Гобелен с пастушкой Катей. Книга 3. Критский бык - Наталия Новохатская

Посреди ужасной перспективы Миша проснулся и сразу меня узнал.

– Доброе утро, Катюша! – произнёс он, приходя в сознание. – Я ждал тебя, есть новости! Специально ходил к Артуру, но это после.

О визите к общему другу Артуру Миша поведал в летних сумерках. До того мы сходили за чаем к метро, заодно захватили масло, сахар и кусок ветчины – события тихо, но неуклонно двигались к ведению совместного хозяйства, что меня травмировало. В торговых точках и на кухне Миша вел себя в точности, как норильский Гера, и хоть так примирял меня с фактом домоводства в полевых условиях.

По сложившейся традиции мы обсуждали текущие дела за чайным столом, вернее, подле ящика, накрытого листами разрозненной газеты. Именно за этим чаепитием Миша произнес фразу, частично смягчившую мои душевные терзания.

– Какое счастье, – вдруг громко вздохнул он. – Я даже надеяться не смел на такое везение! Любая другая девушка принесла бы из дома салфетку, и я бы точно утопился в зелёном пруду.

Я представила Мишу в роли Офелии, медленно проплывающим под изогнутым мостиком в малахитовых волнах паркового канала, справилась с немалым соблазном и пообещала, что “Никогда!” В ответ Миша поведал о давешнем посещении галереи «Утро века».

К Артуру Миша пошёл по личной инициативе, он слегка надеялся сделать сказку былью и обнаружить на сапогах товарища Сталина следы золотой пыльцы. Но не удалось. Микроскопическая дырёшка, проделанная иглой, сразу обнаружила голый загрунтованный холст. Увы, генералиссимус не прятал под кителем полотно Рембранта, а двусмысленно улыбался без особых причин, просто по дурному своему нраву. Тогда Миша оставил в покое зловещего медиума и обратился к Артуру напрямую. Особые отношения к галерейщику позволили Мише объясниться почти без экивоков. Мол, из источников, достойных доверия, довелось узнать, что налет на «Утро века» не был случаен, люди догадались, что Артур имел дела с одной персоной, уже неживой, и взломщики искали следы. Вроде бы в наследстве покойного выявились недочёты, а косвенные улики сошлись на Артуре и галерее. К удивлению Миши Артур сразу понял, о ком идёт речь.

– В отличие от меня, – кротко пожаловался Миша. – Всегда работаю за болвана.

Мало того, Артур поклялся памятью умерших и здоровьем живых родичей, что с покойником не связывался, Миша может оповестить, кого хочет. И действительно не лгал, Миша сам может принести клятву, он Артура знает.

Зато толику информации Артур уделил. Неназванный покойный клиент в «Утро века» действительно обращался. Однажды приходил, осмотрел товар, приценился и нашел недостаточно дорогим. По крайней мере Артуру так показалось. Дополнительно Артур сознался, что получил клиента прямиком из рук великого старца, Юрия Платоновича Харламова. Харламовские геммы и камеи известны в узком кругу, потому до сих пор и целы, но абсолютно уникальны, пояснил Миша. На десерт Миша преподнес самую сладкую булочку. Юрий Платонович Харламов, великий антикварный старец, ждёт нас следующим днём в четыре часа пополудни.

– Зачем? – не удержалась я.

В обороты карусели активно лезли новые постояльцы, теперь старец с камеями.

– Ну, во-первых, мы с тобой сочиняем историю, – эпически напомнил Миша. – А это совершенно уникальный персонаж, может оказаться центральной фигурой, это как захочешь. И на великого старца не мешает посмотреть, уходящая натура, таких больше не делают. Естественно, камеи с геммами, тоже не фунт изюму, они завещаны музею, но когда это будет. Тем более, что старец соизволил…

– Хорошо, ты меня убедил, – вроде бы неохотно согласилась я.

А сама посетовала в мыслях, что новоиспеченный соавтор взялся творить вымысел как-то очень споро, хотела бы я знать, куда нас несёт и, главное, зачем? Тем не менее я отложила сомнения до следующего дня, уговорилась со спутником, где он меня подберёт в полчетвертого пополудни и перевела разговор на другие материи. Ни о хакере, ни о трагедии в аэропорту я Мише не доложила, хватит с меня опекунов, добровольных и не слишком.

Наутро Миша проснулся раньше меня, сготовил чай и признался, что его тревожили детские сны с погонями и падениями в бездны, значит пора присмотреться, куда его несёт. Однако великий старец Юрий Платонович остался в силе, а Миша проводил меня до метро и купил жетончик. При том сложилось впечатление, что он рыскал по карманам в поисках завалявшихся купюр и монет. Уже в подземных тоннелях я праздно подсчитывала не свои деньги, деля пачку зеленых купюр, полученных Мишей от Артура, на неполных две недели, прошедшие с того момента. Когда примерная сумма вычислилась, я поняла, чем занимаюсь, и пришла в ужас. Да, скоро начну мыть полы салфеткой, а Миша прыгнет в зелёные воды. Уму непостижимо, куда меня несёт!

Раскаянье со стыдом донесли до дому очень быстро, у метро я схватила с лотка первый попавшийся продукт и понесла в руках, мешка опять не нашлось. И вновь предстала перед публикой с колбасой и двумя бубликами на весу. Ложей для зрителей тем утром стала чёрная долговязая автокарета со множеством гнутых блестящих прибамбасов. В центре декора я различила силуэт Аркаши Ярнатовского и помахала колбасой, при этом бублики чуть не раскатились. Оценивши приветствие, бывший контролёр подал знак типа того, не желаю ли я подсесть к нему в экипаж. Увольте, прошу к столу, если устраивает угощение – просигналили бублики, а я вошла в подъезд, отпихнувши дверь ногой. В момент, когда внешняя дверь закрывалась, я уловила, что дверца чёрной тачки также хлопнула.

Я нажала кнопку лифта локтем и отдала Аркаше бублики не глядя, за ними настал черёд колбасы, тем временем сверху спустился лифт, и мы с Аркашей шагнули в распахнутые двери. Что ни говори, провизия оказалась в надёжных руках, а контролёр лишился дара речи.

– Ну и что? – спросила я, оказавшись на кухне и обозначив Аркаше место за столом.

– Очень рад тебя видеть, – ответил Аркаша. – В домашней обстановке ты неотразима. У твоего «Аргуса» большие неприятности. Из-за тебя, между прочим.

– Очень рада, – сказала я с чувством. – Давно пора. Тебе чай или кофе?

– По твоему выбору, – продолжил контролёр телеграфную беседу. – Без сахара. Извини, а когда ты появилась?

– Где? – спросила я, совершенствуя стиль.

– Здесь, – ни пяди не уступил Аркаша.

– Сейчас, – я отломила кусок бублика и зажевала ответ.

– А вчера? – поинтересовался Аркаша.

– Ещё раньше, – пришлось уступить.

– А…, – контролёр, пожалуй, выиграл, но не удержался и добавил. – Я ему соболезную.

– Это сколько угодно, – разрешила я, а потом снизошла до вопроса. – А в чём дело?

– Он тебя потерял, – Аркаша возобновил игру.

– Велика потеря, – я хлебнула кофе.

– Ладно, я всё понял, но будь добра, скажи внятно, когда ты прибыла домой после аэропорта и видела ли его, – попросил Аркаша, нет, пожалуй, я выиграла.

– А кому какое дело? – спросила я.

– Надо разобраться, – веско доложил Аркаша.