Мертвые души - Анжела Марсонс

Этот вопрос показался Брайанту странным.

– Это преступления на почве расовой ненависти, Стейс, – пояснил он и вдруг заметил, как блеснули глаза констебля. Доусон ногой передвинул что-то у себя под столом.

– И?.. – спросила девушка, и Брайант почувствовал в этом единственном слове бурю сдерживаемых эмоций.

– Понимаешь, просто… – начал было он, но Вуд перебила его:

– Что просто, Брайант? Почему вы вдруг стали по-другому относиться ко мне? И от чего, черт вас побери, вы двое пытаетесь меня оградить?!

Брайант знал, что она права, но тем не менее что-то внутри него не хотело и близко подпускать девушку к этому расследованию.

– Вы же не пытаетесь оградить меня каждый раз, когда убивают женщину – хотя, хотите верьте, хотите нет, я тоже женщина. А я, разве я пытаюсь оградить вас, когда убивают или нападают на белого мужчину?

Брайант покачал головой. С трудом контролируемые эмоции Вуд вырвались наружу.

– Вы что, ребята, думаете, что я раньше никогда не сталкивалась с преступлениями на почве ксенофобии? – спросила констебль. – Я ведь не вчера родилась. И до того, как встретилась с вами, как-то жила целых двадцать лет! Поверьте мне, видела я в этой жизни достаточно.

– Просто все это кажется нам слишком мерзким…

– Не считайте это мерзким только потому, что дело касается черного, голубого или поляка. Пусть вас бесит то, что кто-то или получил травмы, или потерял жизнь, – сказала Стейси.

– Но становится потенциальной жертвой только из-за того…

– Брайант, не надо мне об этом рассказывать. Я была тем ребенком в возрасте пяти лет, которого четверо таких же малышей затащили в чулан с канцтоварами. В руках у них была металлическая мочалка. Удивительно, но она так и не посветлела. – Констебль провела пальцами по коже на другой своей руке.

– Стейс, я…

– Нет, Брайант. Хочешь, я расскажу тебе кое-что о преступлениях на почве расовой ненависти? Тогда слушай. Предположим, сегодня ограбят дом Доусона и вынесут из него все шмотки. Скорее всего, Кевин их никогда не вернет, но он может принять меры предосторожности, чтобы больше этого не повторилось. Он может поставить камеру видеонаблюдения, освещение, сирены… Черт, на худой конец он может платить какому-нибудь мужику, чтобы тот сидел у него на лужайке перед домом. То есть он может сделать так, чтобы его больше не обворовывали. А теперь слушай внимательно – я и завтра утром все равно буду черная, и с этим ничего невозможно поделать.

На языке у Брайанта вертелось множество возражений, но все они казались ему слишком тривиальными.

– И каждый день я не знаю, стану ли жертвой «игры навылет» из-за своего цвета кожи.

Брайант знал об этих жестоких, ничем не спровоцированных, неожиданных нападениях, отчетами о которых был забит Интернет. Это была сравнительно новая забава, пришедшая на смену «радостному избиению»[88]. Целью этой забавы было вырубить прохожего с одного неожиданного, подлого удара. Сержант уже давно потерял счет убитым при подобных игрищах, и некоторые из этих нападений были квалифицированы как преступления на почве ненависти.

– А вы хоть представляете себе, что большинство преступлений на почве ненависти совершаются добропорядочными с виду гражданами? Конечно, существуют группы ненависти среди подростков, которые вербуют новых членов точно так же, как религиозные культы, – путем лжи и промывания мозгов. Так они превращают детей в маленьких злобных человеконенавистников – но большинство нападений все-таки совершаются одиночками. Что такого ужасного могла совершить молоденькая азиатская девочка, которую на прошлой неделе облили кислотой в Дерби? Но речь идет не только о черных или об азиатах. Это касается и го́тов, и металлистов – всех, кто хоть чем-то отличается от обычных людей.

Стейси замолчала и стала собирать вещи, все еще покачивая головой.

– И тем не менее, ребята, это меня совсем не ранит, – сказала она, отталкивая свое кресло. – Да, это меня пугает, расстраивает, бесит, но не ранит. – Констебль встала. – А ранит меня то, что вы, парни, почему-то решили исключить меня из дела, в котором я могу помочь не только анализом баз данных.

Брайант смог только покачать головой, когда Вуд прошла мимо его стола.

– Неплохо сказано, – сказал он, когда их коллега вышла из комнаты. – И ведь хуже всего то, что она абсолютно права. Мы вполне можем прямо сейчас воспользоваться ее помощью. – Сержант покачал головой.

Он посмотрел на Кевина, который что-то печатал на своей клавиатуре. Брайант мечтал, чтобы этот день наконец закончился. По дороге домой он собирался заехать и проверить семью Ковальски, которые вернулись домой после определения суда, по которому Флинту запрещалось к ним приближаться.

– Так что, Доусон, завтра подключим Стейси, хорошо? – предложил Брайант, протягивая руку за курткой.

– Да-да, как скажете, босс, – рассеянно пробормотал Кевин, изучая что-то на экране своего компьютера.

– Что там у тебя, Кев?

– Кое-что из того, о чем говорила Стейси. – Доусон посмотрел на напарника поверх экрана своего компьютера. – Мне кажется, тебе лучше взглянуть на это самому.

– Богом клянусь, Тревис, если он еще раз скажет «без комментариев», я…

– Придержишь свой язык и успокоишься.

– Но мы же ничего не можем от него добиться!

– Правильно, после того, как ты упомянула о его дочери, – проворчал Тревис.

– Но на это он хоть как-то среагировал, – возразила Стоун.

– А потом следующие двадцать вопросов, которые ты задала ему о его дочери, – покачал головой ее напарник, – совершенно его ошарашили, и адвокат попросил тебя заткнуться. Пока он отвечал, у нас была хоть какая-то надежда, что он в чем-то ошибется, а теперь его ответы сводятся всего к двум словам, и эти слова не меняются.

Ким знала, что отчасти Том прав.

– Боже, почему мне все время кажется, что дело развивается без всякого участия с нашей стороны? – спросила она, облокачиваясь на стену рядом со своим коллегой.

Детективы ждали, когда закончится положенный Коули перерыв на кофе, чтобы вновь попытаться расколоть его.

– Я уже не могу возвращаться туда, – честно призналась Ким. – Возьми кого-нибудь другого, или я сделаю нечто, о чем потом буду жалеть.

Тревис резко повернул голову в ее сторону.

Она покачала головой. Это действительно было правдой.

– Неплохая идея, – сказал Том.

– Ты сможешь добраться до дома? – спросила Ким.

– Конечно, я же не просил тебя быть моим личным шофером.