«Люди в верности надежные…». Татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века) - Ренат Ирикович Беккин

своего решения, которое как бы сглаживало предыдущее заявление, сделанное на митинге в Уфе. И, конечно, ему было доведено, что такие решения и заявления необходимо согласовывать с интересами России[793].

Но каково бы ни было истинное отношение федеральных властей к провокации Таджуддина, это не повлияло на его положение в качестве руководителя одного из крупнейших в России межрегиональных муфтиятов. С 1992 г., когда в ДУМЕС начались центробежные тенденции, ни один из муфтиев не смог заменить Таджуддина в качестве главного партнера федеральных властей в деле управления религиозными делами мусульман[794].

Подводя итог, хотелось бы отметить ключевые положения маркетинговой стратегии ЦДУМ по взаимодействию с государством и РПЦ как крупнейшей фирмой-монополистом на религиозном рынке страны.

1. «Традиционный ислам», подразумевающий полную и безоговорочную лояльность политическому режиму в стране. Поддержка инициатив властей, даже если они не одобряются значительным числом мусульман (высказывание, что мусульманкам не обязательно носить хиджаб[795], одобрение участия российских вооруженных сил в гражданской войне в Сирии[796] и др.). Ислам сводится к основным предписанным религиозным практикам (молитва, пост и др.) и не вторгается в сферу общественной и политической жизни. Любые попытки выйти за эти границы в рамках общин, контролируемых ЦДУМ, жестко пресекаются. Таким образом, муфтият, возглавляемый Таджуддином, предоставляет политическому режиму в России такую услугу, как сдерживание религиозной активности мусульман в обмен на определенные преференции со стороны государства.

2. «Младший брат». Признание верховенства (старшинства) Московского патриархата над ЦДУМ. Это выражается в согласовании действий с РПЦ в таких вопросах, как строительство мечетей и т. п. Признание верховенства патриарха проявляется в некоторых символических жестах муфтия ЦДУМ. Так, в декабре 1999 г. во время торжественного приема Таджуддин поцеловал руку Алексию II, затем продолжил такую линию поведения по отношению к его преемнику Кириллу. По православному этикету это признание верховенства того, к чьей руке прикладываются. Единственный, кому в России было дозволено не целовать руку патриарху, был царь; напротив, само духовенство должно было целовать ему руку как помазаннику Божьему.

Фактически Таджуддин ведет себя по отношению к патриарху как митрополит одной из епархий РПЦ, пользующейся в силу ряда причин некоторой расширенной автономией. Подобная беспримерная лояльность не остается без внимания со стороны РПЦ. Большинство православных авторов рассматривают ЦДУМ как лояльную РПЦ мусульманскую религиозную организацию: «Руководимое муфтием Таджуддином ЦДУМ занимает позицию принципиального союзника РПЦ и практически всегда поддерживает ее позицию»[797].

3. «Каждый сеет в своем огороде». Этот принцип означает сегментацию религиозного рынка и подразумевает не только отказ от миссионерской деятельности среди немусульман, но и осуждение принимающих ислам этнических русских. ЦДУМ распространяет свое влияние в основном на татар.

4. «Ислам лайт» (облегченный ислам). Религиозная жизнь мусульман, согласно ЦДУМ, сводится к выполнению основных обрядов, а их неисполнение не осуждается. Такой продукт, предлагаемый ЦДУМ на религиозном рынке России, удобен для большого числа так называемых этнических мусульман, которые по тем или иным причинам не готовы выполнять все основные требования исламской религии. «Ислам лайт» в равной степени удобен государству и РПЦ. Господствующий в России политический режим заинтересован в снижении религиозной активности мусульман, так как рассматривает ее как угрозу себе и существующей системе межрелигиозных отношений в стране, где РПЦ де-факто играет роль государственной церкви. В свою очередь, Московский патриархат также не заинтересован в росте религиозности среди мусульман, поскольку это может привести к усилению муфтиятов на религиозном рынке.

Совет муфтиев России – Духовное управление мусульман Российской Федерации

Совет муфтиев России был главным конкурентом ЦДУМ за влияние на мусульманскую общину России в конце 1990‐х – первой половине 2000‐х гг. Это второе после ВКЦДУМР межрегиональное духовное управление мусульман в России, возникшее как альтернатива ЦДУМ на базе региональных муфтиятов, объявивших о независимости от Уфы.

История независимой от Центрального духовного управления России и стран СНГ мусульманской религиозной организации в Москве начинается в 1994 г. В январе этого года на учредительном меджлисе мусульманских религиозных объединений и общин европейской части России, проходившем в Москве, второй имам-хатиб Московской соборной мечети Равиль Гайнутдин был избран председателем Духовного управления мусульман Центрально-Европейского региона России – Московского муфтията (ДУМЦЕР)[798]. Сначала ДУМЦЕР выступало как один из автономных муфтиятов, вышедших из прямого подчинения Уфе, но признававших «каноническое единение»[799] с ДУМЕС[800].

Для такого обособления были как объективные, так и субъективные причины. В Москве сосредоточены органы государственной власти, и Московскому муфтияту[801] требовалось оперативно взаимодействовать с руководством страны и мэрией столицы для решения насущных проблем. В условиях авторитарного режима управления в ЦДУМ необходимо было согласовывать бóльшую часть вопросов с Уфой. Поэтому идея об автономии со временем трансформировалась в проект независимого муфтията. Непосредственным поводом для выхода ДУМЦЕР из-под юрисдикции ЦДУМ послужило решение чрезвычайного пленума ЦДУМ от 21 сентября 1994 г. В документе, принятом на пленуме, в частности, говорилось:

За неоднократное неучастие в работе пленумов ЦДУМ, а также игнорирование приглашения Президиума для защиты комплекса ЦДУМ, освободить от всех занимаемых должностей: члена президиума ЦДУМ, председателя ДУМЦЕР, второго имам-хатыба Московской соборной мечети муфтия Равиля Гайнутдинова…[802]

Гайнутдин проигнорировал это решение. Тогда была предпринята попытка сместить его усилиями сторонников Таджуддина в самой Москве, но она провалилась и привела к тому, что ДУМЦЕР не только де-факто, но и де-юре вышел из структуры ЦДУМ[803]. Иными словами, действия Таджуддина спровоцировали вполне лояльного к нему имама, члена его клана, на создание независимого от Уфы муфтията.

В условиях, когда Таджуддин терял общины в регионах, единственным разумным решением с его стороны была бы реформа возглавляемого им муфтията и его децентрализация. Однако муфтий, напротив, стал укреплять вертикаль власти в ЦДУМ в ответ на критику и сепаратизм в регионах.

Как уже было отмечено выше, решением руководителей ряда региональных муфтиятов, отделившихся от ДУМЕС, был создан Высший координационный центр духовных управлений мусульман России. Эта структура была учреждена в 1992 г., и впервые в нее вошли не только татарские духовные управления, но и муфтияты с Северного Кавказа. Однако ВКЦДУМР лишь ненадолго стал центром консолидации региональных муфтиятов[804].

Несмотря на то что в середине 1990‐х гг. ВКЦДУМР находился в кризисном состоянии, идея объединения региональных муфтиятов оставалась актуальной (при условии создания единой структуры на демократических принципах, гарантирующей равноправие ее участников).

В 1996 г. решением Первого меджлиса руководителей духовных управлений мусульман России был учрежден Совет муфтиев России. Соучредителями СМР выступили ДУМЦЕР, ДУМ Республики Татарстан, ДУМ Республики Башкортостан[805], ДУМ Поволжья, ДУМ Сибири, ДУМ «Ассоциация мечетей»[806], ДУМ Оренбургской области – Бугурусланский муфтият, ДУМ Нижнего