Девы - Алекс Михаэлидес

— Нет… — выдохнула Мариана. — Это несправедливо…

— Еще как справедливо! — прошипела Зои. — Ты погубила его! И меня тоже!

Неожиданно деревья поредели, и Мариана с Зои выбежали на прогалину. Впереди раскинулось обширное болото. В зеленой трясине, поросшей травой и колючими кустами, гнило упавшее дерево. По покрытому желтоватым мхом стволу шла широкая трещина. Вокруг краснели шляпки мухоморов. В воздухе распространялось зловоние: пахло затхлой водой… или смертью?

Тяжело дыша, племянница направила на Мариану нож. Зоины покрасневшие глаза блестели от слез.

— Когда он умер, казалось, меня закололи прямо в сердце. Я не знала, как излить мой гнев, мою боль… А потом, в один из дней, вдруг поняла: я должна воплотить идею Себастьяна. Устроить все так, как он хотел. Выполнить его волю. Это единственное, чем я могла почтить его память.

Мариана смотрела на племянницу, не веря собственным ушам, лишившись дара речи.

— Что же ты натворила, Зои? — наконец прошептала она.

— Не я. Он! Это все Себастьян. Я просто осуществила его план во имя нашей любви. Переписывала цитаты, которые он выбрал, подчеркивала нужные отрывки в книгах Фоски, подкидывала открытки. Во время занятий я вышла якобы в туалет и подложила в шкаф профессора несколько Тариных волосков, а еще побрызгала туда ее кровью. Полицейские пока этого не обнаружили. Но при обыске они найдут и волосы, и пятна крови.

— Так Эдвард Фоска невиновен? Ты его подставила?

— Его подставила ты, Мариана. Себастьян все рассчитал: мне следовало только притвориться, что я боюсь Фоску, остальное ты сделала сама. Смешнее всего было наблюдать, как ты играешь в детектива. — Зои ухмыльнулась. — Но ты не сыщица. Ты — жертва!

Мариана в ужасе взглянула Зои в глаза. Пазл наконец сложился, и предстала правда, которую она так долго не желала видеть.

В греческом языке есть такой термин: «анагноризис», то есть «узнавание». Так называют переломный момент в трагедии, когда главный герой наконец-то утрачивает иллюзии и сознает, что истина лежит на поверхности. Мариану всегда интересовало, что чувствует герой в это мгновение. Теперь она понимала.

— Ты их убила… этих девочек… Как ты могла?!

— Их жизни не имели значения, Мариана. Девы — всего лишь разменная монета. Отвлекающий маневр, как говорил Себастьян. — Зои пожала плечами. — С Тарой было… труднее. Однако Себастьян сказал, что я должна ею пожертвовать. И оказался прав. В каком-то смысле это даже принесло облегчение.

— Облегчение?

— Я взглянула на себя по-новому. Наконец-то уяснила, что я за человек. Я как Клитемнестра, как Медея[12]. Вот я какая.

— Нет, Зои, ты ошибаешься. — Мариана отвернулась: ей было тошно смотреть на племянницу. — Ты не богиня, Зои. Ты чудовище.

— Ну и пусть, — прозвенел сзади голос племянницы, — такой меня сделал Себастьян. И ты.

Неожиданно сильный толчок сшиб Мариану на землю. Сверху на нее рухнула Зои. Мариана попыталась встать, но племянница навалилась на нее всем весом. Мариана ткнулась лицом в холодную влажную грязь, а Зои зашептала ей на ухо:

— Завтра, когда твое тело найдут, я скажу инспектору, что пыталась тебя остановить, умоляла не ходить к беседке в одиночку, но ты не послушала. Кларисса передаст ему мою историю о профессоре Фоске, его апартаменты обыщут и найдут улики, которые я подбросила…

Зои слезла с Марианы и, рывком перевернув ее на спину, нависла над ней, сжимая нож. Ее глаза безумно сверкали.

— Тебя запомнят как одну из жертв Эдварда Фоски. Жертву номер четыре. Никто никогда не узнает правду… что тебя убили мы: Себастьян и я.

Зои занесла нож, собираясь ударить… И в этот момент силы вернулись к Мариане. Она перехватила руку Зои. Несколько секунд они молча боролись. Отчаянным рывком Мариана вывернула запястье племянницы… нож вылетел из Зоиной ладони, блеснул в воздухе и упал куда-то в траву.

Зои взревела и, вскочив, бросилась за ним. Пока она нашаривала нож, Мариана поднялась на ноги.

В этот момент из-за деревьев кто-то вышел. Фред!

Не замечая Зои, он бросился к Мариане. Та попыталась предостеречь его:

— Фред, стой! Не… не приближайся…

Но парень уже подбежал к ней.

— Ты в порядке? Я решил пойти за тобой… я волновался, и…

Мариана увидела, как позади него поднимается Зои с ножом, и отчаянно вскрикнула:

— Фред!..

Поздно. Зои вонзила клинок в широкую спину.

Глаза молодого человека распахнулись. Пораженно взглянув на Мариану, он опрокинулся на землю — и застыл. Из раны хлестала кровь.

Зои выдернула нож и опять вонзила его, проверяя, убила ли свою жертву.

Не раздумывая, Мариана подняла валяющийся рядом большой холодный камень и, пошатываясь, шагнула к склонившейся над Фредом Зои. А потом обрушила камень ей на голову.

Пошатнувшись от удара, Зои потеряла равновесие, нелепо взмахнув руками, упала прямо на клинок и затихла. Мариана уже решила, что племянница погибла, но вдруг с каким-то нечеловеческим стоном Зои перевернулась на спину. Сейчас она напоминала раненого зверя.

Увидев торчащий из своей груди нож, Зои расширила глаза и истошно заорала.

Она не умолкала ни на секунду. Ее пронзительный визг, полный боли, страха и ужаса, напоминал плач испуганного младенца.

Впервые в жизни Мариана не пришла ей на помощь. Вместо этого она достала телефон и вызвала полицию.

А Зои продолжала отчаянно надрываться… пока ее истерические вопли не заглушил вой сирены.

Зои увезли на «Скорой» в сопровождении двух вооруженных полицейских. Впрочем, нужды в конвое не было: Зои вела себя как беззащитный ребенок, объятый страхом. Тем не менее ее арестовали за покушение на убийство и обещали вскоре выдвинуть остальные обвинения.

Фред был тяжело ранен, однако чудом остался жив. Его доставили в больницу в другой машине «Скорой помощи».

Мариана никак не могла оправиться от шока. Она сидела на скамейке у реки, вцепившись в чашку с крепким сладким чаем, который старший инспектор Сангха налил ей из фляги в качестве лекарства и в знак примирения.

Солнце медленно опускалось за деревья. Дождь кончился, и тучи растаяли, оставив в розовато-золотистом предзакатном небе лишь несколько серых штрихов.

Мариана медленно цедила горячий чай. Незнакомая женщина-полицейский подошла к ней и, сочувственно приобняв за плечи, попыталась утешить, но Мариана не обратила на нее никакого внимания. Даже не заметила, как кто-то укутал ей ноги пледом.