Волшебник не в своем уме - Кристофер Сташеф

— И там ты узнал то, о чем уже начал догадываться.

Гар кивнул:

— Верно. Но мне нужны были доказательства.

— Но как же ты ухитрился убедить остальных наших спутников в том, что они должны тебя слушаться? — выпалил Джанни. — Теперь я командую людьми, и я обязан знать, как это делается? Как ты добился того, что стражники нас не заметили? Как ты заставил привратника открыть ворота? Ведь никто в здравом уме не поверил бы в то, что лопотал Фесте!

— А-а-а, — растерянно протянул Гар и смущенно проговорил: — Не хочется тебя обижать, Джанни, но в этом смысле тебе со мной не сравниться никогда.

— Почему?

— Все дело в том, какой пост занимает мой отец, — тихо проговорил Гар. — И в тех дарах, которые я от него унаследовал.

— Что за пост? Что за дары?

Гар не решался признаться.

— Гар, ведь ты уйдешь, — умоляюще проговорил Джанни. — Зачем мне рассказывать кому-то о твоей тайне? Да если расскажу — вреда не будет! При чем тут пост твоего отца?

— При том, что он — Верховный Волшебник Грамерая.

— Волшебник?! — выпучил глаза Джанни, охваченный изумлением. Но вот его озарило. — Старец-волшебник! Он никогда не являлся мне во сне до тех пор, пока я не повстречался с тобой! А теперь ты уходишь, а он всего час назад сказал мне, что я больше никогда его не увижу!

Гар медленно кивнул.

— Так, значит, это ты сделал так, чтобы мне во сне являлся этот волшебник!

— Более того, — еле слышно признался Гар. — Я сам и был этим волшебником.

Джанни вытаращил глаза. Но вот им овладели сомнения, и он насмешливо улыбнулся.

— Ладно, Гар. Считай, ты меня убедил.

— Уверяю тебя, это чистая правда, — совершенно серьезно отозвался Гар.

— Да ладно тебе! — фыркнул Джанни. — Если ты на самом деле волшебник, явись мне немедленно. — Он закрыл глаза. — Ну, давай же, явись мне!

— Как скажешь, — кивнул Гар, и перед Джанни возникло лицо старца.

Теперь ты мне веришь? — вопросил старец. Джанни замер, распахнул глаза — старец исчез. Джанни, не в силах поверить, не мигая смотрел на Гара, а тот только опустил голову и перестал улыбаться.

Понимание для Джанни было подобно взрывам, некогда сотрясшим пироджийскую дамбу.

— Но если ты смог вложить в мой ум такое видение, стало быть... ты способен читать мысли! Вот как ты узнал о приближении Стилетов! Вот почему солдаты принца не увидели нас, когда они нас искали! Почему уснули цыгане, почему спали дозорные в замке! — Джанни перевел дыхание. — Быть может, потому мы безо всяких происшествий и до Пироджии тогда от замка Рагинальди добрались?

Гар скромно кивнул.

— Но... Господи Боже, ведь это дает тебе такую власть над людьми!

Джанни побледнел, вспомнив о своих потаенных мыслях.

Гар нахмурился.

— Без особой причины я чужие мысли не читаю, Джанни. Все-таки у меня есть некоторые понятия о том, что хорошо, а что дурно. Но когда у противника есть определенные преимущества, тогда... что ж, тогда я без колебаний пользуюсь собственными.

— Вот что ты имел в виду, когда сказал, что время честной игры кончилось!

— Да, именно это я имел в виду, — смущенно проговорил Гар.

— И костер разжег тоже!

Гар удивленно глянул на него.

— Этого я не помню.

— Впрочем, наверное, этого ты и вправду не помнишь. Ведь тогда, после удара по голове, ты действительно был не в своем уме. — Джанни недоуменно сдвинул брови. — Но ведь той ночью мне явился волшебник!

— Вот как? — Гар широко раскрыл глаза. — Помнится, я собирался сделать это до того, как нас поколотили Стилеты. Значит, мой разум сделал это за меня, по памяти!

— А замки? Ты ведь их не руками открыл, не сломал?

— Нет. — Гар прикрыл глаза. — Это были совсем простые замки, Джанни. Такие я мог открыть и будучи полным дурачком.

Тут Джанни в голову пришла страшная мысль.

— Но как цыгане узнали о твоем замысле создать союз купцов? И почему они обвиняли в этом моего отца?

— Об этом они узнали не от меня, — заверил его Гар. — Я почти уверен в том, что у них были шпионы в каждом из торговых городов, да и в некоторых вдали от побережья тоже. Нет, поверь мне, я им никаких мыслей не передавал.

— А твои дары моим родителям?

— Не надо преувеличивать мои способности! Нет, эти книги напечатал Геркаймер — скажу так: волшебным образом напечатал, иначе мне придется целый год рассказывать тебе, как это делается. Однажды ночью он их тайком доставил во двор вашего дома. Осторожно подбросил.

— Как это можно было осторожно подбросить? Нет, не отвечай, я знаю! Это тоже волшебство!

— Нет, наука, — покачал головой Гар.

— То же волшебство, только название другое, — махнул рукой Джанни. — Значит, ты сумел узнать, что задумали дворяне, верно? Тебе только и надо было — доказать нам, что они снюхались с «Лурганской компанией»?

Гар кивнул:

— Вот почему мне было так нужно, чтобы всех нас тогда схватили и отвели в замок Рагинальди. Все верно.

— Ну а когда пушечные ядра не долетали до цели, когда брошенные копья сворачивали в сторону! Это тоже твоя работа?

— Неплохо, синьор Браккалезе, — проворчал Гар, не скрывая того, что удивлен наблюдательностью Джанни. — Да. Еще я умею передвигать предметы силой разума.

— Но погоди... Мне являлось и другое видение. — Джанни смущенно покраснел. — Прекрасная танцовщица! Не ты ли...

Он запнулся и умолк, не в силах закончить вопроса.

— Нет. — Гар изумленно покачал головой. — В твоем разуме мне встречались только ее отголоски. Но этого хватило для того, чтобы я понял: на вашей планете не я один способен читать мысли.

— Не ты один?.. — Джанни в страхе вытаращил глаза. — Сколько же тут вас... таких?

— Кроме меня — еще одна женщина. Она из тех редко рождающихся на свет людей, которым такие способности достаются не по наследству от родителей. Она полагает, что здесь нет ей подобных, поскольку я старательно скрывал свое присутствие. Вот почему она поняла ваш народ лучше своих спутников, вот почему ушла от них и решила уговорить вас сражаться с дворянами.

— Она? — На счастье, Джанни уже давно вытаращил глаза, в противном случае они бы попросту вылезли из орбит. — Нет! Не может быть... Только не она...

— А почему, как ты думаешь, тебе кажется, что ты влюблен в двух женщин одновременно? — спросил Гар, и не дав Джанни основательно поразмышлять над этим, продолжал: — Между прочим, ты тоже не лишен способностей, Джанни. Я мог бы заставить и других видеть старца-волшебника, но только ты оказался способен видеть его так ясно. И мало кто сумел бы разговаривать с ним так, как разговаривал ты. Это говорит о твоей одаренности.