда рядом были эти сильные мужчины, эти могущественные принцы, ей начинало вериться, что все еще может быть хорошо. Вдруг и для нее возможен счастливый конец?

Счастье… Категория, о которой она даже не думала последние годы. Покой, тепло и безопасность — вот чего ей хотелось. А на такое летящее чувство, как «счастье», и на жизненные обстоятельства, которые могут его вызвать, Ева даже не замахивалась.

— Что было потом? — вырвал ее из размышлений Бормиас.

— Жить в драконьей ипостаси постоянно оказалось невозможно. В глухомани, где располагался замок Габера, были лишь дремучие болотистые леса, где не водилось достаточно дичи. А мою вторую ипостась ведь нужно кормить, — усмехнулась Ева. — К тому же я боялась оставаться поблизости от имений Габера. Мне пришлось отправиться на запад, в густонаселенные районы. Дальше догадаться не сложно… Лесники, а, может, охотники, иногда видели меня. Слухи дошли до Трайнира, и он устроил настоящую облаву… Маги и не маги. Собаки и загонщики. Меня гнали по лесам, и я… Поняла, что как раз в драконьей ипостаси мне не выжить. Слишком легко заметить такое крупное создание. Тогда я решила затеряться среди людей. Причем за границей. Ведь в Марете меня легко могли опознать. Мне удалось пересечь границу по предгорной области, оставаясь во второй ипостаси. В Андиоре я обернулась и… пошла в столицу. Мне повезло — я встретила добрых бедных людей, которые ехали туда. Мне позволили поехать с ними в повозке, кормили и даже почти ничего не спрашивали. Но по приезде они словно забыли обо мне, и я осталась один на один с малознакомым мне миром простых людей. Дальше вы знаете. Вначале мне еще удавалось подрабатывать. Но без документов и рекомендаций меня выгоняли, как только заходили слухи о проверке. В итоге моя одежда износилась, я стала похожа на нищенку. И, в конце концов, нищей и стала.

— Не по своей вине, — заметил Грайнор. — Если меня сейчас выкинуть на улицу, не уверен, что у меня хватит бытовых навыков, чтобы найти свое место.

— Тебе не нужно было бы прятаться. Ты мог бы поступить на работу клерком — ведь у тебя прекрасное образование. Или пойти в армию. Может, постепенно дослужился бы и до министра. Я не могла использовать свое образование, востребованные навыки, например, знание иностранных языков, потому что мне нужно было скрываться. Затеряться среди самых бедных и неустроенных слоев населения, — сказала Ева и вздохнула.

Вспоминая все это, рассказывая об этом, она устала.

— Знаешь, братец, — усмехнулся Бормиас. — Я по-прежнему считаю твое поведение в чем-то недостойным. Но я благодарен судьбе, что она привела Еву к стенам твоего особняка. И вынужден признать, что ты спас ей жизнь. Теперь… — он склонился к Еве и посмотрел ей в лицо. — Я думаю, мы сможем обеспечить тебе нормальную жизнь, моя милая Ева. Ты вновь станешь принцессой, потом королевой… Никто не заподозрит в тебе беглую принцессу Майремскую. Только мы трое будем знать, кто ты на самом деле.

— Интересно только, кто сделал факт, что принцесса Майремская — бескрылый дракон — достоянием общественности? — перебил его Грайнор. — Уж не сам ли Трайнир, желая отомстить за то, что ты от него сбежала?

— Не знаю, — поежилась Ева. — Но да, во время своих скитаний я много раз слышала, как обсуждали мою судьбу… Простые люди обычно сочувствовали, но пророчили, что однажды меня поймают.

В этот момент раздался стук в дверь и на пороге появился дворецкий.

— Кажется, посыльные из столицы. Вероятно, прибыл портрет, о котором ты просила, Ева, — сказал Бормиас и деловито вышел.

Ева невольно сжалась в кресле. Вот сейчас — момент истины. Либо на портрете Габер — и тогда у нее действительно появится шанс на спокойную жизнь. Либо это не он. И тогда опасность снова будет таиться за каждым кустом.

* * *

— Да, это он! — сказала Ева и обессиленно прикрыла глаза. Смотреть на изображение ненавистного мучителя было невыносимо. Даже прекрасное исполнение в пастельных тонах не делало портрет приятным. Хищные черты, губы, сложенные в издевательской усмешке…