Гобелен с пастушкой Катей. Книга 3. Критский бык - Наталия Новохатская

– Неужели ты не догадалась? – Вандуля высокомерно прервала мои рассуждения. – Она послала вам вслед ещё одного сыщика, если ей денег не жалко, тот по телефону наябедничал, и привет.

– Какой привет? – смутилась я.

(Вот что значит завраться, я уже не понимала, куда забрёл глупый сюжет.)

– Ты, Катюша Дмитриевна, проста до святости, как тебя в сыщиках держат? – снисходительно заявила Ванда. – Дура-миллионщица наняла киллеров, чтобы ликвидировать угрозу в твоём лице, прямо в аэропорту, не отходя от кассы, а они оказались раззини – перепутали тебя с той несчастной девкой, по ошибке стукнули её вместо тебя. Сказала сама, что рядом стояли.

– Попрошу без личных выпадов, – почти обиделась я. – Видела бы ты покойницу при жизни, то пришлось бы вызвать тебя на дуэль на поварёшках! Чтобы нас спутать, надо…

– Надо знать тебя меньше, – Ванда вовсе не думала прекращать оскорблений, но фамильный рок в ус не дул. – Ты что думаешь, дорогуша, киллеров по признаку интеллекта отбирают? С их точки зрения ты самое оно и есть. Красивая свободная женщина без семейных забот на лице, и вся недолга, душа моя. Мужики существа примитивные, для них женщина или клушка, или…

– Печальные истины изрекаешь, Вандуля, – расстроилась я, даже полёта фантазии не оценила. – И как мне жить после твоих откровений, кому верить? Пойду сдамся киллерам.

– Вот ещё, нашлась декадентка, – не одобрила Ванда. – Процитирую-ка я тебе классику, а ты угадай, кто сказал, и откомментируй. Я к сессии поготовлюсь, и тебе полезно отвлечься от печальных размышлений. “Не верь дневному свету, не верь звезде ночей, не верь что правда где-то, но верь любви моей!”

– Ну это просто. Не помню только, в чьём переводе, но это принц Датский, Гамлет со вкусом пудрил мозги несчастной Офелии, а потом потребовал: «Ступай-ка ты, девушка, подальше – в монастырь», – я подробно объяснила диспозицию. – Ей ничего иного не осталось, как утопиться, а принц над свежей могилой бил себя в грудь и плакался, что любил, «как сорок тысяч братьев любить не могут, пил уксус, крокодилов ел…»

– Малышева, а ты не спутала чего? – переспросила Ванда. – Крокодилов не помню, может быть, они из другой оперы?

– Ну, я не знаю, в моё время к «Гамлету» полагались крокодилы, – я стояла на своём. – Может быть, теперь другая программа или перевод не тот. Я точно не помню, зачем их следовало есть, но принц-гурман утверждал, что прикончил парочку под уксус. А комментарий мой простенький, как ситцевый передник, внимай. Каких бы крокодилов они ни ели, слушать надо с умом, пускай кушают на доброе здоровье, это не повод для знакомства.

– Мерси, тётенька Катечка, мы с вами чудесно поучились, – призналась Ванда. – Это не то, что лекции слушать. И крокодилов подбросила, вот выложу их на экзамене – все отпадут. Хотя только на какого хрена мне твоё высшее образвание? Разве что пойду пересказывать классику на эстраду, тут крокодилы и всплывут.

Хорошо, что рабочий день пришёл к концу, Ванда наскоро выдала копеечную зарплату, посоветовала приобрести крокодильчика и скушать, потом закрыла за нами дверь. За литературными ящерами я никак не могла углядеть, на месте ли гнусный портфель с динамитом, а текущие дела в «Факеле» просто пошли под хвост. Кому бы вы думали?

От «Факела» до флигеля пеший маршрут пролегал по знакомой местности, неподалёку я посещала школу и плавала в бассейне «Чайка», так что элегические мотивы плыли за мною по пятам от «Парка Культуры» и до «Фрунзенской». Я шла знакомыми путями и отмечала вехи. Вот сюда бегали за мороженным без пальто, здесь сидели с девочками на лавке и делились тайнами собственного сочинения, там увидели чернобрового красавца Гошу Ставского, он кому-то особенно улыбнулся, а чуть подальше кто-то лил горькие слёзы по поводу предательства подруги Гали, была и такая. В незапамятные времена, задолго до Верочки. Но теперь даже дома не осталось, тогда стояла в переулке деревянная избушка с дощатым крыльцом, где мама Галочки, костистая изможденная женщина, угощала пирожками, а снег укрывал домик слой за слоем…

Через двадцать с небольшим лет я прошествовала мимо пустого места, но сердце защемило. Как-то зримо и явно представилось, что вокруг стремительно вертится карусель дней, лиц, декораций и освещений, а результате теряется, разбегается, разбрасывается, уходит без следа. А я иду теми же путями, но в других обстоятельствах, к новым людям и делам, которые в свою очередь останутся лишь в воспоминаниях. Как в компьютерной игре, прохожу по лабиринту снова и снова, а из-за углов выскакивают…

4

До самого флигеля в глубине притихшего сада я никого не встретила, воспоминания наряду с упомянутыми крокодилами остались в кильватере, я только сумела убедить себя, что трагическое происшествие с незнакомой девушкой не имеет ко мне касательства. Просто совпадение, мало ли что в криминальном месте делается? Если начать пристёгивать, то точно начнётся паранойя, стану видеть киллеров, хакеров и крокодилов за каждым кустом.

Двухэтажный дом из светло-красного кирпича, упорно называемый флигелем, открыл двери тихо и послушно, растения в первой комнате мирно зеленели в рамках неведомых научных теорий, лестница не скрипела, хоть была не первой молодости, а чёрные коты, летучие мыши под ногами не шныряли. Вроде бы обошлось с манией преследования, лишь крокодилы упорно не покидали, но сама виновата. Выдернула их, как фокусник из шляпы, теперь не отвяжутся, это я знала по своим сессиям. Прилипнет частичка знаний, и хоть застрелись, назойливо лезет куда ни попадя, таковы издержки гуманитарного образования.

На третье посещение флигеля Миша выявился на месте, но в бессознательном состоянии, он вновь возлежал на надгробии и выглядел даже трагичнее, чем утром, и будить его я не посмела. Вместо того присела на диван и вынула из сумки очередную дурацкую книгу, на этот раз добытую в «Факеле».

Уходя от мира в запой Марат поручил мне ознакомиться на предмет перевода, но не срочно. На сей раз в книжонке для разнообразия действовали ведьмы мужского пола, они заманивали женщин и девушек, завлекали сексуальными приманками и обращали в рабынь. Дамы и девицы срочно сбегали из дома и принимались мыть полы в домах соблазнителей, выстраиваясь в очередь. Только одна выскребет ведьмовской дом до блеска, как является вторая и принимается драить. Прямо конвейер какой-то, я бы на месте соблазнителей создала из жертв бригаду уборшиц и сдавала в аренду, а не подвергала дом нашествию зачарованных поломоек. Но, может статься, я не уловила символики, связанной с уборкой помещений. Книжку о мужских ведьмах сочинил дяденька, не исключено, что он таким способом воплощал личные мечтания.

Несмотря на дурное влияние нехудожественной прозы, я не стала мыть полы в гарсоньерке, хотя они в том нуждались, видит Бог. Но утешила себя мрачной мыслью, что всё впереди, на данный момент я пришла по собственной воле и жду, пока хозяин проспится. Помнится, что не далее, как позавчера меня привезли ночной порой, умыкнув из аэропорта, а нынче дурочка явилась без отдельного приглашения. Следующим номером программы доведётся посидеть на крылечке у запертой двери.