Твоя на одну ночь - Ольга Иконникова

– Как будет угодно вашему величеству. Я пришел, чтобы сказать, что мы сумели определить состав снадобья, которое использовалось отравителем.

При слове «отравитель» королева вздрогнула, наверно, представив себе, что именно так вскоре назовут генерала Дюплесси.

– Это очень сложный и сильный яд, – продолжал маг, – но в одной из старинных книг мне удалось найти рецепт противоядия. Поэтому я надеюсь, что у нас есть шанс спасти его величество. Конечно, никакой гарантии я дать не могу – возможно, яд уже оказал слишком пагубное воздействие, – но чем быстрее мы применим это средство, тем больше вероятие того, что оно поможет.

– Так применяйте же! – почти закричала ее величество.

Леру чуть помедлил, прежде чем пояснить:

– У меня есть почти все ингредиенты для приготовления снадобья, кроме одного. И я пришел к вашему величеству, чтобы испросить разрешение на его получение.

– Разумеется! – уже несколько раздраженно ответила королева. – Вы могли бы и не спрашивать у меня этого. Делайте всё, что может помочь его величеству!

– Нам потребуется несколько капель крови кровного родственника его величества. А у Алана Седьмого нет таковых, кроме единственного сына. Вы же понимаете, ваше величество, что я не мог взять кровь у его высочества, не поставив в известность вас.

Она рассеянно кивнула:

– Да-да, я понимаю. Я сейчас пойду с вами, граф. Если меня не будет рядом, принц может испугаться, – и она обернулась ко мне. – Простите, Джейн, но нам всё-таки придется прервать наш разговор.

Я вернулась домой с надеждой на то, что Алан поправится. Я слышала, граф Леру – сильный и мудрый маг.

Испуганная Мелани встречала меня на крыльце:

– Я ездила сегодня повидаться с братом. Ты не поверишь, Джейн, но генерал Дюплесси арестован. Говорят, он отравил короля Камрии!

Я не спала всю ночь и только под утро провалилась в беспокойный сон. Мне снились кошмары, и потому я почти обрадовалась, когда Берил меня разбудила.

– Ваша светлость, там дама! – похоже, она уже не удивлялась до неприличия ранним визитам.

Кажется, дама снова не назвала свое имя.

– Та же самая? – уточнила я, имея в виду мадемуазель Лурье.

– Никак нет, другая.

Сердце испуганно ёкнуло. Я торопливо поднялась, кое-как привела себя в порядок и, надев то платье, что принесла горничная, сбежала вниз.

– Ваше величество! – я пораженно остановилась, когда узнала гостью. Внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия.

– Джейн, я сойду с ума, если не поговорю с вами! Если бы вы знали, как мне тяжело! Я уже была в храме, но никакие, даже самые щедрые, жертвования не способны успокоить мою совесть.

Мы расположились в гостиной, и я строго-настрого велела Берил нас не беспокоить. Нет, чаю не надо. Вина – тоже.

– Как себя чувствует его величество? Принял ли он снадобье, о котором говорил граф Леру? Помогло ли оно ему хоть немного?

Я забрасывала ее вопросами, пока она собиралась с силами, чтобы ответить хоть на один из них.

– Я – обманщица, Джейн! – она сказала это и расплакалась. – Я лгала так много лет, что уже сама не различу, где же правда. Я солгала даже вам – хотя сама же набивалась на откровенность. Помните, я говорила вам о том, что любила Леонарда Дюплесси? И что легко сдалась, поддавшись увещеваниям отца? Так вот – на самом деле всё было не совсем так. Я боролась, Джейн! Вернее – я пыталась бороться! И даже когда отец отправил меня в спальню Алана еще до свадьбы (да-да, было и такое!), я дала себе слово, что попытаюсь избежать этого брака. Его величество тогда, к счастью, меня отверг, и как только он уехал из Луизаны, всё же согласившись заключить столь нужный для Эльзарии союз, я решилась на отчаянный поступок. Я сама приехала к Леонарду и убедила его, что единственный способ нам с ним быть вместе – это стать мужем и женой раньше, чем меня выдадут за другого. Я знала, что нас узнают в любом храме, и ни один священник не совершит обряд без согласия на то моего отца. А потому я убедила генерала стать моим мужем без всякого обряда. Да, я поступила как падшая женщина, но что мне оставалось делать? Я до сих пор помню те несколько часов, что мы с Дюплесси провели в объятиях друг друга. А потом я призналась во всём отцу. Сказала, что наш с Аланом брак невозможен, и что если он всё-таки состоится, и я, и вся Эльзария будем опозорены.

Я слушала ее, затаив дыхание, а когда она закашлялась, налила ей воды.

– Я была уверена, что отец внял моим доводам. Да, он страшно разозлился, но вернуть назад мою невинность он не мог. А потом начался кошмар. Меня не выпускали из дворца, а Леонарда не пускали во дворец. А через несколько дней мне сообщили, что генерал Дюплесси отбыл на границу. Только много позднее я узнала от матушки, что отец убедил его, что я уже сожалею о том, что произошло, и не готова променять корону королевы Камрии на союз с опальным генералом. От моего имени написали даже какое-то письмо, о содержании которого я могу только догадываться. Мне же отец сказал, что Дюплесси от меня отказался за изрядное вознаграждение и новые земли, которые должны были добавиться к его герцогству. А когда я заявила, что хочу услышать это от него и поеду за ним, мне пригрозили, что если я буду упорствовать, то генерала убьют.

Мокрым от слёз у королевы было не только лицо, но и платок, что она держала в руках, и широкий ворот ее платья.

– Это были ужасные дни, Джейн! Я то верила, то не верила в то, что Дюплесси меня предал, но в любом случае я не хотела, чтобы он из-за меня пострадал. Отец боялся моих новых безумств и настоял на скорой свадьбе. Мой позор должен был открыться в первую брачную ночь, но отец с усмешкой сказал, что отсутствие у невесты невинности Алану вполне компенсируют Анжерон, Тильзир и Монглод, – она густо покраснела при этих словах. – Я ждала этой ночи с таким страхом, что едва не упала в обморок на брачной церемонии. Я знала, что Алан не испытывает ко мне никаких теплых чувств, и то, что он очень много выпил, прежде чем прийти ко мне в спальню, лишь подтвердило это. Я была ему противна. Это позднее мы привыкли и стали относиться друг к другу с нежностью. А тогда… Он уснул, едва добрался до кровати, и наутро не помнил ничего. Моя горничная, которая знала о моей проблеме, сбегала на кухню, где как раз свежевали какую-то дичь, и принесла оттуда в бокале немного крови, которую мы и вылили на простыни. Моя честь была спасена. На следующую ночь мой муж уже был трезв, и когда мы исполнили свой супружеский долг, я осознала, что я не испытываю к Алану по крайней мере отвращения. Когда я поняла, что беременна, я была уверена, что это – ребенок его величества. Клянусь вам, Джейн! Я была с Дюплесси лишь однажды, а от опытных женщин слышала, что забеременеть в свой первый раз невозможно. Между близостью с Леонардом, – она покраснела еще сильнее, – и близостью с его величеством прошли всего пара недель, а незадолго до того, как разрешиться от бремени, я сильно испугалась грозы, и решила, что именно страх спровоцировал чуть более ранние роды. Первые серьезные сомнения у меня появились лишь недавно – когда стало понятно, что Эдмону не передалась магия Алана. Но это были лишь сомнения, и я предпочла убедить себя в том, что отсутствие магии у нашего сына объясняется чем-то другим. Но вчера…