Поллианна выросла - Элинор Портер

В тот же вечер Джимми уехал обратно в Бостон. Голова у него шла кругом, а в душе одновременно бурлили счастье, надежда, досада и даже смятение. Впрочем, положение Поллианны было ничуть не лучше. С одной стороны, вспоминая о том, как Джимми признался ей в любви, девушка чувствовала, что её душа поёт от радости, а с другой – приходила в ужас при одной мысли, что мистер Пендлтон и впрямь может быть в неё влюблён.

Как бы там ни было, смятению не суждено было долго терзать девичье сердце, ибо очень скоро, спустя всего несколько дней после отъезда Джимми, сам мистер Пендлтон вдруг соблаговолил раз и навсегда разрешить все сомнения.

Во вторник после обеда он явился с визитом к Поллианне. И точно так же, как и Джимми, ещё от калитки завидев девушку в саду, сразу направился к ней.

При одном взгляде на него Поллианна почувствовала, как у неё от страха душа ушла в пятки.

«Ну вот, оно самое!» – пронеслось у неё в голове. Задрожав как осиновый лист, она уже хотела убежать.

– Поллианна! Прошу вас, одну минуточку! – крикнул мистер Пендлтон, поспешно подходя. – Я к вам пришёл, мисс! Вы мне очень нужны. Сделайте одолжение, зайдём на несколько слов в летнюю беседку…

– Да, да, конечно, сэр, – кивнула Поллианна, принуждённо улыбаясь.

Она чувствовала, что её щеки заливает румянец, и от смущения была готова провалиться сквозь землю. Особенно её смутило предложение отправиться для разговора в беседку. Ведь эта беседка была для неё теперь почти священным местом: там Джимми признался ей в любви.

«Что же это, мистер Пендлтон тоже хочет объясняться в любви здесь?» – с содроганием подумала она, но вслух весело произнесла:

– Конечно, сэр. Сегодня прекрасная погода, не правда ли?

Ответа не последовало. Пендлтон-старший немедленно проследовал в беседку и сразу уселся в плетёное кресло, даже не дождавшись, пока сядет Поллианна, что было для него совершенно несвойственно.

Взглянув на него, девушка ахнула от удивления. На лице мистера Пендлтона появилось давно забытое брюзгливое выражение, когда она впервые, ещё девочкой, встретила его в городе.

Но мистер Пендлтон, казалось, не замечал её недоумения. Некоторое время он сидел, опустив голову, погружённый в размышления. Потом перевёл мрачный взгляд на смущённую девушку.

– Вот что, Поллианна…

– Да, сэр?

– Помните ли вы, каким я был, когда мы познакомились много лет тому назад?

– Помню… Конечно, – кивнула она.

– Тот ещё типчик, не правда ли?

Несмотря на смятение, Поллианна не смогла сдержать улыбки.

– Вы… вы мне сразу понравились, сэр, – запинаясь, произнесла Поллианна и с ужасом подумала, что говорит совсем не то, что нужно. Отчаянно стараясь подобрать подходящие слова, она пробормотала: – То есть я хотела сказать, что вы показались мне симпатичным мужчиной… – И снова в замешательстве прикусила язык. Эти слова звучали ещё неуместнее, чем её первая фраза.

Поллианна молчала и с ужасом ждала, что скажет мистер Пендлтон.

– Да, да, я знаю! У вас всегда было золотое сердце, – подхватил он. – Благодаря вам я не погиб окончательно. Вы даже не представляете себе, какой переворот в душе взрослого мужчины произвели ваша детская непосредственность и доброта…

Поллианна хотела что-то возразить, но он решительно продолжал:

– Именно так! Вы буквально спасли меня! Вы, и никто другой! Интересно, помните ли вы также о… – Пендлтон-старший многозначительно замолчал и задумчиво пошевелил бровями.

Поллианне стоило огромного труда не сорваться с места и не бросится наутёк.

– Помните ли вы, – продолжал он, – ваши слова о том, что только присутствие женщины или ребёнка может дать мужчине чувство дома и семьи?

Поллианна покраснела до самых корней волос.

– Да… то есть нет… – пробормотала она. – То есть, конечно, я это помню… Ну теперь-то у вас ведь есть настоящий дом…

– Об этом я и хотел сказать, – взволнованно перебил её мистер Пендлтон. – Вы, конечно, помните, Поллианна, что однажды много лет назад я уже мечтал о таком доме и полноценной семье, но моим мечтам не суждено было сбыться… Только не подумайте, что я обвиняю в этом вашу мать. Это совсем не так. Она подчинилась зову сердца, которое её не обмануло. Она сделала свой выбор и не пожалела. Другое дело, что из-за этого моя собственная жизнь обернулась сплошным разочарованием, а сердце было разбито… Но разве это не чудо, Поллианна, – продолжал он, и его голос вдруг сделался тихим и нежным, – что не кто иной, как её родная дочь, вызволила меня из пропасти отчаяния, открыла путь к счастью…

Поллианна нервно облизнула пересохшие губы.

– Ах, мистер Пендлтон, я… мне…

И снова Пендлтон-старший не дал ей договорить.

– Именно так, именно так, Поллианна, – улыбнулся он. – Ваша маленькая ручка спасла меня. Я имею в виду, когда вы были ещё ребёнком, вы научили меня своей необыкновенной игре…

– Ах, это… – облегчённо вздохнула девушка.

Ужас в её глазах начал сменяться любопытством.

– За все эти годы я совершенно переменился, милая Поллианна. Я стал другим человеком… И только в одном я остался прежним, – неожиданно заявил он, устремив на девушку необычайно серьёзный и нежный взгляд. – Как и тогда, я абсолютно убеждён, что только присутствие женщины или ребёнка могут дать мужчине чувство дома и семьи!

– Конечно… – пролепетала девушка, и в её глазах снова появился ужас. – Но ведь теперь у вас в доме есть ребёнок… Вы же усыновили Джимми…

– Да, это так, – рассмеялся мистер Пендлтон. – Однако, думаю, даже вы не станете спорить, что Джимми, в некотором роде, подрос и уже совсем не ребёнок. Не правда ли, Поллианна?

– Да, пожалуй…

– Кроме того, милая Поллианна, теперь мне нужно совсем другое. Я решил ввести в свой дом женщину, предложить ей руку и сердце.

Голос Пендлтона-старшего задрожал от волнения.

– В самом деле? – едва слышно прошептала Поллианна, сжав руки на коленях так, что побелели костяшки пальцев.

Но мистер Пендлтон по-прежнему не замечал её волнения. Вскочив с кресла, он принялся бегать туда-сюда по беседке. Наконец, остановившись, обратился к девушке:

– Поллианна, если бы ты была на моём месте и хотела бы просить женщину войти хозяйкой в мой мрачный дом из серого камня, с какими словами ты бы к ней обратилась?

Поллианна заметно поёжилась и, посмотрев на дверь беседки, снова подумала о том, как бы вскочить со стула и броситься наутёк.

– Ах, мистер Пендлтон, будь я на вашем месте, я бы вообще не стала этого делать… – запинаясь и почти не помня себя от страха, проговорила она. – Лучше уж оставайтесь как есть. Это для вас гораздо лучше, сэр.