Девы - Алекс Михаэлидес

— Так легче добраться. Тропинка, которая туда ведет, вся заросла кустами ежевики. — Зои помолчала. — Остальные уже были на месте. У входа в беседку стояли Вероника и Серена в масках: они изображали Персефону и Деметру.

— Боже мой! — невольно ахнула Кларисса и жестом попросила Зои продолжать.

— Лиллиан ввела меня в беседку, где ждал профессор. Он завязал мне глаза и заставил выпить кикеон. Фоска уверял, что это обычная вода, но он лгал. Тара позже призналась, что туда подсыпали наркотик бутират. Профессор часто покупал его у Конрада.

Нервы Марианы были напряжены до предела. Она боялась даже слушать, что произошло дальше.

— Профессор дал тебе кикеон, и?..

— И шепнул, что я сейчас умру, а на рассвете воскресну. И коснулся моей шеи ножом.

— Ножом?! — поразилась Мариана.

— Только слегка дотронулся, даже не оцарапал. Просто сказал, что таков ритуал жертвоприношения… С меня сняли повязку, и я увидела, где Фоска прячет нож: в щели между двумя каменными плитами.

Зои на секунду закрыла глаза.

— Потом… я почти перестала соображать. Ноги подгибались, как ватные, я едва не падала. Кажется, мы вышли из беседки… Несколько Дев начали плясать нагишом, другие купались в реке… а я… я отказалась раздеваться… — Она покачала головой. — Мало что помню. Каким-то образом отбилась от остальных, осталась одна. Брела по лесу, сама не зная куда. Было очень страшно… И тут появился он.

— Эдвард Фоска?

— Да. — Кажется, Зои не хотелось произносить это имя. — Я пробовала заговорить, но язык не слушался. А Фоска… Он принялся целовать меня, гладить… говорить, что любит. Мне запомнились его глаза: дикие, безумные. Я попыталась вырваться… Вдруг откуда-то подошла Тара. Они с Фоской стали целоваться, а я побежала. Все бежала и бежала сквозь лес… — Зои умолкла, опустив голову.

— А что же потом? — не выдержала Мариана.

Девушка пожала плечами.

— Ничего. Больше я не говорила об этом случае ни с кем из Дев, кроме Тары.

— А профессор Фоска?

— Он вел себя как ни в чем не бывало. Поэтому я тоже пыталась делать вид, что ничего особенного не произошло. Пока в тот вечер Тара не пришла ко мне в комнату и не сказала, что Фоска ей угрожает. Никогда не видела ее такой напуганной…

— Милая моя девочка, нельзя было об этом молчать, — тихо проговорила Кларисса. — Следовало сообщить обо всем руководству колледжа… или мне.

— А вы бы мне поверили, Кларисса? История такая неправдоподобная… И у меня нет никаких доказательств.

Мариана едва не плакала. Ее так и тянуло обнять племянницу, прижать к себе и не отпускать.

Но сначала надо было прояснить один важный момент…

— Зои, почему ты решила все рассказать именно сейчас?

Не проронив ни слова, девушка встала, подошла к другому креслу у камина, на котором сохла ее куртка, и, достав из кармана сырую, забрызганную каплями дождя карточку, положила на колени Мариане.

— Потому что я тоже получила открытку.

Мариана уставилась на темную картинку в стиле рококо. На ней были изображены обнаженная Ифигения и Агамемнон с занесенным над ней ножом. На обороте чернела надпись на древнегреческом.

Мариана не стала просить Клариссу перевести текст. Все и так было понятно.

«Надо быть сильной — ради Зои, — мысленно приказала себе Мариана. — Надо срочно что-то придумать!»

— Когда ты получила открытку? — как можно спокойнее спросила она.

— Сегодня. Нашла у себя под дверью.

— Ясно, — Мариана кивнула. — Это все меняет.

— Нет, ничего не меняет! — запротестовала Зои.

— Не спорь. Нужно убираться отсюда. Немедленно. Мы уезжаем в Лондон.

— И слава богу! — обрадовалась Кларисса.

— Нет! — с отчаянной непреклонностью возразила Зои. — Я уже не маленькая! Я останусь. Мы будем бороться и поймаем Эдварда Фоску. Ты же сама говорила!

Мариана вдруг обратила внимание, до чего беззащитной, ранимой и печальной выглядит племянница. Последние события отняли у нее все силы. Такая хрупкая — и в то же время такая храбрая! «Вот что значит быть по-настоящему смелой», — подумала Мариана.

Кларисса, видимо, тоже почувствовав решимость Зои, мягко обратилась к ней:

— Дорогая моя девочка, твое бесстрашие достойно похвалы, но Мариана права. Надо пойти в полицию и рассказать все, что ты нам поведала. А после этого вы обе должны уехать. Сегодня же.

Нахмурившись, Зои упрямо покачала головой.

— Обращаться в полицию нет смысла, Кларисса. Там решат, что Мариана нарочно подговорила меня оболгать профессора. Мы только потеряем время, а его и так мало. Нужны доказательства!

— Зои… — вновь попыталась увещевать ее Кларисса, однако та, не дав ей закончить, обратилась к Мариане:

— Давай съездим к беседке и проверим. Вдруг нож все еще там? А если не найдем его, то… то уедем в Лондон. Ладно?

— Боже мой! — не дав Мариане и рта раскрыть, воскликнула Кларисса. — Неужели вы полезете прямо к убийце в лапы? Вам что, жизнь не дорога?!

— Убийства всегда происходят ночью, — возразила Зои. — У нас есть еще несколько часов. — Она посмотрела в окно и с надеждой повернулась к Мариане: — И дождь закончился. Тучи рассеиваются.

Мариана тоже выглянула в окно.

— Пока не закончился, но, похоже, скоро распогодится. — Она на секунду задумалась. — Вот что, Зои, иди к себе. Прими душ, переоденься. Хватит сидеть в мокром. Встретимся у тебя в комнате через двадцать минут.

— Хорошо. — Вмиг просветлев, Зои встала и подхватила куртку.

— Зои! — окликнула Мариана племянницу, когда та уже была у порога. — Пожалуйста, будь осторожна.

Девушка, кивнув, вышла.

Как только дверь за ней захлопнулась, Кларисса с беспокойством заговорила:

— Мариана, я категорически против того, чтобы вы с Зои шли вдвоем к беседке. Это очень опасно для вас обеих…

— Я и не планировала идти к реке и тем более отпускать туда Зои, — пояснила Мариана. — Я заставлю ее собрать вещи, и мы немедленно отправимся в Лондон, как вы и советовали.

— Слава богу, — с облегчением вздохнула Кларисса.

— Но давайте договоримся: если со мной что-нибудь случится, обязательно идите в полицию и передайте все, что сказала Зои. Вы поняли?

Кларисса с несчастным видом кивнула.

— Лучше бы вам обеим сразу обратиться в полицию…

— Зои права: это бессмысленно. Инспектор Сангха даже видеть меня не захочет. А вас выслушает.

Кларисса лишь глубоко вздохнула и уставилась на огонь.