Картер Рид - Тиджан

Аманда подняла брови.

Я зевнула:

– Мой босс. У них там все сложно.

Больше мы не произнесли ни слова. Следующим вошел Картер. Он не стал поднимать меня, как Ной Терезу, а просто взял за руку и повел в нашу комнату.

Я обернулась, взглянув на Аманду, но она опустила голову, облокотившись на стол. Я знала, она не хотела спать, иначе она бы спросила бы про кровать.

Мы приняли душ, а потом Картер взял меня на руки и отнес в кровать. Он укрыл нас одеялом, и мы спокойно лежали, прижавшись друг к другу. Когда я потянулась за ночнушкой, он покачал головой. Он хотел, чтобы между нами ничего не было.

Мы ни разу не говорили о том, что я сделала.

Аманда не захотела возвращаться к себе в квартиру и осталась пожить в доме. На этот раз пришел мой черед собирать ее вещи. Она попросила немного вещей, в основном одежду, и компьютер.

Тереза осталась жить в доме вместе с Амандой. Я не понимала почему, но она сказала, что Аманда напомнила ей мать. За три месяца совместной жизни они очень сплотились, и Тереза поселила ее у себя. Не было ни вопросов, ни обсуждений. Просто однажды вечером, за ужином, к которому присоединились Картер и Ной, Тереза опустила вилку и предложила Аманде съехаться.

На следующий день Аманда собрала свои немногочисленные вещи и они уехали.

Не знаю, кто испытал большее облегчение, Ной или Картер. Поскольку обе мои подруги жили в доме, я тоже не хотела уезжать, и Картер остался со мной. Ной был единственным, кто находился там не постоянно, но он всегда был поблизости. Однажды вечером Аманда спросила, не странно ли мне практически жить со своим боссом, но я лишь пожала плечами. Мне уже ничего не казалось странным.

На надгробии Мэллори не было никаких надписей. У нее не было семьи.

Ее единственным близким человеком был Бен, поэтому официального опознания не проводилось. Один раз меня привезли в морг, и я увидела, что это действительно она. Я и так знала, что это она, но Картер хотел, чтобы я убедилась. Аманда поехать не захотела.

Первое время мы вообще не говорили о Мэллори. Аманда уже три месяца прожила у Терезы, когда мы впервые произнесли ее имя. Мы втроем завели новую традицию. Каждую пятницу мы проводили вечер в их квартире. Разговаривали, смеялись и пили вино. Очень много вина. А еще заказывали пиццу. Обычно в такие вечера мы не затрагивали серьезных тем, но однажды Аманда спросила, можем ли мы сделать надгробие для Мэллори и ее ребенка.

Спросила и заплакала.

К концу вечера каждая из нас использовала по коробке бумажных салфеток. Приехав домой и забравшись в постель к Картеру, я была в полном раздрае. Я рассказала ему о просьбе Аманды и о том, что остальную часть вечера мы делились историями о Мэллори. И даже поговорили о том, как жалок был Бен. Картер, покачав головой, поцеловал меня в лоб и притянул на себя. Он любил, когда я ложилась на него сверху. Он поглаживал меня рукой по спине. Лишь потом я поняла, что он не спал. Он обнимал меня. Картер вообще мало спал. Как-то раз я проснулась и увидела, что он мечется по комнате, как тигр в клетке.

Когда я чувствую в нем напряженность, то ложусь на него сверху. Это почему-то успокаивает его.

За следующие пару месяцев между нами тремя образовалась сильная связь. Кроме пятничных вечеров было еще много других, проведенных в «Октейве». Иногда к нам присоединялся Ной, но чаще всего он был не в духе. Брианна продолжала работать в клубе и по-прежнему не одобряла отношений между Ноем и Терезой. Терезу это бесило.

Как-то раз я спросила Аманду о копе, с которым она собиралась на свидание. Она посмотрела на меня как на полоумную.

– Шутишь? После всего, что мы сделали?

Технически она ничего не сделала, но я была рада, что она считает себя частью произошедшего. Это немного притупляло чувство вины. Убийство Бена еще ни разу не лишило меня сна, но кошмары о Мэллори все еще снились. Как бы Картер меня ни успокаивал, я никогда не избавлюсь от этой вины. Это была моя работа – защищать ее. Но я не смогла. Я отомстила за нее, но ее потеряла. Как и ее ребенка.

Но я училась жить с этой виной.

Это было единственным предметом спора между мной и Картером.

Тереза и Аманда поддерживали друг друга. У Терезы вроде как был Ной, но мы с Картером стали настоящей командой. Мы стали настолько близки, что порой даже обходились без слов.

Этот вечер был одним из таких.

Мы были в «Октейве», в личном кабинете Картера с собственным танцполом. Аманда и Тереза танцевали, Ной обсуждал со мной дела по «Ричмонду». Я перестала слушать и посмотрела на дверь. Он пришел. Меня снова охватил голод. Я уже привыкла.

Ной умолк и улыбнулся.

– Знаю этот взгляд.

Глаза Картера встретились с моими, улыбка медленно расцветала, пока он приближался к нам. Глаза многообещающе потемнели, и он пробормотал:

– Эй, привет.

– Привет.

Улыбнувшись, он взял меня за локоть. Встал, прислонившись к стойке, подтянул меня ближе, повернул к себе спиной и обнял. Затем повернулся к Ною:

– Тренируемся завтра?

Ной покачал головой:

– Ну вы и парочка.

Картер рассмеялся:

– Полагаю, что твоя вторая половина находится по ту сторону двери, стоит только захотеть.

Он застонал:

– Не начинай. Брианна сегодня здесь. Мне не нужна очередная лекция.

– Все настолько плохо?

– Настолько плохо. – Ной глянул на танцпол и понизил голос: – Я собираюсь провести завтра в зале целый час, если ты со мной.

– Я с тобой, – Картер поцеловал меня сзади в шею. – Возможно, стоит взять то, что ты хочешь, прежде чем тебя не опередил кто-то другой.

– И ты туда же. Тереза только об этом и говорит. «Меня пригласили на свидание». «Иду сегодня на ужин». И мое любимое: «Однажды я просто устану ждать, и ты пожалеешь, Ной Джон Томлинсон». – Он сделал вид, что ударил себя по лбу. – Поверь, я знаю, мои шансы уменьшаются с каждым днем.

Я не удержалась и вставила:

– Так в чем дело? Она любит тебя.

До босса не сразу дошли мои слова. Наконец он выдавил:

– Любит?

– Она не стала бы ждать, если бы не любила. Забудь о сестре, Ной. Такую любовь встречаешь лишь раз в жизни, и то, если повезет.

Больше он не ждал ни секунды. Поставил бокал и пошел на танцпол. Оставшуюся часть вечера Аманда танцевала одна.

Картер крепче обнял меня, поцеловал за ушком, прикусил мочку и, скользнув по ней языком, прошептал:

– Лишь раз в жизни, да?

Я повернулась, обхватила его за плечи, улыбнулась, и наши губы встретились.

Вскоре Картер попрощался со всеми за нас обоих и отвез меня домой. На наш отъезд вряд ли обратили внимание. Все уже привыкли, что надолго мы не задерживаемся. Пока он нес меня в кровать, я не могла не думать о нашей собственной семье. Мы нашли друг друга после стольких лет разлуки и стали одним целым. Он вошел в меня. Наши бедра двигались в идеальном ритме. Я ахнула, упав на подушку. Мои руки скользнули вверх по его рукам, и он посмотрел мне в глаза.