Варяг. Дерзкий - Александр Мазин

Право голоса перешло к хартуларию.

Тот разразился длинной речью, суть которой сводилась к тому, что слова Сергея всего лишь слова.

Но ведь и сказанное хартуларием – не более чем слова, – возразил Сергей.

Причём слова лживые. Ромеи прекрасно знали о том, что русы взяли на себя ответственность за Самкерц. Он, Варт, лично посетил стратига Иоанна в его дворце и передал письма от архонта русов. Стратиг же письма благосклонно принял, а посланцев архонта русов, одним из которых и был Варт, назвал своими гостями и назначил содержание на всё время пребывания их в Херсоне.

Для хартулария сказанное стало очередным сюрпризом. Правда, он тут же заявил, что ничего об этом не знает.

– Об этом знают его превосходительство стратиг и его секретарь, – безмятежно произнёс Сергей. – А тебе о том знать не по чину.

Хартуларию возразить было нечего и он разразился речью о том, что ромеи и хузары – лучшие друзья, а русы коварны, и ни один сколько-нибудь разумный и уважаемый христианин не станет иметь дело с варварами и язычниками.

– Как интересно! – улыбнулся Сергей. – По-твоему, выходит, что спафарий империи и личный представитель Автократора патрикий Николай Пиперат не разумен, не уважаем и вдобавок не христианин?

– Это ещё почему? – растерялся хартуларий.

– Потому что спафарий Николай от имени Автократора заключил договор с моим хаканом Олегом о признании его права владения городом Самкерцом и правилах торговли в прилежащих к нему землях и водах. И отмечу, – Сергей повернулся к Песаху, – во время заключения договора спафарий Николай не знал о том, что хакан Олег намерен вскорости вернуть город хакану Беньяху.

– Ложь! – взвился хартуларий. – Нет такого договора!

– Я его видел, держал в руках и даже читал, – спокойно произнёс Сергей. – И твой стратиг – тоже. А ещё его видел мой друг Машег бар Захариах. И он поклянётся в этом на вашей священной книге, если в подобном есть необходимость.

– Необходимости нет, – уронил Песах. – Милостью Господа я умею отличать правду.

Так и есть. Не любит булхацы ромеев. И это прекрасно. Но если у него такой же зуб на русов, стоит ждать проблем.

Жест кистью – и телохранитель убрал ногу с затылка кавалериста. Тот поднялся, разгладил бороду, чихнул. Ковёр был далёк от стерильности и охотно поделился грязью с ромеем.

– Даю вам времени до заката, романы, – сухо произнёс булхацы. – Когда солнце коснётся вод, вас не должно быть на моей земле.

И махнул рукой, объявляя окончание аудиенции.

А через час Сергей уже стоял перед собственным руководством: Рёрехом, Харальдом и вождями помельче.

– Он готов выпустить нас. С оружием и имуществом. Грабить горожан запрещено. Брать с собой рабов тоже. Это будет проверено. На этих условиях мы можем погрузиться на корабли и плыть, куда захотим.

– То есть мы можем уйти и в Хузарское море? – мгновенно уловил суть Харальд.

– Да, – подтвердил Сергей.

– Это лучшее, что я услышал с тех пор, как пришёл в этот город!

– Но зачем нам идти к хузарам? – нахмурился сотник Довган. – Наш путь – к устью Днепра!

Его можно было понять. Он не был варягом и отправляться чёрт-те куда, в какое-то Белозерье вместо родного Киева ему очень не хотелось.

– Греби, – махнул рукой ярл. – Если тебе повезёт, окажешься в Ирии. Не повезёт – на нижней палубе хеландия.

– Ромеи, – пояснил сотнику Егри. – Их флот только и ждёт, когда мы сунемся в капкан.

– Но мы можем взять мористее и проскочить!

Нурманы дружно расхохотались.

– Мы, может, и можем, – отсмеявшись, сообщил Харальд. – Если бросим здесь всю добычу. Но я этого делать не собираюсь. А тебя, друг мой, ромейские корабли догонят, даже если ты уйдёшь налегке.

– Так и будет, – поддержал вождя Хаги. – Их хеландии быстрее большинства наших лодий. У меня другой вопрос: можно ли доверять этому хузарскому конунгу?

– Он не конунг, – поправил Сергей. – Он только наместник, чьё слово здесь равно слову их хакана. Он обещал дать нам подорожные, с которыми хузары должны нас пропустить. Но он не хакан. Если Беньяху пожелает отменить разрешение, он это сделает.

– А сам Песах, ему можно верить? – вмешался Егри. – Хузары жадны, а их бог разрешает нарушать клятвы, если они даны иноверцам.

Как интересно. До сих пор Сергей считал, что этим «бонусом» обладают лишь бохмичи-мусульмане.

– Решать вам, – осторожно ответил Сергей. – Я скажу только: Песах – политик. (Сергей использовал ромейское слово). За те земли, которые отбил у хузар Олег и которые Беньяху хотел бы вернуть, Песах не отвечает. А здесь у него и так много врагов. И первые из них – ромеи. И у нас есть оружие, которое хузарин может использовать против них.

Рёрех всё ещё колебался. Сергей видел: он не просто даёт возможность высказаться более опытным вождям. Он внимательно их слушает. Причём в первую очередь их, а не Сергея. Трудно доверить принятие такого рискованного решения пацану. Даже если ты сам всего лишь на пять лет старше.

– Отдай иудею договор, – сказал Харальд. – После ухода из Самкерца нам от него пользы не будет. – Варт мне его прочитал. Он хорошо написан. И условия торговли в нём получше, чем те, что были раньше. Для ромеев получше. Так что можно даже намекнуть, что этот спафарий во всём виноват. Подкупил нашего конунга, чтобы тот захватил Самкерц.

– И выйдет так, что мы тоже служим ромеям! – недовольно проворчал один из киевских сотников.

– Ромеям кто только не служит за их золото! – отмахнулся ярл. – Я им служил, и Сигвард, и ещё тысячи. И хузар, которые служат ромеям, я тоже видел. Ромеи платят золотом, чтобы другие проливали кровь вместо них.

Собравшиеся неодобрительно заворчали, а вот Сергей, напротив, считал такой подход правильным. Заплатить другим, желательно врагам, чтобы они сражались и умирали за твои интересы… Русам стоило бы этому поучиться[44]. Но в нынешний менталитет варягов, нурманов и прочих «продавцов железа» такое отношение не укладывалось. Их целью было именно золото.

Рёрех решился. Сергей увидел, как его лицо внезапно построжело. Словно сквозь юношу проглянул тот, старший, которого Сергей знал когда-то.

– Мы отдадим пергамент Песаху, – произнёс княжич, поднимаясь. – И мы пойдём через хузарские воды. Пойдём домой. На север. А вы, – он поглядел на Довгана, – можете и через Хузарское море в Киев пойти. Слыхал я, есть такая дорога.