Полигон - Николай Гуданец

— Разрешите? — Абурхад взял кристалетку и вставил ее в панель своего компьютера.

При общем напряженном молчании он сосредоточенно просмотрел материалы экспертизы. На толстых щечках свесившего голову Тарпица расцвели красные пятна.

— Да, это выглядит убедительно, — признал командир гарнизона, возвращая кристалетку Кину.

— Значит, надо переходить от дознания к следствию, — подытожил Кин и положил кристалетку перед понурым следователем, прищелкнув ею по столешнице. — Произошло убийство, Тарпиц. Вы начали не лучшим образом, но я даю вам шанс исправить положение. Ищите убийцу.

— Я постараюсь, — промямлил тот, засовывая кристалетку в планшет.

— Должен внести окончательную ясность. — Кин взглянул на тупо нахохлившегося Наримана. — Вчера я получил шифрограмму от гранд-офицера Дервенова, ею мне делегируются полномочия в любом объеме, необходимом для выполнения поставленной задачи. Итак, с этого момента я курирую работу отдела контрразведки в полном объеме. Есть вопросы?

— Когда прикажете ввести вас в курс текущих мероприятий? — выдавил Нариман.

— Думаю, после обеда, в три часа.

— Слушаюсь.

Наконец-то паскудная мерзкая дрожь в глубине души перестала донимать Кина. Все встало на свои места, худшее позади. Теперь он полностью контролирует ситуацию, и местные контрразведчики повинуются ему, пусть без малейшей охоты, зато беспрекословно. Как непосредственный представитель Дервенова на этой планете, Кин может завязать этих подонков узлом и подтереть ими задницу, только без спешки, постепенно, шаг за шагом.

— В частности, меня крайне интересует, как продвигается дело о похищении двух диверсионных мин со склада, — строгим тоном предупредил он шефа контрразведывательного отдела. — Об этом попрошу вас отчитаться во всех деталях.

— Действительно, пора бы внести ясность, — поддержал его Абурхад. — Можете ли вы сейчас доложить о своих соображениях по этому факту?

— Н-ну, мы уже проверили всех, кто посещал склад в последнее время, — сообщил Нариман. — На предмет доступа к гравировальной установке. Пока явных результатов нет. Есть предположение, что похититель действовал заодно с сообщником.

— И это все? — с укоризной воздел бровь командир гарнизона.

— Работаем, — сконфуженно пробормотал терц-офицер.

В наступившей вялой паузе Абурхад перевел выжидательный взгляд на Кина. Тот слегка опустил веки в знак того, что тема разговора исчерпана. Согласно неписаной иерархии, при равенстве воинских званий контрразведчик стоит выше десантника. Не подлежало сомнению, что номинально ведет совещание хозяин кабинета, однако решающее слово принадлежит все-таки прим-офицеру АрКона.

— Если вопросов больше нет, все свободны. — Командир гарнизона демонстративно повернул голову к электронной карте. Сразу же его насторожило компактное скопление живых объектов за юго-восточным краем заграждения, он потянулся к панели компьютера и занялся масштабированием, резко увеличив подозрительный участок вдвое.

Кин сидя подождал, пока Нариман и Тарпиц уберутся вон из кабинета, затем неспешно встал и приблизился к Абурхаду. Оторвавшись от созерцания карты, тот также поднялся с вращающегося кресла, и от его чеканного лица повеяло затаенной тревогой. Он, безусловно, не ждал ничего хорошего от предстоящего разговора с мнимым инспектором наедине.

— Должен сказать, что лично к вам у меня нет ни малейших претензий, — с мягкой улыбкой заверил Кин. — А насчет нашего вчерашнего разговора… я обдумал его хорошенько на досуге и пришел к выводу, что ваша точка зрения убедительна.

От неожиданности Абурхад расплылся в улыбке и крепко стиснул поданную ему руку.

— Но ведь мои ребята действительно слегка подразболтались, — в свою очередь признал он. — Пора их подвинчивать понемножку.

По крайней мере от этого человека Кин теперь мог не опасаться удара в спину.

— Что там происходит на территории? — на прощание осведомился он. — Есть тревожные признаки?

— Прямо сказать, не совсем обычные, пока не могу в них разобраться. С юга сюда идут разные мелкие группы экзотов. Но не доходят до ограждения, сворачивают в сторону. Бить по ним с вихрелетов пока нецелесообразно.

— Будем надеяться, все обойдется.

— Поживем — увидим, — озабоченно молвил командир гарнизона.

Кин вышел в адъютантскую, снисходительно махнул рукой вскочившему Дживло, раскрыл дверцу шкафа.

— Пойдемте, Ронч, — сказал он, возясь с осточертевшими тугими застежками бронекостюма.

После пребывания в прохладном звукоизолированном нутре блокгауза происходящее на открытом воздухе показалось маленьким светопреставлением. Гул и свист барражирующих над поселком вихрелетов мешался с надсадным ревом камнедробилки, от палящей жары стесняло дыхание.

— Неужто докторице на совещании досталось? — спросил с широкой ухмылкой Ронч. — Гляжу, она вылетает из кабинета как ошпаренная.

— Пришлось поставить дамочку на место, — небрежно сказал Кин.

— Чем теперь займемся?

— Мне сейчас нужно поработать одному, так что вы свободны до половины первого. На час у меня назначена встреча с Харагвой.

— Слушаюсь, — ответил Ронч. — Как раз хотел кой-куда отлучиться ненадолго.

Проводив Кина до дверей дома, он козырнул и зашагал по дорожке в сторону лазарета. Глядя ему вслед, Кин гадал, откуда взялась подсунутая Стасией записка. Скорее всего это очередная идиотская провокация со и стороны Наримана. Так или иначе, написанное красными чернилами послание произвело на него отрезвляющий эффект. Пожалуй, он успел проникнуться к Рончу слишком глубокой симпатией, а между тем в его ремесле доверять нельзя никому.

Поднявшись в свою квартиру, Кин разделся, набросил на плечи халат, положил в рот очередную пастилку и сел за компьютер. На составление меморандума для Харагвы у него ушло около четверти часа, затем он повалился на тахту и попытался отдохнуть.

Снедавшее его с утра зябкое нервное напряжение уже схлынуло, сменившись обволакивающей апатией. Пускай сцена в кабинете Абурхада вышла эффектной, успокаиваться на достигнутом ему рановато. Эти ублюдки вряд ли сдадутся так вот просто, уж слишком много всякого за ними числится. Надо быть начеку, надо собрать себя в кулак, а он устал, измотался, выдохся, да, он предельно, нечеловечески устал.

Начались всего лишь третьи сутки его пребывания на Тангре, но ему уже донельзя надоела эта свинцовая планета с ее изнуряюще высоким тяготением, надоело сновать челноком между этой тесной казенной квартиркой и учреждениями гарнизона, надоели неподатливые застежки идиотского бронекостюма, надоел не в меру любопытный Ронч, надоели убогие поползновения надавить ему на психику, надоела смутно витающая угроза смерти, надоело все. Казалось, он мог бы сутками так лежать, повернувшись лицом к стенке, впитывая каждой ноющей мышцей блаженство покоя, отрешившись от нескончаемого коловращения вопросов, на которые никак не сыщутся ответы. Лишь бы только наконец ему стало безразлично, кто он такой, куда его занесло, что он здесь делает, зачем вся эта тошнотворная бессмыслица.