Тень стрекозы - Татьяна Полякова

— Как выглядел парень, не обратили внимание?

— Какой? А… Обычный парень, в бейсболке… Куда онделся? — Охранник нервно оглядывался.

— Стрелял кто?

— Похититель, наверное.

«Глупо преследовать вооруженного преступника, если у самогонет оружия», — подумала я, но, похоже, эта мысль охраннику в голову непришла.

Милиция приехала минут через двадцать, к тому моменту яокончательно пришла в себя.

— Что у вас тут? — спросил молоденький лейтенант.

— Машину хотели угнать, вот на девушку напали…

Одно было хорошо — лейтенант не горел желанием проторчатьздесь всю ночь, вопросов было немного. В основном отвечал охранник, а яподдакивала.

— Куда вы собрались так поздно? — Этот вопрос мнене понравился, и я ответила первое, что пришло в голову:

— К подруге.

— Довольно странно, — все-таки заметил лейтенантпод конец нашей беседы. Завтра на свежую голову у него наверняка появятсявопросы, но это будет завтра. К тому моменту я смогу решить, что делать дальше.А сейчас он еще поинтересовался:

— Из машины ничего не пропало?

— Магнитофон на месте, а больше в ней ничего ценногонет…

— Из-за паршивого магнитофона чуть девчонку непридушили! Совсем чокнулись, — пробормотал лейтенант.

— Я думаю, он тачку хотел угнать, — подсказалохранник. — Машина дорогая.., а тут девушка…

— А где парень-то, что вам помог?

— Побежал за этим типом.

— Черт, у него же оружие… Давай прокатимся, может, когоувидим, — сказал лейтенант напарнику.

Я устроилась в своей машине.

— Вы куда? — удивился охранник.

— К подруге.

— Может, не стоит…

— Она беспокоится.

Я выждала, когда милицейская машина скроется за углом, ивыехала со стоянки. Набрала номер домашнего телефона Ковалева. Четыре гудка,пять… Я набрала номер мобильного. Ответил сразу:

— Что случилось?

— Где вас носит, участковый? — спросила я. Голосвсе еще был хриплым, и особого веселья в нем не слышалось.

— Дома сплю. А тебе что не спится?

— Я только что тебе звонила.

— Пока вскочил спросонья и добежал до телефона, ты ужебросила трубку. Что случилось?

— Да как сказать… Мне вдруг стало одиноко…

— Приезжай ко мне, — помедлив, предложилон. — Или лучше я сам приеду.

— Это приглашение к бурной ночи?

— Ты дурака валяешь или в самом деле что-то произошло?

— Дурака валяю. Извини, бессонница замучила.

Я сунула телефон в карман, и тут свет фар вырвал из темнотыодинокую мужскую фигуру. Парень размахивал руками, предлагая остановиться. Япритормозила, и Пашка юркнул в салон.

— Чуть на ментов не нарвался, — пожаловался он,взглянул на меня с печалью и спросил:

— Ты как?

— Отлично.

— Шутишь?

— Шучу. Едва не лишилась чувств от страха. Все силыушли на то, чтобы публично не описаться.

— Вроде дело говоришь, но почему-то не верится.

— Зря. Ну что, спаситель? Рассказывай, каким тебяветром надуло, да так вовремя.

— Вот только не надо… — скривился он.

— Чего не надо?

— Иронии. Ветром надуло… Я полдня бродил возлегостиницы. Ждал, когда ты появишься. По телефону ты мне отказала, но янадеялся, что при личной встрече ты станешь добрее. Но ты не стала. И дажеразговаривать со мной не захотела.

— И ты устроился у меня под окнами, ожидая, когда уменя настроение изменится?

— Во-первых, идти мне особо некуда, во-вторых, ты менязаинтриговала. Я все думал, зачем ты понадобилась Гризли?

— И чего надумал?

— Много чего. Я подождал, когда ты ляжешь спать, тоесть когда выключишь свет, и потопал к дружку. Он тут, неподалеку…

— Ты же сказал, что идти тебе некуда, и вдруг дружок?

— У дружков ищут в первую очередь, так что это был шаготчаяния. Надоело по чердакам сшиваться, я уже воняю.

— Вот это правда.

— Да пошла ты! — зло фыркнул Пашка, но тут жеспросил заинтересованно:

— А куда мы едем?

— На улицу Писемского.

— Зачем тебе ночью в этот бомжатник?

— Почему бомжатник?

— Там дорогу делают, дома под снос. Осталось, может,домов пять.

— Мне нужен пятьдесят шестой.

Пашка присвистнул.

— Их там и в доброе время было не больше тридцати.

— Уверен?

— Конечно. Я вырос по соседству.

Через несколько минут я убедилась, что он был прав. Домовосталось девять, и нумерация начиналась с первого дома. Дома успели снести,правда, кое-где еще оставались сараи и металлические гаражи, судя по всему,пустующие. Вряд ли человек в здравом уме оставит здесь машину.

— Ну, что? — спросил Пашка. — Убедилась?Теперь ты мне объяснишь, что происходит?

— Ты еще свою интересную историю не рассказал, —напомнила я.

— Пришел к дружку, а у него предки дома. Короче, непруха,пришлось искать себе ночлег. А у тебя свет в окошке.

— Ты знаешь, какое из окон мое?

— Я даже знаю, что у вас на этаже всего шесть номеровзаняты. Пятиминутная трепотня с горничной… Короче, увидел я свет, и стало мнеинтересно. Тем более что делать-то все равно нечего. Устроился в кустах. Вдруг,думаю, ты куда отправишься и захочешь взять меня с собой. — Пашка хитроулыбнулся. — На самом деле разбирало любопытство. Вдруг вижу, возле твоейтачки какой-то хмырь отирается. Пока я соображал, что за хмырь и чего емупонадобилось, он вдруг чудесным образом исчез. Должен тебе сказать, что онисключительно ловок. В этом я смог убедиться лично, — добавил он спечалью, машинально потрогав челюсть, и продолжил: