В оковах льда - Карен Мари Монинг

Ну, блин, на фиг… Из чего они сделаны? Из закаленной стали?

Внезапно я понимаю, где находится второй принц, потому что температура за моей спиной падает градусов на пять. Волоски на шее замерзают, я дрожу.

Включаю заднюю скорость, но он блокирует меня, и я врезаюсь в ледяное и очень мощное тело.

Блин-блин-блин! Я жму вперед. И он оказывается передо мной. Я изгибаюсь и уклоняюсь, но врезаюсь в него боками. Мы еще секунд десять «играем», и все это время я заталкиваю в рот шоколадки. Мы двигаемся словно в организованном танце. Он, кажется, предвидит мои движения. И этот гад быстрый! Я вижу только путаницу его длинных черных волос и светящиеся татуировки, которые мелькают под смуглой кожей.

Я падаю и перекатываюсь мимо него, а потом вскакиваю, чтобы бежать, но он хватает меня сзади и дергает к себе. Я дрожу и не могу остановиться. Мне нужно оторваться от него. Он издает над моим ухом звук, который я слышала от Риодана на четвертом ярусе, когда все они там занимались сексом, — звук грубый, низкий, напряженный. Я слышу, как сама издаю подобный. Я и не подозревала, что могу так.

И я превращаюсь в Дэни-гранату, вкладывая в драку все силы. Нет, со мной все будет совершенно не так!

Я пинаюсь, дерусь, кусаюсь. А он не отвечает. Просто держит меня, обхватив сзади, прижимает к себе и ждет, когда моя ярость превратится в кое-что другое.

И превращается.

Я теряю себя!

Я чувствую, как сознание от меня ускользает!

Я превращаюсь во что-то такое, чем совершенно не хочу быть, и не могу с этим справиться. Так через это прошла Мак? Как она выдержала? Три принца сразу, а потом еще и Круус!

Я не хочу этого! Все должно было быть совсем не так! Я собиралась потерять девственность каким-то классным, особенным, сенсационным способом. Не так!

Но все во мне становится вязким, как теплый бархатистый шоколад в фондю, такой густой, сладкий и вкусный, что мне хочется плыть в нем, позволить ему накрыть меня с головой, унести вниз, глубоко, туда, где больше не придется думать, не придется постоянно бороться, сражаться, удерживаться на плаву и побеждать.

Я хочу раздеться прямо здесь, на улице. Я хочу заняться этим всеми возможными способами, стоя и лежа, по-собачьи и в позе наездницы. Длинные черные волосы опутывают мою шею, скользят, как горячий шелк. Его руки вокруг меня ощущаются как лучший в мире медленный танец. (Не то чтобы я представляла себе девчачьи штуки вроде медленного танца с Танцором, но мне сейчас с трудом удается дышать, все в горле застревает и мешает.)

Принц издает звук прекрасный и ломкий, похожий на шелест темного ветра в трубах во время шторма. Очаровывающая мелодия проходится по всем моим нервным окончаниям, заставляя каждый крошечный нерв приготовиться к оргазму.

И я теряю себя. Я прижимаюсь к нему спиной. Он твердый там, где я мягкая, и мы просто идеально подходим друг другу.

— Ох, Дэни, милая, ты не даешь мне ни единого повода ждать, пока ты вырастешь. И даешь тысячи — не ждать.

Это Кристиан! Я так рада, что это он, а не один из принцев! Я поворачиваюсь в его руках и запрокидываю голову.

— Привет, Кристиан! — Я сияю. Он круче других принцев. Я так рада, что мне достался он. Против других я тоже ничего не имею, но его я хочу первым. — Я хочу вырасти. Сейчас. Быстро.

— Только. Не. Так.

Я тянусь вверх и пригибаю его голову для поцелуя, но он отбрасывает мои руки. Меня это бесит. Я снова его хватаю. Он отталкивает меня, и я спотыкаюсь.

И тогда он бьет меня. Мощно, по лицу. В ушах звенит от силы его пощечины. Я облизываю губы и смотрю на него. Боль мне не нужна. Мне нужен он, чтобы избавиться от боли. Пусть я девственница, но мое тело знает, как двигаться, что делать. Это немножко стыдно, но мне нравится. Секс — это сила. От него каждая клеточка твоего тела чувствует себя суперживой. Почему я этого не знала? Я хочу это исследовать. Хочу научиться этому от и до, как я училась всему остальному. Я потрясающе себя чувствую! Словно сейчас научусь чему-то, о чем не знала, и это изменит меня навсегда. Когда все закончится, я буду женщиной. Перестану быть ребенком. Меня восхищает идея.

Я к этому не готова!

Но я бегу к этому и жалею, что все так медленно.

Он снова дает мне пощечину.

— Прекрати на меня так смотреть. Разозлись на меня. Ты должна ненавидеть меня за то, что я мог бы с тобой сделать. Я убью тебя, если ты будешь так на меня смотреть! Затрахаю до смерти! — шипит он.

Внезапно принц Невидимых, который был за платформой, оказывается рядом с ним, плечом к плечу. Они начинают спорить на языке Невидимых, я не понимаю ни слова, но чувствую тон. Второй принц рассержен.

Появляется третий. Или второй, если считать Кристиана почти принцем. Они так похожи, что мне кажется, будто он уже прошел последнюю стадию превращения за то короткое время, что мы не виделись. Вчера, близко к нему, мне не становилось так плохо. Что-то случилось с ним за ночь? Или это оттого, что тут больше одного принца и они друг друга подпитывают? Он правда что-то сказал насчет того, что ждет меня? У меня путаются мысли. Цепочки в мозгу замыкаются неправильно.

Я не могу с ними справиться. Я, со всеми моими суперсилами, тут ничто. Я слабая, беспомощная и обреченная, как любой другой человек. Я добровольная жертва, жаждущая, желающая, чтоб ее уничтожили. Часть моего сознания понимает, какой это ужас, но другая часть — куда большая — плевать на это хотела. Быть жертвой бесконечного удовольствия звучит как самое лучшее в мире состояние.

Я смотрю на них. У меня мокрые щеки. Я хочу отвернуться, но не могу. Я вытираю лицо и вижу, что на руках остались кровавые слезы. Я пытаюсь пятиться, но подошвы словно вляпались в суперклей. Заклятие, которое начал читать Кристиан, обвивается вокруг меня снова и снова, и я не могу ничего сделать, никак его остановить. Может ли Кристиан защитить меня от них, даже если я этого не хочу? Потому что если они подойдут хоть на дюйм, я этого не захочу.

— Марш ко мне за спину, мелочь, — рычит Лор откуда-то сзади. Кажется, сами мысли о Риодане вызывают его людей. Если бы я могла пошевелиться, я бы обмякла от облегчения. Но я не могу.

Лор хватает меня и толкает себе за спину. С ним полдюжины других чуваков, которые берут меня в кольцо.

Они смотрят на принцев, и, как только собираются затеять драку, кто-то из людей Джайна выкрикивает короткий приказ, потому что они нас заметили. И вот уже Хранители целятся в нашу сторону.

Невидимые, запертые в клетках, учуяв своих принцев, начинают реветь и выть на пределе сил — наверное, просят их освободить.

И тогда взрывается первая бомба Танцора.

«Моя милая, милая штучка. Хочешь замерзнуть?.. Ледяной человек пришел»[35]