Тень стрекозы - Татьяна Полякова

— Еще бы, — усмехнулся Пашка, но в глазахпоявились веселые огоньки. Он сгреб пистолет со стола, сунул его в карманрубахи и пошел в ванную.

Я стояла возле окна, наблюдая за спящим городом. Пашкавернулся быстро, спросил:

— Джинсы снимать или так ложиться?

Ответа не дождался, штаны снял и устроился ближе к стене.Когда я вернулась из ванной, была уверена, что он уже спит. Не тут-то было.Только я натянула на себя одеяло, как он сказал:

— Светка, к Гризли этот тип отношения не имеет. Гризлина фиг не надо возиться с удавками и шприцами. Взяли бы за шкирку и сунули втачку. Этот тип хотел тебя убить. И вовсе не из-за твоей красивой машины. Онубийца, понимаешь? Настоящий убийца. Не знаю, как объяснить, но я этопочувствовал… — Он помолчал немного и продолжил:

— У меня есть место, где можно отсидеться, но бабокнет, и…

— Спи! — цыкнула я.

— Дура ты упрямая, — разозлился он. — Такая,блин, дура… Послать бы тебя подальше и…

Я пнула его пяткой в живот. Он охнул, погладил мое колено ивесело сообщил:

— Вот как раз поэтому ты мне и нравишься.

— Тогда все в порядке, — заверила я. —Регулярные тычки тебе обеспечены.

Утром меня разбудил громкий стук в дверь. Я подняла голову,взглянула на наручные часы и с удивлением присвистнула. Половина одиннадцатого.Покосилась на Пашку — он спал, отвернувшись к стене, и просыпаться явно несобирался. Вчера мы легли поздно, и он, по его словам, последнее время всебольше ночевал по чердакам, но я все-таки заподозрила его в симуляции: грохотсо стороны коридора стоял невообразимый.

Я нехотя встала и протопала к двери, на ходу собрав волосы влучок и зевая. На пороге обозначился Ковалев. Физиономия то ли оченьвзволнованная, то ли злая. Выяснилось, что взволнованная. Он вздохнул, буркнул:«Слава богу!» — и вошел в номер. После чего начал гневаться:

— Какого черта ты не сказала, что произошло?

— Решила, что до утра подождет. Значит, ты уже вкурсе? — Я опять зевнула.

— Сегодня начальство вызывало. В городе только иразговоров что о зверском убийстве, хотя реальность чудовищнее любых фантазий.Расписали так, что…

— Ты убийство Агнессы имеешь в виду?

Ковалев сделал два стремительных шага и замер. Разумеется,причина его внезапного одеревенения была мне ясна. Она как раз поднялась скровати и смотрела на Ковалева, в замешательстве моргая.

— Здравствуйте, — наконец сказал Пашка.

— Привет, — ответил Ковалев и перевел взгляд наменя.

— Я нуждалась в утешении, — пожала я плечами,сообразив, что рассказ про мое доброе сердце и про то, как я не смогла оставитьчеловека на улице, прозвучал бы исключительно по-дурацки. — А вы, офицер,мне постоянно отказываете.

— Нас ждут в половине двенадцатого. Поторопись, —ответил Ковалев.

Смотрел равнодушно и даже тупо. Плечи опущены, в глазахпустота. Затюканный мент, да и только. Выдал его лишь первый взгляд, обращенныйко мне, когда свою роль сыграл элемент неожиданности. Следовало признать, чтоКовалев умел держать себя в руках. Да и в артистизме ему не откажешь.

— Тогда я пошла в ванную. Кстати, молодого человеказовут Павел, а это Алексей Дмитриевич.

— Здравствуйте, — еще раз сказал Пашка и дажепоклонился. Потом поспешно натянул джинсы, а я удалилась в ванную.

Я не особенно торопилась, желая дать возможность мужчинамприсмотреться друг к другу. Минут через десять в дверь постучали, я открыла, ив ванную внедрился Пашка.

— Ты что, спятила? — зашипел он.

— В каком смысле?

— Он же мент!

— Ну и что?

— Черт… — разозлился Пашка. — Ну, блин, спасиботебе большое!

— За что?

Он хотел ответить, но у него не нашлось слов. Выскочил изванной, и вскоре я услышала, как хлопнула входная дверь. Когда я появилась вкомнате, Ковалев стоял возле окна и задумчиво пялился на стоянку внизу.Впрочем, может быть, его увлекло что-то другое. Я кашлянула, он повернулся.

— Готовы?

— Мы что, опять на «вы»? — удивилась я. Онвнимательно посмотрел на меня, но, как и у Пашки, слов у него не нашлось.

— Молодой человек ушел, — все-таки сообщил ончерез минуту.

— Я заметила.

Я стала застилать постель, а он продолжил смотреть на меня.

— Времени очень мало, — сказал Алексей Дмитриевич.Как видно, его раздражали мои неторопливые движения.

— Слушайте, участковый, если я скажу, что между наминичего не было, вам станет легче? — спросила я, подходя к нему.

— Мне это безразлично.

— В самом деле? — не поверила я, заглядывая ему вглаза.

— Абсолютно, — ответил он.

— Верю. — Я коснулась его руки. — Очень жаль.

— Мы можем идти? — поинтересовался он.

— Ты так и не объяснил, что случилось.

— То, что и должно было случиться. Я уже сказал,убийство Агнессы взбудоражило весь город. В троллейбусе шепотом передаютподробности одну страшнее другой, на нашу суету обратили внимание, а тут ещенападение на тебя этой ночью… Кстати, что произошло?

Мы как раз выходили из номера, я заперла дверь и пошла покоридору, но не в сторону лифта, а туда, где была запасная лестница. Ковалевостался стоять, нетерпеливо поглядывая на меня. Я подошла почти вплотную, но взеркальной поверхности двери увидела лишь размытый контур своей фигуры. «Этопросто освещение», — решила я, но, кажется, не очень себя убедила.

— Черт-те что, — сказала я громко.

— Если хочешь, чтобы я понял, выражайся яснее, —буркнул Ковалев.

— Вчера мне позвонили, уже ночью. Предложиливстретиться. Я вышла из номера и увидела Светку. Она стояла вот здесь и качалаголовой. Вот так. А через десять минут на меня напали.

— Ты все это сейчас придумала? — нахмурилсяКовалев.