Флердоранж - аромат траура - Татьяна Степанова

— Жанна, мы, кажется, в прошлый раз обо всем договорились, — вкрадчиво сказал Обухов. — Смотри. Я откатов не люблю.

Зарубко снова строптиво отвернулась к зеркалу.

— Сколько лет вы проработали в «Бо-33»? — спросил Никита.

— Три года.

— А как вы попали в этот клуб?

— Подружка устроила.

— А подружка кем работала, как ее звали?

— Зоей звали, она тоже танцевала здесь в шоу. Мы вместе танцевальную студию посещали раньше, давно. А потом я в Москве хотела как-нибудь устроиться. Денег заработать. Ну и обратилась к Зое.

— Студия-то эта где была, в родных Шахтах? Ты ведь оттуда? — спросил Обухов.

— Какие Шахты? Что я, уж совсем, ты что? — фыркнула Жанна презрительно. — У меня папаня военный был, мы мотались по разным городам. В Кривом Роге, потом в Смоленске, потом в Обнинске. Школу я в Обнинске закончила, там и с Зойкой познакомилась. Она потом в Москву переехала, ну а я на какое-то время зависла — парень у меня был, хотела замуж выходить. А потом обстоятельства изменились, и надо было самой о себе думать, зарабатывать.

— Парень бросил тебя, что ли? — спросил Обухов.

— Убили его, — ответила Жанна. — В электричке в драке ножом порезали. Они с футбола ехали — молодые, фанаты ж…

— Значит, это Зоя, подруга, устроила вас сюда танцовщицей, — уточнил Никита, — ну а как вы сблизились с Бодуном?

— А вы что, недоразвитый, вам фантазия ничего не подсказывает? Обыкновенно — вот как мы сблизились. Он папа, Хозяин, мы обслуживающий персонал. Клиентов забавляем, удовлетворяем, разве дорогого папулю не порадуем? — Жанна снова недобро усмехнулась.

— Однако вы что-то его совсем не жалуете, — заметил Никита. — Что, такой плохой человек был Бодун?

— Папуля Богдаша разный был человек. Его жизнь тоже не баловала сначала. С чего ему со всеми добреньким-то быть? Он мне сам рассказывал, как его, пацана совсем зеленого, в его первую ходку в тюрягу менты до полусмерти избили. И потом ему тоже доставалось, пока он сам не оборзел, — Жанна прищурилась. — У него жизнь длинная была и разная, у Богдаши-то. И сам он разный был, человек настроения. Смотря какая шлея попадет, понятно?

— Не очень, — сказал Обухов. — И потом, положим, любовницей его неплохо было совсем быть, а? Машину-то он ведь тебе подарил, и квартиру ты бы без его помощи вряд ли смогла так быстро купить, даже на свою клубную зарплату.

— А я и не говорю, что мне плохо было или со мной он был плохим. Он был разный. Настроение у него разное было.

— Он что — сильно пил? — спросил Обухов. — Или на его настроение не водка влияла, а то, что я в прошлый раз из твоей сумочки достал?

При этом туманном намеке глаза Жанны расширились от гнева. Она стукнула кулаком по туалетному столику и выругалась так свирепо и виртуозно, что Никита невольно присвистнул — ого!

— Я повторяю вопрос, — невозмутимо сказал Обухов: — Героин Бодун употреблял?

— Ну а если и да, ну расслаблялся! Я, что ли, ему насильно в рот пихала? Я сама этого дерьма в жизни не касалась! А мне… — Жанна посмотрела на Обухова и вдруг всхлипнула. — А Богдаша взрослый мужик был, пожилой, сидел… Да они все там такие — или наркоманы, или туберкулезом харкают… Я-то тут при чем?

— Что говорили здесь, в клубе, о его убийстве? Может быть, какие-то слухи ходили о причинах? — спросил Никита.

— Не знаю я. Я лично двумя руками перекрестилась, когда об этом узнала. Надоел он мне смертельно, старый козел! А уйти попробуй уйди от папули, на собственных кишках в подъезде повесят. А потом я еще потому не переживала, что знала — он же мне по-черному изменял. Со всеми любовь крутил. У него нас, штатных любвей, знаете сколько тут было — гарем.

— И где же другие его привязанности? Они по-прежнему работают тут? — спросил Никита.

— Нет, я одна из всех зацепилась. Номер мой нашему новому арт-директору понравился. Ну я пока и осталась на старом месте — платят ничего… Когда Богдашу-то убили, мы в основном не о нем, мы о себе думали, переживали — что с клубом будет, что с нами, «Бо-33» только ведь на папуле и держался.

— А каких-то деловых конфликтов, коммерческих в связи с клубом у Бодуна не было?

— Понятия не имею, он меня в свои дела не посвящал.

— Ну а наезды на клуб были?

— Да кто же это на Богдашу наехать-то бы посмел, вы что? — Жанна усмехнулась. — Он сам на кого хошь наехать мог. У него друзей — он сам говорил — вся Матросская тишина.

— Но все-таки ведь кто-то его убил.

— Да мало ли сейчас отморозков? Он же ехал тогда один, ночью, как говорили, ну и напали на него — может, тачку хотели отнять. Тачка у Него была крутая.

— Его «БМВ» не украли, — сообщил Никита.

— Ну, я не знаю — мало ли что… Сейчас вой за десятку в лифте задушат, а вы говорите…

— Вспомните, пожалуйста, перед отъездом в Тулу он вам ничего не говорил? Может быть, называл какие-то фамилии, может, хотел с кем-то встретиться?

— Ничего он мне не говорил. Я тогда, в прошлом году, — это конец июня был — приехала из Анталии — отпуск у меня был недельный. Я прилетела, а Богдан уехал. И даже мне не позвонил.

— А вот при вас он не называл такие фамилии — Чибисов, Хвощев?

— Нет.

— А Павловский, Бранкович?

— Как-как первая? — Жанна нахмурилась.

— Павловский Александр, в прошлом известный тележурналист — не помните его? По телевизору часто выступал.

— То-то фамилия известная, примелькавшаяся… Нет, при мне Богдаша такого не упоминал. А что, разве он с Павловским знаком был? Я его действительно по телику видела — такой мальчик был супер-пупер…

— А такое место под Москвой — Славянолужье, не всплывало в разговорах? — продолжал допытываться Колосов. — Может, Бодуна кто-то приглашал туда на выходной, на рыбалку, в баню, а?

— Богдаша сам всех всюду приглашал хлебосол был, а в баню вообще посылал часто, — Жанна усмехнулась. — Не знаю я никакого Славянолужья. Далеко это? Мы дальше Завидова с ни не ездили. В Ольгино в охотничий коттедж он любил зимой наезжать. Так это рядом совсем. Но вместе мы и были там всего пару раз…

— Дела в клубе он сам вел?

— Только сам, всегда.

— А другие акционеры в управлении имуществом участвовали?

— Не знаю, вряд ли. Но с нами, с танцовщицами, он эти вопросы, знаете, как-то не обсуждал.

— А вы при нем здесь в клубе танцевали и… и только?

— Как это понять — и только? А что я, по-вашему, должна была еще делать?

— Ну, у вас сейчас такое крейзи-меню. А год назад при — Бодуне, наверное, и не такое еще было, а?

— Короче, Жанна, не прикидывайся пай-девочкой. Снимать вас клиентам бодун давал? — грубо спросил Обухов.