Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком - Эгертон Кастл

Рис. 126. Знак Общества фехтовальщиков Шотландии

Вследствие этого 16 сентября указанного года один из членов нашего общества, заседавший тогда в парламенте, представил проект акта, который после первого чтения был передан в тогдашний Комитет по спорным выборам, и 28-го числа того же месяца был им одобрен. Но вскоре объявили перерыв в работе парламента, и проект не был заслушан на заседании. И с того времени он лежал до последней сессии парламента при герцоге Квинсберри, в 1707 году, когда на одном из наших собраний было предложено снова настоять на проекте и подать акт с некоторыми изменениями и поправками, с чем общество согласилось. Потому был составлен документ, содержание которого следует ниже для удовлетворения читательского интереса и дабы читатель легче понял наш благородный и возвышенный замысел».

Документ слишком велик, чтобы полностью приводить его здесь. Достаточно сказать, что если бы акт прошел, то общество превратилось бы в корпорацию с председателем, казначеем, клерками и чиновниками, не считая обычных членов; новые члены допускались бы в общество только в том случае, если они доказали свое соответствие в ходе испытания. Этим актом корпорация получила бы право «предлагать, обсуждать, выносить заключение и вводить в силу такие методы и правила, целиком и полностью отвечающие нашим законам и парламентским актам, какие они (члены общества) сочтут полезными для содействия искусству фехтования; а в особенности полное право выносить решения и улаживать все разногласия между сторонами по вопросам чести во избежание дуэлей».

Вдобавок общество получило бы право давать разрешение тем мастерам, которых оно сочло бы достаточно сведущими, чтобы обучать этому благородному искусству, а ее величество должно было даровать ему полномочия вызывать любого, кто занимается вышеуказанным искусством и преподает его, на испытание и экзамен и «задерживать и заключать в тюрьму» всех мастеров, которые отказались бы подчиниться его власти.

Проект снова передали члену парламента, но тот не нашел времени, чтобы выступить с ним перед палатой общин, которая была занята делами чрезвычайной важности, а именно союзом Англии и Шотландии.

Больше того, нам кажется, что план шотландских фехтовальщиков так и не получил желаемой санкции от властей – хотя общество еще долго процветало, оставаясь частным, – ибо эта тема снова красной нитью проходит по «Истинному и надежному искусству боя», опубликованному в 1714 году, а также последнему труду сэра Уильяма Хоупа под названием «Оправдание истинного искусства самозащиты с предложением к достопочтенным членам парламента создать в Великобритании суд чести и приложенной краткой, но чрезвычайно полезной памяткой для фехтовальщиков». Эту книгу он написал всего за несколько месяцев до смерти под влиянием прочитанной «Истории и исследования дуэлей» д-ра Кокберна, которая заставила сэра Уильяма Хоупа снова представить на рассмотрение обществу давнишнее предложение, выдвинутое еще в 1707 году.

«Оправдание» было переиздано в Лондоне пять лет спустя (1729 год), главным образом из-за «Памятки фехтовальщикам», единственного раздела книги, который мог представлять интерес для читателей того времени.

Также сэр Уильям Хоуп является автором двух других книг: «Советы мастера фехтования ученику» и «Заметки о гладиаторских боях»[193], которые, однако, публика встретила без энтузиазма. Вторая из указанных книг должна была представлять особый интерес, так как призовые бои, бывшие немаловажной чертой существования фехтовального сообщества в середине XVIII века, пользовались большой популярностью в эпоху Вильгельма III, Анны и Георга I, когда повсюду господствовал дуэльный дух.

Призовой бой XVIII века, хотя и являлся последствием «профессиональных боев», происходивших на глазах у публики с участием старых мастеров защиты или их учеников, можно считать призовым в ином смысле. Его целью было не только прославиться, но и выиграть деньги, поставленные на кон, вместе с входной платой, которая переходила в собственность фехтовальщика, «ушедшего с помоста последним».

Тем не менее в том, что касается напыщенности и бахвальства, содержание вызовов не слишком изменилось с дней Джорджа Сильвера, как о том свидетельствуют нижеследующие типичные образцы рекламных объявлений о предстоящем бое:

«МЕДВЕЖИЙ САД, ТАВЕРНА «ХОКЛИ В ЯМЕ»

В будущую среду, то есть 13 июля 1709 года, ровно в два часа состоится испытание мастерства между двумя знатоками и мастерами благородной науки защиты.

Я, Джордж Грей, урожденный города Норича, дрался во всех частях Вест-Индии, то есть на Ямайке, Барбадосе и в иных частях света; никогда еще не терпел поражения ни в одном из двадцати пяти боев на помосте и недавно приехал в Лондон; я вызываю Джеймса Харриса на встречу, чтобы драться с ним на следующем оружии, а именно:

Я, Джеймс Харрис, мастер упомянутой благородной науки защиты, служил в конной гвардии и выиграл сто десять призов и всегда последним уходил с помоста: не посрамлюсь (с Божьей помощью) встретиться с этим храбрецом и смельчаком, вызвавшим меня, в назначенном месте в назначенное время; желаю драться острым оружием, а от него не жду милости.

Примечание. На помост допускаются только секунданты. Vivat Regina».

Вот еще одно объявление подобного рода:

«МЕДВЕЖИЙ САД, ТАВЕРНА «ХОКЛИ В ЯМЕ»

В среду, 5 апреля 1710 года, ровно в три часа состоится испытание мастерства между двумя мастерами благородной науки защиты.

Я, Джон Парке из Ковентри, мастер благородной науки защиты, вызываю тебя, Томас Хезгет, встретиться и драться со мной на следующем оружии:

Я, Томас Хезгет из Баркшира, мастер упомянутой науки, не побоюсь (с Божьей помощью) встретиться с этим смелым и храбрым бойцом, вызвавшим меня, в указанном месте в указанное время; желаю драться острым оружием, а от него не жду милости.

Примечание. На помост допускаются только секунданты. Vivat Regina».

Обычно объявления помещались в газетах за несколько дней до поединка, в редких случаях там же печатались заметки о самых выдающихся боях.

Следующий фрагмент принадлежит перу Стила, он вышел в «Спектейторе» 21 июля 1712 года (выпуск № 436): «Стороны встретились в центре помоста и, пожав друг другу руки как бы с выражением добрых намерений, с изяществом удалились к его краям. Тут же они повернулись и стали приближаться друг к другу, Миллер с полным решимости сердцем, Бак с внимательным и бесстрастным лицом. Бак в основном заботился о защите, Миллер большей частью хотел раздразнить противника. Нелегко описать многочисленные уловки и незаметные защиты между двумя остроглазыми и проворными бойцами; но горячность Миллера раскрыла его пред хладнокровным Баком, который и дал ему отпор сильным ударом по голове. В тот же миг кровь ручьем хлынула на его глаза, и от криков толпы его мука, несомненно, удесятерилась. Присутствующие разделились на два лагеря из-за их разной манеры фехтования. В это время несчастная красавица на одном из балконов, как видно, переживала за Миллера и разразилась слезами. Сразу же, как его рану перевязали, он снова яростно ринулся в бой, что еще больше повредило ему. Но какому храбрецу может повредить лишнее терпение и осторожность? Далее последовал горячий нетерпеливый натиск и окончился решительным ударом по левой ноге Миллера. Во время второй схватки дама на балконе прикрывала лицо, и я не мог не подумать о том, как терзается она в ту минуту, слыша лязг мечей и со страхом гадая, на кого пал следующий удар. Всем, кого услаждал вид крови, было видно открытую рану, из которой кровь окропляла помост. В ту минуту суровый секундант Миллера объявил, что через две недели день в день он будет драться с мистером Баком на том же оружии, провозгласив себя учителем знаменитого Гормана; но Бак заявил, что сам учил сего фехтовальщика и принял вызов».