Академия высокого искусства. Адептка - Александра Лисина

— Да не так, болван! Сколько раз тебе говорить, что правая нога должна быть впереди, а левая оставлена кзади! Локоть… локоть выше! Осанка! Правую руку прямее! Еще… еще, я сказал! Оружие должно стать продолжением руки! Оно — это ты, независимо от того, что ты выбрал! Ты — это оно! Понял меня?! Отвечай?!

— Д-да, учитель, — отозвался срывающийся мальчишечий голосок.

— Тогда покажи, что ты понял! Покажи, что я не зря битый час тебя учу правильно стоять! И что тебе больше подходит рапира, а не веник для уборки! НУ?! Хедар! Модо! Даре! Защищайся!

А следом в голове с невероятной скоростью замелькали страницы учебника с красочными рисунками.

Айра не смогла бы объяснить в тот момент, какая сила вдруг заставила ее немного отставить и чуть развернуть кнаружи левую стопу, перенести вес на правую, согнувшуюся под странным углом ногу.

Что заставило развернуть сжавшиеся в ожидании удара плечи, выпрямиться, отвести левую руку в сторону, а правую, наоборот, прижать к животу. Почему корпус вдруг сам собой подался вперед, а крайне неудобная поза, так поразившая ее когда-то на картинке, самым невероятным образом превратилась в надежную, удивительно правильную стойку.

В то время как нервно гуляющий у самого лица кончик чужой рапиры пугливо дрогнул от столкновения, застопорился и, обиженно зазвенев, отлетел прочь.

Она судорожно вздохнула и снова вернулась в реальность. Почти сразу осознала себя неподвижно стоящей в совершенно невообразимом положении, с угрожающе приподнятой рапирой и прицельно изучающей крайне озадаченную физиономию противника.

Правда, сердце при этом колотилось как бешеное, грудь привычно ломило, в висках стучала горячая кровь, а на лбу выступили крохотные капельки пота. Но зато ее несказанно порадовал растерянный вид Асграйва и донельзя удивленное лицо господина Дербера, который, разумеется, не отказал себе в удовольствии понаблюдать за столь разнящимися по умениям поединщиками.

Айра застыла, лихорадочно соображая.

Да, все правильно: память исправно выдавала страницы прочитанных книг из числа заданных преподавателем. Вот стойки, одну из которых она так и не решалась сменить, вот примеры атак, вот способы их отражения, вот другие приемы, про которые Марсо со вздохом сожаления сказал, что просто заучить их наизусть мало — надо, дескать, чтобы тело запомнило… но что же это получается?!

«Я ведь никогда этого не делала! — ошеломленно подумала Айра. — Не пробовала и даже не тренировалась! Я чувствую, как тяжело стоять в этом положении, мои мышцы никогда раньше не были так напряжены! Им больно, для них это — непривычная нагрузка! Но как же вышло, что я сделала то, что сделал тот безусый мальчишка в ответ на атаку учителя?! И кто он, тот мальчик, только что спасший мне жизнь?!»

Грэй Асграйв внимательно оглядел противницу, которая, кажется, не меньше его растерялась от своего неожиданного успеха. Мельком пробежался по ее стойке, выдерживаемой с явным трудом, но выполненной совершенно правильно. По безупречной постановке ног, тщательно выверенному положению рук; опасно гуляющему кончику рапиры, который едва не распорол ему рукав… проклятье! Девчонка сумела не только отбить его удар, но и пыталась атаковать! Стой он на полшага ближе, и дело могло бы закончиться порезом!

Но он совсем не ожидал от нее такого коварства! Более того, был уверен, что она в первый раз взяла в руки оружие! Впервые в жизни узнала на практике, что такое боевая стойка, и так же впервые ударила!

То-то глаза у нее такие дикие! Правда, в них уже появилось и странное понимание, осознание, слабый намек на торжество! Но, проклятье, как у нее получилось?!

Он снова встал напротив Айры.

— Неплохо. Ты сумела меня удивить.

— Надеюсь, что не в последний раз, — тихонько пробормотала Айра, с трудом приходя в себя, однако Грэй все же услышал и, нутром чуя какой-то подвох, заметно подобрался.

Его взгляд наконец стал оценивающим, осторожным. Из глаз ушло предвкушение быстрой победы, исчезло злое торжество, изумление, недоверие. Теперь перед ней стоял не задиристый, хамоватый и самоуверенный наглец, а полностью готовый к поединку боец, который вдруг рассмотрел у загнанной в угол крысы совсем не крысиные клыки.

— Продолжим? — с натянутой улыбкой предложил он и, не дожидаясь ответа, быстро напал.

Айра немедленно провалилась в уже знакомое видение.

— …Уклоняйся! Еще! Влево! Нет, вправо!

Она, не помня себя, удивительно ловко качнулась в сторону, избегая укола рапиры. Затем парировала удар противника, удачно уклонилась от второго, отпрыгнула от третьего.

Грэй, наткнувшись на ее взгляд, ошарашенно помотал головой: что такое? Ее глаза невидяще смотрели перед собой, на лице застыло странное выражение, словно она вообще не понимала, где находится и что творит. Ее тело зажило отдельной жизнью, уверенно и умело уклоняясь, отвечая на его удары. Тогда как разум бродил где-то очень далеко. Там, в необозримой дали, где незнакомый мальчишка отчаянно вертелся перед учителем, каким-то чудом не давая ему себя коснуться.

— … Живее, недоросль, если не хочешь, чтобы тебя накололи на вертел! Быстрее, еще быстрее! Что ты двигаешься, как беременная баба?! Ноги отдавили?! Яйца прищемили, пока ты ворон считал на улице?! Стойку держи! Держи стойку, я сказал! Вот так… легче, легче… не рвись вперед! Следи за спиной! Удар, поворот, удар… удар, бестолочь!

В этот момент что-то больно ударило ее по руке, и Айра со стоном выронила рапиру. Пугающе реальное видение тут же исчезло. Вместе с ним пропало и чувство ритма, понимание схватки. А потом напрочь ушло и ощущение правильности происходящего, оставив после себя только дикую слабость в ногах, страшное головокружение, неистовый грохот готового разорваться сердца и немилосердную боль в правом предплечье, по которому пришелся хлесткий удар.

Она сжалась в комок, пережидая очередной приступ боли, и до крови прикусила губу, чтобы не всхлипнуть.

Больно… как же это больно, когда стальным прутом бьют по нежной коже! Ох, лучше бы Грэй ее отрезал!

— В чем дело? — вдруг раздался над ее головой резкий голос преподавателя. — Почему вы остановились?

Айре пришлось собрать все свое мужество, чтобы выпрямиться, загнать далеко вглубь рвущиеся наружу слезы и, вздернув подбородок, твердо ответить:

— Ничего, лер. Я ошиблась и уронила рапиру.

— Вы способны продолжать? — с нескрываемым подозрением осведомился господин Дербер, от которого не укрылись ни ее бледность, ни бескровные губы, ни лихорадочно блестящие глаза, ни старательно спрятанная за спину рука.

— Да, лер, — кивнула Айра.

— Хорошо, продолжайте.

Грэй тут же сделал приглашающий жест.

— Прошу прощения, леди. Надеюсь, это небольшое недоразумение не повлияет на вашу решимость?

Айра только криво усмехнулась.