Ларец соблазнов Хамиды - Шахразада

– Я знаю преотличный способ, друг мой. Постарайся… Заслужить прощение не словами…

Глаза Асура округлились. «Коварная соблазнительница! Хитрая девчонка! Какое счастье, что ты со мной!»

– Ах, не словами?? – прорычал он, радуясь тому, сколь многим может его одарить жена. – Ох, Хамида, любимая. Я не смогу вернуть тебе все те дни, что ты провела без меня… И до меня. Но, поверь, именно этого мне бы хотелось более всего на свете.

Он смотрел на нее серьезно, и в глазах отражалось все то, что было у него на сердце. Отведя прядь волос с губ, он намотал ее на пальцы.

– Да, нам надо забыть о том, что было в прошлом. Надо увидеть, что мир вокруг принадлежит нам двоим. И научиться дарить друг другу этот прекрасный мир. Единственное, что я могу, – это сделать твою будущую жизнь такой счастливой, как ты того заслуживаешь… И со всеми моими детьми, которых ты сможешь выносить.

– Семеро, – тут же отозвалась она. – На меньшее я не согласна.

Он снова улыбнулся:

– Семеро?

Хамида кивнула и нежно улыбнулась ему. Слова больше были не нужны – самое главное теперь говорил блеск ее глаз, тепло ее рук и желание, которое горячей волной одновременно накрыло их обоих.

С дьявольским блеском в глазах он скользнул ладонями вниз по ее рукам и переплел их пальцы. Когда она счастливо вздохнула, он поцеловал ее ладошки, сначала одну, потом другую, затем поднял ее руки над головой. Удерживая их одной рукой, он взглянул на ее лицо. Она лишь возбужденно выгнулась ему навстречу и поощрительно улыбнулась. Не теряя своего трофея, он начал избавлять ее от довольно многочисленных слоев одежды.

Когда она задрожала от наслаждения, Асур, стащив ленту с ее густых волос, использовал ее, чтобы нежно обвязать ей запястья.

– Ты больше никогда не оставишь меня! Я больше никогда не проснусь на одиноком ложе! – прорычал он ей в ухо, затем лизнул языком влажное местечко, оставленное его дыханием. Она лишь вздохнула, и этот звук пробежал у него по позвоночнику, делая его тверже, чем он когда-либо считал возможным.

Гладя ее кожу большими, чуть шершавыми ладонями, он впервые смог как следует рассмотреть восхитительно изысканное тело своей жены. Груди, которые когда-то казались маленькими и изящными в лунном свете, сейчас заполнили его ладони.

Они были крайне чувствительными, обнаружил Асур к их обоюдному восторгу, и некоторое время он просто обводил их по периметру теплыми ладонями, лишь мимоходом касаясь затвердевших вершинок. Когда Хамида выгнулась и протестующе застонала, он зажал набухшие, потемневшие соски между пальцами и мягко сжимал и тянул их до тех пор, пока она не начала извиваться в мучительном наслаждении.

Улыбнувшись ей с коварным удовлетворением, он прорычал:

– Скажи мне. Скажи, чего ты хочешь.

– Я… поцелуй их. О, пожалуйста, поцелуй!

Она вскрикнула от удовольствия, когда он нежно зажал сосок зубами и стал легонько посасывать. Бедра ее неосознанно раздвинулись, ноги беспокойно заскользили по простыне. Хамида замотала головой, возбужденная до немыслимых пределов.

Он переключил свое внимание на слегка выступающий живот. С благоговейной дрожью в руках Асур погладил маленькую выпуклость. Прижавшись нежным поцелуем к пупку, он проложил дорожку из поцелуев вниз к каждому колену, старательно избегая манящего треугольника между ног.

Хамида извивалась, дыхание ее вырывалось неровными, судорожными вздохами, когда она пыталась дотянуться до него.

Асур потянулся к основанию ее бедер, лаская мягкую плоть кончиками пальцев. Почувствовав, как она тут же увлажнилась, Асур понял, что она уже готова принять его. Ощутив аромат ее первого нектара на своей руке, он почувствовал, что не в силах больше ждать.

– Ах, любимая, я хотел бы дать тебе гораздо больше…

– Потом! – прервала она его. – Ты нужен мне сейчас, сию же секунду, любовь моя!

Услышав это, Асур едва не взорвался. Да, и в самом деле многое, более чем многое, придется отложить на потом, многие и многие «потом». А сейчас он должен стать с ней единым целым – они оба уже не в силах ждать.

Ее волосы, рассыпавшиеся по его телу, были как прохладный шелк на огне. Он мягко намотал волнистые пряди на кулаки. Хамида двинулась вверх по его телу, шепча неразборчивые клятвы между поцелуями, которыми осыпала его трепещущую, покрытую испариной кожу. Он не мог расслышать ее слов, но хотел. Ему необходимо было знать, что она так горячо обещает, губами лаская его плоть.

Он притянул ее губы к своим и потребовал сказать ему. Она лишь рассмеялась своим теплым, сладостным смехом, который уже давно пленил его сердце. Он заглянул ей в глаза, твердо намереваясь узнать ее секрет.

– Скажи мне, – прорычал он. Когда она встретилась с напряженностью его голодного взгляда, вся игривость пропала с ее лица.

Заскользив вперед, пока ее тело не оказалось с ним сердцем к сердцу, она усмехнулась и прошептала:

– Я люблю тебя.

С отчетливо слышным рычанием он схватил ее за талию и подмял под себя. Она ощущала его обнаженную плоть на своей, жар его кожи… Едва у нее промелькнула мысль, что обнаженный он еще прекраснее, Асур коленом раздвинул ей ноги, прижался к ней горячей плотью и вошел в нее.

Хамида ахнула, затем сладострастно вздохнула. Видеть ее под собой с великолепной копной волос, рассыпавшихся под ним, было куда более мощным возбудителем, чем любая самая смелая фантазия. Приподнявшись над ней на вытянутых руках, Асур вновь вошел в нее, затем вышел.

Когда она протестующе застонала, он лишь обнажил зубы в коварной улыбке, затем снова быстро заполнил ее. Вновь и вновь распалял он ее желание медленными выходами и быстрыми, мощными толчками. Раз за разом погружаясь в нее, он следил за ее лицом.

Она знала, что он наблюдает за ней, но ей было все равно. Она не чувствовала ничего, кроме ощущения его внутри себя. Тусклый свет садящегося солнца был не менее волшебным, чем прозрачный лунный свет. Глаза его светились той любовью, которой она жаждала, тем желанием, без которого она не хотела жить.

Каждый толчок поднимал ее все выше, каждый медленный, дразнящий отход едва не сводил с ума от страстной жажды. Скользнув ладонями вверх по его мускулистым рукам, Хамида прильнула к нему и выдохнула его имя. Или ей это лишь показалось – она уже взлетела в бесконечно высокие небеса и там рассыпалась на миллион сверкающих осколков.

Лицо Хамиды, когда она взлетела на вершину, было восхитительно чувственным. Несколько последних толчков – и Асур присоединился к ней на вершине блаженства.

Воистину, есть поражения, которые оказываются куда слаще победы.

Текли бесконечной чередой дни, слагаясь в месяцы. Прошел год. И лишь тогда Асур нашел в себе силы, чтобы войти в кладовую, посредине которой пылился тяжелый обсидиановый ларец. Да, все оказалось именно так, как говорил Руас: он обрек себя на жизнь сторожем у скалы, где ждет своего часа в бесконечном терпении заточенный брат.