Имя твое - номер - Михаил Нестеров

Романов уже не слушал голос телеведущей. В его ушах стояли слова Гриневича:

"Похищенную картину Бернара "Женщины Бретани на зеленом лугу" мы искали около полутора лет. Наконец поиски привели в Россию. Нами было точно установлено местонахождение "Женщин" – в спальне Курбатова. С помощью длиннофокусного объектива был сделан снимок части стены, на которой и висела картина Бернара. Курбатова я отнес к преступникам категории "А" и решил действовать по сценарию "А". Вихляй и Панины фактически сделали свою работу. Доложили, что уходят с картиной".

Перед глазами Румына снимки товарищей. Вихляй в черной униформе, с развороченным, сбитым набок носом, жгучие глаза нараспашку. Юниор. Ветеран. Лица покрыты землей...

"Женщины Бретани на зеленом лугу". Именно эта картина якобы украшала спальню Курбатова. Оказывается, она все время находилась в частной коллекции. Если этой картины у Курбатова не было, то какова цель рейда Вихляя и братьев Паниных? Зачем Гриневич, точно зная, что заказанной картины у Курбатова нет, посылает в его дом группу? Фактически группу спецназа, диверсантов.

Группу спецназа.

Диверсантов.

Вот и все. Похоже, Румын поставил точку в этом вопросе. Он видел только то, что ему показывал шеф.

"Меня угораздило немного поработать подручным в отделе убийств, – качнул он головой. – Под предлогом кражи было спланировано убийство Курбатова. Гриневич не успокоился и повторил попытку устранения Курбатова, уже с моей помощью".

– Что, простите?

Романов не сразу понял, где находится, будто проснулся в темной комнате и тщетно пытался сориентироваться, где дверь, окно... Он быстро прогнал оцепенение, к нему оно уже не вернется, а вот мысли... Он предчувствовал, что прав в своих выкладках, и мысли будут глодать его хотя бы в этот вечер и в эту ночь.

– Заказ оформлен, – повторила Елена.

Она проводила его до дверей.

Прощаясь с ней, Романов, обретя прежнее состояние, тихо шепнул:

– Пожелайте мне удачной охоты, Елена Михайловна.

– Удачной охоты, – она выполнила его странную просьбу. А потом долго смотрела через витрину на него, на его престижную машину. На парней из отдела сбыта, которые грузили в багажник "Обсервер", а сканеры в салон.

Это был третий магазин-салон, где побывал Романов. Только здесь, в третьем по счету магазине, ему повезло. Однако он в первом и втором салоне ощутил на себе неодобрительные, оттого недружественные взгляды продавцов, менеджеров и соответствующее отношение к себе. Он уже начал сомневаться и думать, что слишком просто разыгрывал эту карту...

Недолго думая, он отправил текстовое сообщение на имя адмирала Школьника:

"По данным Гриневича, он расследовал дело о краже картины Бернара "Женщины Бретани на зеленом лугу". Поиски привели в Россию, в загородный дом Курбатова. Группа сделала свою работу, но, по словам Гриневича, попала под огонь телохранителей Курбатова. Боевиков вывезли в лес и закопали. Несколько минут назад по каналу "Euronews" прозвучало следующее сообщение: владелец картины "Женщины Бретани на зеленом лугу" Жерар Трюдо никогда не расстается с этой картиной. Вот и сегодня он – гость выставки в Брюсселе".

Костя выехал за город. Загород никак не кончался и простирался, казалось, до самой Сибири.

Наконец он свернул на дорогу, называемую так только условно. Он давно не колесил по настоящей колее, больше двух лет, и такая езда поначалу показалась ему чем-то вроде развлечения. Но длилось это недолго. Перед его глазами протянулась до бесконечности похожая колея. За рулем его машины его армейский друг, косится на саперную лопатку в руках Румына, которую он за время пути наточил до остроты бритвы.

Они смерть почуяли задолго до того, как увидели черную иномарку. Трое мужиков спрятались в доме. Четвертый бомж, для которого двор этого убогого дома превратился в клетку, поначалу заметался между сараев и вонявшей на всю округу уборной, затем юркнул в дверь и заперся изнутри. Романов на него смотрел равнодушно, наверняка зная, что произойдет. Он высадил окно и пролез в дом. Одного бомжа он достал сразу. Армейская лопатка вонзилась ему точно в середину черепа. Не без труда вытащив ее, Романов рубанул следующего. Тот нагнулся, схватился за свою голову и приготовился к спасительному прыжку к двери. Костя нанес удар сильно и снова точно. Он снес жертве верх головы и пальцы. Двух других он гонял по дому, пока не убил...

Он завернул в одеяло то, что осталось от Графа: его голову и шкуру. И повторял одно и то же: "Вот так, брат, вот так..." И после того, как на местном погосте появился памятник из черного мрамора с надписью "МОЕМУ МЛАДШЕМУ БРАТУ", Романов пропал...

Костя остановил машину. Опустил стекло, прикурил. Он будто боялся выйти, испачкать замшевые туфли в зеленой траве... Все не так. Он был бы рад упасть лицом в траву и спрятаться в ней от реальности...

Перед глазами Румына снимки товарищей. Вихляй в черной униформе, с развороченным, сбитым набок носом, жгучие глаза нараспашку. Юниор. Ветеран. Лица покрыты землей...

"Женщины Бретани на зеленом лугу".

"Юниор был убит сразу. Вихляй и Ветеран ранены. Люди Курбатова вывезли их в лес, там же их и кончили".

Романов слышит шаги – кто-то удаляется. Потом приближается – громко, будто строевым шагом. Подходит к машине и бросает на колени Романову пачку цветных фотографий. Романов останавливает его: "Почему ты сразу не сказал?" – "Чтобы ничто личное не мешало твоей работе".

Романов вошел в гараж с теплыми стенами. Автосервис под названием "Шериф" уже несколько лет занимал эти площади. В основном здесь оборудовали автомобили различными видами сигнализаций, устраняли проблемы с электрикой плюс другой ремонт.

Старшего мастера Игоря Левкоева здесь называли Токарем – он отлично разбирался в электрике и про него говорили, что в детстве его крепко шибануло током.

Романов прошел к застекленной конторке мастера, стукнул в дверь ради приличия и вошел. Встретившись взглядом с человеком лет сорока, он кивнул в знак приветствия.

– Тебя называют Токарем?

– Токарем меня называют только близкие. Ты пришел по рекомендации? – спросил рябоватый механик.

– И да и нет. Месяц назад ты услышал бы имя Андрея Вихляева. – Романов демонстративно порыскал глазами в поисках стула.

– Присаживайся. – Токарь глазами указал на офисный стул на роликах. – Ко мне несколько раз приходили от Вихляя. Да все не те и не с теми новостями. Может, ты узнал, где Вихляй? Хорошие или плохие новости ты должен сообщить его сестре.

Романов вынул из кармана несколько снимков, распечатанных на принтере, и бросил их на край стола. Левкоеву пришлось привстать и наклониться, чтобы дотянуться до них.