Судьба горца - Ханна Хауэлл

Приближаясь к воротам, Балфур напрягся, все больше и больше опасаясь, что удача отвернется от них в последний момент и их разоблачат.

Минуя ворота, они не услышали никаких окриков – стража их не остановила. Люди Битона даже не заметили, что окружавшие их шлюхи были не местными, а большинство людей мало походили на торговцев.

Найджел предложил использовать женщин, чтобы отвлечь людей Битона. Этим Мюрреи добились того, что стражники были слишком заняты, чтобы следить за входящими и выходящими из ворот. Впервые выслушав эту идею, Балфур не согласился, боясь подвергнуть женщин опасности. Поведав же об этом женщинам, Балфур не встретил поддержки с их стороны. Совсем недавно некоторые из них лишились мужей, а родственники других получили ранения в прошлых сражениях, и поэтому женщины были полны решимости помочь одержать победу над коварным лэрдом. На самом деле, план был отличным и действенным. Балфур только молился, чтобы за свою помощь пополнившие их ряды женщины не заплатили слишком высокую плату.

– Можем начинать, – прошептал Джеймс.

– Все в сборе? – спросил Балфур, взявшись за завязки плаща.

– Да, теперь надо только держать ворота, чтобы остальные смогли ворваться.

– Будем действовать тихо?

– О нет! Я хочу, чтобы Битон услышал приближение своей смерти.

Усмехнувшись, Балфур сбросил плащ и обнажил меч. Женщины, окружившие стражников со всех сторон, были настороже и, когда Бэлфур издал боевой клич своего клана, уже спешно отошли в сторону. Джеймс и Дуглас не отставали от лэрда, быстро свалив с ног ближайших к ним людей Битона. Пробивая себе путь к главной башне, Балфур увидел, что двор замка заполнен его людьми, и ощутил первый сладкий привкус победы. Он сосредоточился на поиске Эрика и Мэлди, зная, что победа не будет иметь значения, если он не вернет их обоих в Донкойл целыми и невредимыми. Балфур молился, чтобы у Эрика и Мэлди хватило ума в разгар сражения оставаться в стороне, пока он не проводит их в безопасное место.

Мэлди исподтишка наблюдала за стражником, в свою очередь не сводящим с нее взгляда. Она легко распознала этот мрачный, голодный взгляд на рябом лице, но похоть стража ее не пугала. Ни один мужчина в Дублинне не посмел бы прикоснулся к дочери Битона. А она была уверена, что сейчас уже все до единого знали, кто она такая и за что попала в темницу. Такие новости разносились быстро и наверняка достигли деревни, едва за Мэлди захлопнулась дверь узилища. Хоть Битон и намеревался повесить ее на исходе дня, но все же невольно защитил, пусть и таким странным способом. Мэлди только не знала: был ли то страх перед Битоном, заставлявший его людей просто смотреть на нее, но не прикасаться, или опасение, что она может страдать той же болезнью, что поразила их лэрда.

Девушка подумала, что Элинор тоже услышит о ее злоключениях, и тяжело вздохнула. Мэлди надеялась, что пожилая женщина не будет слишком волноваться и не наделает глупостей в попытке спасти ее. Она хотела бы иметь возможность объясниться с Элинор, рассказать ей правду, но решила, что, может, это и к лучшему. Подруге будет неприятно узнать, что она приютила одного из ублюдков Битона, да еще того, кто замышлял коварное убийство. Мэлди надеялась, что старушка когда-нибудь простит ее.

Она взглянула на Эрика, дремавшего рядом на грязной койке. Они разговаривали до рассвета, пока, утомленные, не заснули. Эрик был все еще убит горем. Ему, как и прежде, тяжело давалась мысль, что он Битон, а не Мюррей. Кроме того, парень очень боялся, как поведут себя мужчины, которых он называл братьями и которые всю жизнь заботились о нем, когда узнают, что он сын врага. Мэлди ничем не могла облегчить его боль и страх, но знала, что теперь Эрик видит в ней семью. Сейчас их связь была крепче кровных уз. Если Мюрреи откажутся от парня (она не хотела верить, что Балфур может оказаться таким жестоким), Эрик не останется в одиночестве. Мэлди только надеялась, что этого будет достаточно.

Она нежно отвела выбившуюся прядь со лба мальчика и подумала, что все те лестные отзывы, что она слышала об Эрике, – чистая правда. Он был умным, нежным и имел мягкий нрав. Она гордилась тем, что они родственники. Невозможно желать лучшего брата. Мэлди надеялась, что и Балфур с Найджелом понимают это.

Как бы то ни было, но об этом она подумает позже. Сейчас для них важнее всего как можно быстрее покинуть Дублинн. Новых идей побега в голову не приходило, и это очень огорчало Мэлди. Видимо, придется использовать ту же уловку, благодаря которой она сбежала из Донкойла. Что-то подсказывало ей, что хмурый мужлан, оставленный Битоном стеречь узников, так же не любит слушать о женских недомоганиях, как и человек Балфура. Сначала Мэлди хотела посвятить Эрика в свой замысел, но потом решила, что юноша будет вести себя более естественно, если не будет ни о чем подозревать. Позже, когда поймет, что план действует, она признается Эрику. Мэлди надеялась, что брат простит ее за обман.

Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Мэлди схватилась за живот и застонала, согнувшись пополам. Эрик тотчас же проснулся; его лицо было очень бледным, когда он сел и приобнял девушку. Страх, отразившийся на юном лице, заставил Мэлди испытать чувство вины, но она лишь громче застонала.

– Она что, больна? – требовательно спросил невысокий коренастый охранник, приблизившись к решетке.

– Не знаю, – ответил Эрик. – Мэлди, тебе больно? Что с тобой?

– Это мое женское недомогание, оно начинается болезненно, – сказала девушка, покачиваясь вперед-назад и продолжая стонать. – Мне нужна служанка.

Сильно покраснев, Эрик обернулся к охраннику:

– Ты должен привести женщину, чтобы она помогла ей.

– С какой стати? – огрызнулся охранник и попятился, уставившись на Мэлди, как на прокаженную.

– Потому что ей больно, ты, дубина стоеросовая. Если ей не помочь, она может даже умереть.

– Ну и что? Все равно ее через несколько часов повесят.

Мэлди выругалась про себя. Она не учла это осложнение. В Донкойле никто не хотел причинить ей вред, поэтому готовы были на что угодно ради ее здоровья и благополучия. Здесь же все знали о скорой казни, о том, что она уже одной ногой в могиле, а мертвой женщине потакать ни к чему. Вдруг Эрик заговорил холодным, повелительным тоном, и Мэлди решила, что должна больше верить в парня, – возможно, не все еще потеряно.

– Думаю, Битон все же хотел бы, чтобы девушка дожила до казни, – сказал Эрик, – и понимала, что происходит. Он хочет отправить ее прямиком в ад, и вряд ли обрадуется, узнав, что ты бездействовал и позволил ей умереть раньше времени. Если дорожишь своей уродливой шкурой, лучше приведи сюда какую-нибудь женщину.

Мэлди услышала, как мужчина выругался и поспешно убежал. Она выждала момент и, убедившись в отсутствии охранника, наконец взглянула Эрика, взиравшего на нее широко открытыми глазами. Девушка знала, что времени на объяснения почти не было.

– Я не больна, Эрик, – заверила она мальчика, внимательно прислушиваясь, не возвращается ли охранник. – Именно так я выбралась из Донкойла. Когда он приведет служанку и откроет замок, чтобы впустить ее, мы должны быть наготове.