Картель правосудия - Фридрих Незнанский

– Нет, – махнул рукой Турецкий, – пока все отлично. Но как бы нам разобраться с этим его билетом?

– Уже. Я тут же звякнул дяде, и Вячеслав Иваныч кого-то на это дело зарядил по своим каналам, чтобы самому не светиться. Нам выдали информацию о всех проданных сегодня билетах, и самое смешное, что эту «простыню», а там фамилий пятьдесят, не меньше, мне привез тот самый курьер! – Весьма довольный собой, Денис сделал паузу.

– Ну и? – Турецкий нетерпеливо заелозил на сиденье «ауди».

– Лозинский через два дня летит в Алма-Ату!

Турецкому это ничего не говорило. Мало ли какие могут быть интересы у делового человека в ближнем зарубежье.

– Дальше, – продолжал отчитываться пунктуальный Денис. – В 14.15 он уехал обедать в ресторан «Анкор», 1-я Тверская-Ямская, дом 19. Ну и… я тоже там поел. И вот тут-то я увидел, как кто-то его фотографирует!

– В смысле тоже ведет, как и ты? – уточнил Турецкий.

– Да нет, Александр Борисович, в том-то и дело, в буквальном смысле снимает, причем в наглую, со вспышкой. Даже не знаю, как Лозинский не заметил. Короче говоря, с этого момента шпик приклеился как банный лист.

– И где они сейчас?

– Странное дело, вроде Лозинский опять в бассейн поехал. Прямо Ихтиандр какой-то.

– И кто теперь из твоих ребят их ведет?

– Уже некому было, и я позвонил дяде Славе, он сказал, что организует.

– Так куда же мы сейчас едем, если ты не знаешь, где Лозинский?!

– Да нет, все в порядке, каждые полчаса мне его местопребывание сбрасывают на пейджер. Вот… – он снял пейджер с брючного ремня: – А, это не бассейн, это что-то другое, хотя рядом. Ленинградский проспект, 39. Ха, там же «Ассоль» через два дома, так, клуб «Русская пирамида». Так вы сказали жене правду, дядя Саша! – Денис смотрел на старшего следователя по особо важным делам с явным восхищением: вот это чутье у опытного сыщика!

Через полчаса они были в бильярдном клубе.

Вообще-то бильярд изобрели китайцы, причем так давно, что никто не знает, когда именно. Англичане придумали свою разновидность -снукер, а вот американцы совсем доконали эту игру: увеличили лузы и уменьшили шары. Чтобы не слишком напрягаться на отдыхе. Они даже догадались поделить шары пополам, и кто первый заколотит свои – тот и победил. Вот она, воплощенная американская мечта, подумал Турецкий: даже идиот выглядит королем бильярда.

И в это мгновение он увидел Грязнова, который опирался на кий, словно на клюшку для гольфа. Турецкий даже поперхнулся от смеха. Нет-нет, последние слова к Славе не относились!

– Привет, орлы, – Слава отсалютовал кием. – У меня две новости, обе хорошие. С какой начать? Ну ладно: во-первых, Лозинский спит у себя дома. А во-вторых, соглядатай Лозинского остался здесь. Есть смысл тесно с ним пообщаться.

– Денис, – Турецкий задумчиво пожевал сигарету, – тебе уже приходилось похищать людей?

У Грязнова-младшего немедленно загорелись глаза.

– Саня, мне этот хрен моржовый и самому не слишком нравится, но парня ты в такие дела не путай.

– Это почему же? Мы ведь договорились, что Денис работает это дело вместе с нами.

– Поехали ко мне, там расскажу.

По ночной Москве дорога до грязновской Енисейской улицы заняла двадцать минут, которых едва хватило на ожесточенный спор о роли профессионалов НХЛ, игравших на Олимпийских играх.

– Вот почему, – закончил прерванный диалог Грязнов, выходя из «БМВ» и открывая багажник. Взорам дружной компании предстал скрюченный там молодой человек, его руки были связаны за спиной, а рот залеплен скотчем. – Этот сукин сын начал нам здорово мешать, Лозинский мог заметить слежку.

– Ты хоть знаешь, кто это вообще? – Турецкий был настолько изумлен, что даже не смог как следует выразить свое негодование.

– А какая разница, – пожал плечами «хозяин» МУРа, открывая специальным хитрым ключом подъезд. – Сейчас занесем его домой и посмотрим. – Ну, давай, давай! А то вон уже вызверились…

Соседи робко выглядывали из окон, впрочем, им было не впервой наблюдать грязновские фокусы.

Денис легко взвалил рыжего себе на плечо и зашагал к лифту. Уже в Славкиной квартире Турецкий отодрал скотч и внимательно рассматривал пленника, но видел его явно впервые: такого забыть невозможно – маленького роста огненно-рыжий человечек, разрабатывая онемевший язык, изрыгал проклятия. Между тем Грязновы деловито пошарили по карманам и извлекли дюжину визитных карточек, на которых значилось:

Ассоциация онтопсихологии

Московское общество имагогов

Семен П. Школьников

– Лажа, конечно, – определенно высказался Грязнов. – Ну, колись давай, жук, кто ты такой и зачем прилип к нашему банкиру?

– Лажа?! – взвыл «жук». – Лажа, да не совсем! – Он извивался всем своим крохотным тельцем. – Вот я вас и уделал! Вот я вас сцапал! – Между тем руки его были по-прежнему связаны, и оба Грязновых и Турецкий изумленно посмотрели друг на друга. Чем это им угрожал этот рыжий?!

– В кармане, – бесновался он, – в другом, вот здесь, во внутреннем, да не тут, болван, – ругал он Дениса, пытающегося выполнить эти сумбурные рекомендации и постепенно освобождающего его от одежды.

– Надеюсь, – пробормотал Грязнов-старший, терпеливо наблюдая этот стриптиз, – ты не камикадзе.

Денис вынул-таки из рыжего какую-то корочку и недоверчиво ее разглядывал, сравнивая инициалы с визитной карточкой:

– Вроде бы… Тут написано… ну, в общем…

Слава забрал у племянника документ и в свою очередь внимательно изучал его. Турецкий не выдержал и ушел в другую комнату звонить домой. Он честно пытался это сделать минут пять, но Ирина, наверное, отключила телефон.

Тем временем из соседней комнаты доносились оживленные голоса, там тоже куда-то звонили и что-то бурно обсуждали. Когда Александр Борисович вернулся, вид у Грязнова-младшего был удрученный, у старшего – откровенно скучающий. Рыжий, уже развязанный, сидел в кресле, пил кофе и потирал затекшие руки.

– Дядя Саша, это ФСБ свалилось на нашу голову. Он майор экономического отдела ФСБ. Мы уже проверили. Семен П. Школьников, все точно.

– Именно «Пэ Школьников», – почему-то сказал Турецкий. – Слушайте, родственнички, вы что себе вообще позволяете?!

– Вот и я говорю, – пискляво вставил «Пэ Школьниковов».

– Вы меня выдернули из семьи, – не обращая на него внимания, Турецкий продолжал наседать на Грязновых, – чтобы продемонстрировать, что вместо выполнения своих служебных обязанностей украли офицера ФСБ и засунули его в багажник?!

– Майор я, – снова подал голос «Пэ Школьников».

– Ты слыхал, а? Майор! – возмутился Грязнов. – Этот молокосос – майор! У них там звания раздают, как чаевые. Думаешь, стоит вернуть ему пистолет?