Войны мафии - Лесли Уоллер

– А теперь смотри, как я справлюсь с угловой лузой. – Керри притянул ее к себе на колени, и тут зазвонил телефон. – Господи!..

– Пусть звонит, – пробормотала Уинфилд. Общность их греха была как освежающий поток, смывающий лицемерие, освещающий каждую ложь и указывающий на нее, словно поток солнечных лучей из открытого окна. – Потом перезвонит...

– Кто?

– Чарли, – ответила она, раскачиваясь вверх и вниз. Перед ее глазами внезапно встала картина в духе Иеронима Босха – болезненно-четкая картина сплетенных тел, над которыми мелькают тысячи расторопных чертенят, понукаемых Дьяволом.

Он отозвался на ее ритм.

– Ответь, ты совсем обалдела.

– М-м... Ох, милый. Привет, папа.

На другом конце молчали, потом:

– Уинфилд, это Никки. Банни у тебя?

Она перестала раскачиваться и почувствовала у себя внутри зверя, огромного, причиняющего боль.

– Н-нет... Правда нет... – И сама заметила, как дрогнул ее голос.

– Я уже обыскал весь Бостон и Кембридж. – Голос Никки был хриплым от отчаяния, его французский акцент стал сильней. – Она уехала назад, в Нью-Йорк... – Он умолк. – Назад...

– Никки, говори.

– Н-назад, чтобы с-сделать аборт...

Уинфилд услышала, как он всхлипывает. Керри шевельнулся, убирая прядь с ее лица.

Говори прямо. Наше поколение. Никакого лицемерия. Греховные ласки – как смерть. Она бросила сестру ради...

Почему она не перезвонила Банни? Потому что на первом месте у нее была акробатика с Керри. Вместо того чтобы успокоить малышку и подарить ей свое скучновато-обволакивающее спокойствие, она отгородилась молчанием. Мы, девчонки Ричардс, должны держаться друг за дружку? Все это разбилось, расщепилось об единственный крепкий мужской член. Уинфилд тяжелым взглядом уставилась на Керри.

– Собака.

– Что?

– Никки, – сказала она в трубку, – успокойся. Мы найдем ее.

Ах да, подумала Уинфилд, Банни – ученица номер один и, когда ей случается сосредоточиться на предмете, способна к анализу не меньше, чем ее высокорассудительная сестра. Дети, сказала она, это для мужчин.

На поиски Банни Чарли бросил все свои резервы, в том числе Керри и трех детективов из респектабельного частного агентства, принадлежавшего «Ричланд». Гарнет и Уинфилд проверяли все клиники Нью-Йорка, Массачусетса и Коннектикута, приемные покои общественных и частных клиник. Список практикующих гинекологов взяла в работу Эйлин Хигарти. Но на след Банни не удалось напасть никому.

По словам Никки, ставшего совсем апатичным и бесполезным после отъезда его матери на Дальний Восток, утром, когда он отправился на свою обычную двухмильную пробежку, Банни еще лежала в кровати. Она ушла в спортивном костюме и кроссовках, без сумки и кошелька.

– Немотивированный уход из дому, – сказал Уинфилд один из частных детективов, – хуже всего. Человек иногда еще ни о чем таком не думает, выходя из дому. Просто собирается дойти до угла – за пачкой сигарет или печенья. А потом что-то ударит ему в голову...

Если не считать отличного экстерьера, думала Уинфилд, что нашла Банни в этом слабом духом жеребце? Никки хандрил. Никки рыдал. Никки искал утешения, прячась за пышным потоком самообвинений. У всех хватало забот, кроме того, чтобы помогать ему встряхнуться.

На третий день поисков Чарли разговаривал с Чио Итало, совсем по другому поводу. «ЭкоКлин», одна из компаний «Ричланд», специализировавшаяся на обслуживании офисов и уборке мусора, сцепилась с «Гованус-картедж, Инк», принадлежавшей семье Торелли из Нью-Джерси. Нужно было срочно уточнить подробности конфликта, связанного с захватом «Гованусом» подряда на уборку токсичных отходов. Но Чарли, поглощенный поисками Банни, посоветовал Чио не обращать внимания на Торелли или улаживать конфликт без его участия.

– Значит, ты предоставляешь Торелли мне. – В голосе Чио чувствовалось удовлетворение. – За этой историей скрывается больше, чем можно заметить на первый взгляд.

Чарли мигнул. Он по-прежнему глубоко ненавидел этого человека и так же, как и раньше, сдерживал свои чувства.

– Чио, – сказал он, – мне кажется, проблема с «Гованусом» должна быть решена абсолютно законными средствами. Чем бы ни занимались Торелли, «Гованус» – совершенно легальная компания.

Свирепые глаза Чио Итало слегка сузились, словно опустилась завеса, чтобы никто не смог прочитать через эти окна, что у него на душе.

– «Гованус» и «ЭкоКлин» подали заявку на контракт по ликвидации радиоактивных отходов от «Ньюарк Пауэр и Лайт». Ты не справишься с контрактом, а Торелли справятся.

– Кто сказал, что я не справлюсь?

– Это неподходящая работа для Эль Профессоре. Уборка старья и мусора, старых комбинезонов и перчаток, осыпанных радиоактивной пылью. Миткалевых косынок, холщовых тапочек и другого хлама, который каждый месяц сводит с ума счетчики Гейгера. «ЭкоКлин» не потянет этот контракт.

– Почему? – Чарли чувствовал, что теряет контроль над собой. – Почему?!

– Потому что эту работу выполняют очень просто – потихоньку сбросив весь хлам где-нибудь на задворках, чтоб никто не видел. Едут три грузовика «Го-вануса» с погашенными фарами. Сбрасывают груз, тут же подъезжают другие и засыпают сверху обычным мусором.

Чарли выпрямился.

– Довольно, – оборвал он. – Техническую сторону предоставь мне, Чио. А то, что ты описал, делают только проходимцы.

– Я же говорил: предоставь Торелли мне. – Это прозвучало так, словно Чарли вообще не открывал рта. Острые, зоркие глаза Итало приняли отрешенное выражение. – У Торелли очень тесная связь со старой родиной. Для семьи Корлеоне они как правая рука. – Долгая пауза, и вдруг ледяная улыбка Чио Итало пронизала пространство между ними. – Как поживает моя внучка Банни?

– Ты знаешь, где она?..

– Знаю ли я, что она на Багамах? Конечно.

Чарли чувствовал себя полностью обезоруженным.

– Где?..

– Она живет в отеле Винса, «Мирамар-Атенеум», апартаменты номер три.

Чио нацарапал что-то на листочке бумаги, который достал из ящика стола, на обрывке полученного письма.

Чарли смотрел на записанный стариком телефонный номер, чувствуя как вскипает его кровь.

– Она еще... носит ребенка?

– Конечно. Ты думаешь, Чио Итало станет соучастником убийства еще не рожденного Риччи?

Чарли закрыл глаза и заставил себя сосчитать до десяти. Эта отъявленная мафиозная сволочь! Этот высохший евнух!..

– Тебе лучше, – начал Чарли очень тихо и медленно, так что Итало подался вперед, чтобы расслышать, – объяснить мне, что произошло... пока я не позвонил ей... и не сказал тебе...