Барселона. Проклятая земля - Хуан Франсиско Феррандис

Дочери графа Эда Орлеанского было сорок лет, и чуть больше двадцати из них она провела замужем за Карлом, которому принесла девятерых детей. Ирментруда была благородная дама, обученная устраивать альянсы знатных домов, и она хорошо знала отведенную ей роль: мать королей и покровительница аббатств. Семья Фродоина сделала богатые пожертвования на расширение аббатства Нотр-Дам-де-Шель, где Ирментруда проживала, когда супруг выезжал на войну. Таким образом, королева относилась к дому Раиран благосклонно.

– Мои дамы только о вас и судачат, Фродоин. Никто не понимает, как это вам удалось пересечь Францию так, что не просочилось даже слухов.

– Приношу извинения за мой недостойный вид. Дорога выдалась тяжелая. Проводниками нам служили пастухи, они вели нас старыми тропами, между скал и непроходимых лесов. Меня направляла Господня воля, чтобы я поведал правду перед лицом короля.

– Вы епископ, и вам надлежит заниматься только делами божественными, – осторожно заметила Ирментруда. Ее утомили льстецы и попрошайки.

– Это Господь показал мне Барселону со шпилями колоколен и великолепием дворцов – город, где проживают дворяне, ремесленники и купцы, ведущие торговлю в порту: туда приходят корабли со всех концов света. Этому городу предначертано жить еще тысячу лет, он благословен Господом.

– Красивая картина – несомненно, ее вам навеяли ангелы.

– И я так думаю. Но это видение часто мутнеет: я вижу рухнувшие стены, а внутри – только белые кости. Вот почему я здесь.

Фродоин витийствовал красиво, но впечатлить королеву было непросто.

– Господь будет говорить устами судей, а не моими, епископ.

– Я знаю, моя госпожа.

– Тогда что же вам угодно?

– Только лишь почтительно приветствовать вас, особенно от лица моей матушки, которую я не видел много лет. Она глубоко вас уважает и всегда за вас молится.

Мало кто являлся к ней с визитом и не просил ее заступничества перед королем. Ирментруда повеселела.

– Теперь опасное путешествие поможет вам навестить вашу семью.

– Боюсь, мне не выбраться отсюда живым после того, как я прилюдно оскорбил Дрого де Борра, даже если я окажусь прав перед Господом. Я прошу вас только об одном: молитесь о моем городе и о том, чтобы король не забывал о Марке. – Фродоин поклонился, готовясь уходить. – Вы основываете аббатства, вы были щедры к Церкви, поэтому вам уготовано достойное место на небесах.

Ирментруда остановила его уже на пороге. Фродоин нахмурился.

– Епископ, я не стану вторгаться в судебное разбирательство. И все-таки я гарантирую, что вы выслушаете приговор и примете причитающуюся вам награду – или позор. С этого момента у вас будет защита.

– Я всего лишь исполняю волю Господа. И на Него уповаю.

– Я отдаю вам свой эскорт, только не искушайте судьбу.

Фродоин покинул башню, и вслед за ним тотчас устремилась дюжина солдат из scara. Добравшись до своей палатки, прелат позволил себе улыбнуться: два дня, ему нужно только два дня.

Изембард оглядел зал, в котором собралось почти полсотни человек, которых Фродоину удалось привести в Серве тайными тропами. Здесь были крестьяне из новой деревни Ла-Эскерда, несколько мелких готских феодалов и ремесленники из Барселоны. Юноша принялся вдумчиво вскрывать волдыри на ногах и смазывать ранки целебным настоем на льняном масле. Путешествие прошло мучительно. Фродоин выделил на него деньги, отложенные на строительство нового собора, и, хотя в еде и питье недостатка не было, через несколько часов по прибытии епископ запер всех путников в старой башне, принадлежащей его семье. Люди знали, что направляются в Серве, на другой край королевства, только вот причину Фродоин им не открывал.

Изембарда, как и других, удивило упрямство прелата. Для столкновения с Дрого у него явно была припасена какая-то хитрость. Но у лесного бродяги имелся свой собственный план. Он разделается с Дрого при первой возможности, чтобы отомстить за своих учителей, – вот почему он покорно согласился отправиться в Серве. Теперь осталось только разжиться мечом и проникнуть в лагерь. Король его не пощадит, но Изембарду было все равно: он ведь всего-навсего бывший монастырский серв.

Вошел Ориоль, и все умолкли.

– Все, момент настал. Жорди и Сервусдеи объяснят, для чего епископ привел вас сюда. У нас есть два дня, чтобы повернуть дело так, как он ожидает.

– Он только мессы служит, почти ничего не говорит! – выкрикнул какой-то гневливый крестьянин.

– К порядку, друг! Ты получил щедрое вознаграждение.

– Я не верю, что слова церковника способны остановить Дрого, – сказал капитану Изембард. – Я сам с ним покончу, как только выйду отсюда.

Ориоль опустился перед юношей на корточки:

– Гисанд сделал из тебя воина, он уверял, что ты унаследовал душу своего отца, признанного вождя, но здесь тебе не безлюдные пустоши Барселонского графства – здесь куда более опасно. Фродоин взял тебя сюда, чтобы показать настоящие битвы сильных мира. Здесь начнется твой cursus honorum, если ты сможешь его одолеть.

Ориолю Изембард нравился, парень был наделен отвагой, но ему еще многому предстояло обучиться.

– Тенеса мне не вернуть, так что свидетельство беглого раба будет иметь меньше веса, – пожаловался Изембард. – Только железо сможет выпрямить этот путь.

– Помимо владения оружием, ты должен научиться рассуждать, ты находишься под опекой Фродоина, и если попробуешь высунуться, гнев короля падет на него, потому что во время ассамблеи поединки запрещены. Как, по-твоему, смогут все эти ребята вернуться домой без своего епископа? – Увидев сомнение на лице юноши, Ориоль добродушно улыбнулся. – Я должен тебе кое-что показать.

Ориоль вернулся с мечом Гисанда из Барселоны, обернутым в льняной плат.

– Через два дня, когда завершится суд, я сам верну его тебе. До этого срока ты будешь повиноваться епископу. Почисти одежду и подстриги бородищу. Ты хорошо знал Гисанда. Он поторопился всего лишь однажды, когда решил взять Тенес с горсткой рыцарей и там нашел свою смерть. Доверься Фродоину: он воин не хуже нас, но его оружие – это язык и хитрый, изощренный ум.

Неожиданное судилище вызвало ажиотаж среди собравшихся на ассамблею в Серве. Трибунал состоял из семи судей во главе с Гинкмаром; членов отбирали придирчиво, в присутствии Сервусдеи со стороны Фродоина и бенедиктинца Беренгара, которому сделал щедрое подношение Дрого.

Гинкмар отслужил мессу в простой церкви Серве и страстно высказался на тему Божьего гнева и наказаний, ожидающих клеветников и предателей. Затем члены трибунала помолились перед распятием и заняли свои места. Королю с королевой предоставили место рядом с Евангелием, вид у них был крайне заинтересованный. На подушечке у ног монархов лежали iura regalia[28]: скипетр, корона и меч, символы Каролингской монархии. Дрого впервые после долгих лет облачился в церковное; на Фродоине была простая черная туника без всяких указаний на сан. Оба поклялись подчиняться решениям суда на толстой Библии Карла Лысого в деревянном переплете с инкрустацией.