Сожженные девочки - С. Дж. Тюдор

Его это не беспокоит. Как не мешает ему и запах, раздавленные банки и окурки на полу или странные граффити на стенах спальни.

Он улыбается.

Он дома.

– Трудно утверждать наверняка, но это определенно похоже на то самое кольцо.

Одетый в штатское инспектор уголовной полиции Дерек кладет фотографию на кухонный стол и снимает очки. Это высокий мужчина под шестьдесят с усталым добрым лицом. Он скорее похож на фермера, который выращивает овощи, чем на человека, расследующего убийства.

– Так, значит, это он? Грейди?

Джоан блестящими глазами смотрит на него поверх чашки с кофе.

Я позвонила ей сразу же после звонка в полицию. Она настояла на том, чтобы немедленно приехать. «Это самое увлекательное событие в моей жизни с тех пор, как кто-то въехал ко мне в гостиную на лошади, запряженной в телегу».

Дерек улыбается Джоан.

– Грейди мог кому-то отдать кольцо, его могли украсть…

Она презрительно фыркает. Я с трудом подавляю улыбку. Иногда мне хочется быть достаточно старой, чтобы грубить окружающим, не волнуясь о том, кто и что обо мне подумает.

– С высокой степенью вероятности останки принадлежат Бенджамину Грейди, – соглашается он. – Но пока криминалисты не проведут все необходимые анализы костей и одежды, мы не сможем утверждать это наверняка.

Я бросаю взгляд в окно. Полицейский в форме охраняет вход в часовню. Еще один стоит на тротуаре возле ворот, ведущих на кладбище. На дороге выставлено полицейское ограждение. Чуть раньше в часовню вошла группа криминалистов в сопровождении фотографа с переносным прожектором под мышкой. Я представляю себе, как они делают разметку, щелкают фотоаппаратом, собирают улики. Наверняка эта часовня не видела столь бурной деятельности со времен мучеников. Фло стоит на кладбище, наблюдая за всем происходящим и украдкой фотографируя на телефон.

– Грейди исчез тридцать лет назад, – продолжает Джоан. – В мае 1990 года. Сразу после исчезновения двух местных девочек, Мерри и Джой. Вам об этом известно?

– Я знаком с этим делом.

– Вы ищете в часовне еще чьи-то останки?

– Другие скелеты в склепе выглядят древними.

– Откроют ли это дело заново? – не унимается Джоан.

– Если только мы получим новые улики…

– В церковной усыпальнице нашли мертвого священника. Какие еще вам нужны улики?

Настала моя очередь фыркать. Кофе льется из носа.

На этот раз улыбка Дерека выглядит несколько натянутой.

– В настоящий момент нет смысла строить догадки. В любом случае нам нужен список имен всех, кто работал здесь на протяжении последних тридцати лет или имел доступ в часовню.

– Церковные записи в шкафчике в офисе, – говорю я. – Но я не уверена, что там будут документы тридцатилетней давности.

– Преподобный Марш был тут викарием с восьмидесятых годов. Он вышел на пенсию пять лет назад, – говорит Джоан. – У него болезнь Хантингтона. Он очень плох, но у него могли сохраниться какие-то записи.

– Его сын, Аарон, – церковный староста, – добавляю я. – Вероятно, он мог бы помочь. А в церкви соседней деревушки Уорблерс-Грин уже почти тридцать лет работает викарием преподобный Раштон.

Дерек все это записывает.

– Спасибо. Мы побеседуем с обоими. – Он закрывает блокнот и оборачивается ко мне. – Наверняка вас это шокировало.

– Можно сказать и так.

– Ничего себе первая неделя.

– Да уж… насыщенная.

– Что ж, если вы вспомните что-то еще, вот моя визитка.

Он протягивает мне карточку. Я беру ее и сую в карман.

– Спасибо.

Я провожаю его до двери и смотрю ему вслед. Он шагает обратно к часовне. Я обвожу взглядом кладбище и неожиданно вижу нечто, что заставляет меня выругаться. Видимо, полицейского, который стоял на обочине дороги, отвлекла парочка любопытных местных жителей. Тем временем сразу за полицейскими машинами остановился помятый «Эм-Джи», и теперь знакомая фигура стоит на тротуаре, делая снимки телефоном.

Я решительно направляюсь по дорожке к Майку Саддату. Он улыбается и машет мне рукой.

– Что ты здесь делаешь? – коротко интересуюсь я.

Улыбка сползает с его лица.

– Э-э-э, свою работу. Тело, спрятанное в церковном склепе? Это интереснейший материал для местной газеты.

– Кто рассказал тебе о теле? – спрашиваю я. – Нет, погоди, дай угадаю. Кирсти?

У него хватает совести слегка смутиться.

– Возможно, она что-то и сказала. Прости, она не знала, что это секрет.

– Ясно.

Он с любопытством смотрит на меня.

– Что случилось?

– Ты имеешь в виду, кроме всего этого? – Я жестом указываю на полицейские ограждения.

– Прости. Глупый вопрос.

Я вздыхаю. Я к нему несправедлива. Он действительно выполняет свою работу. Но полиция, пресса… Это все воскрешает тяжелые воспоминания.

– Слушай, просто сейчас это для меня немного чересчур.

– Могу себе представить. У них уже есть какие-то предположения относительно того, чье это тело?

– Нет.

– Значит, это не исчезнувший тридцать лет назад курат Бенджамин Грейди?

Я в упор смотрю на него.

– Без комментариев.

– Его убили?

– Это интервью?

– Нет. Просто…

Я скрещиваю руки на груди:

– Я на самом деле ничего не знаю. Поэтому тебе, пожалуй, будет лучше просто сфотографировать все, что считаешь нужным, и уехать. Ладно?

Он мрачнеет:

– Ладно.

Я разворачиваюсь и большими шагами иду по дорожке обратно к дому. Понимаю, что веду себя глупо. Но мне сейчас все равно. Джоан поднимает голову, когда я вхожу в кухню.

– Все нормально?

– Да, все в порядке. – Мне удается улыбнуться. – Еще кофе?

Она качает головой:

– Нет, мне пора. У вас тут и без меня проблем хватает.

– Вам незачем…

– Если я что-то и усвоила за свои восемьдесят пять лет, так это то, что никогда не стоит злоупотреблять гостеприимством.

Она медленно поднимается, затем переводит взгляд в окно.

– Я ошибалась насчет Грейди, – шепчет она.

– В каком смысле?

– Все эти годы я считала, что он имеет какое-то отношение к исчезновению девочек. Но если он мертв, то это его, скорее всего, исключает, верно?