Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа - Уильям Майкл Гир

Варнава раздраженно посмотрел на нее.

— Калай, неужели ты думаешь, что в этом случае Ливни не послал бы своих помощников, чтобы предостеречь нас?

— Не послал бы, если бы ему приставили кинжал к горлу.

— Твоя вера так слаба… Пожалуйста, доверься мне. Все в порядке. Можешь слезть с лошади, — сказал Варнава, продолжая прижимать к груди мешок с книгами.

Несмотря на свои опасения, Калай слезла с лошади, то же самое сделал и Заратан. Лишь Кир остался сидеть верхом.

— Кир, — обратился к нему Варнава. — Давай пошли с нами.

Лошадь помотала головой. Звякнула упряжь.

— Мне нужно осмотреть местность, — ответил Кир. — Я слезу с лошади сразу же, как удостоверюсь в том, что вы здесь в безопасности.

— Хорошо, хорошо, — согласился Варнава, понимая, что спорить бесполезно. — Как только мы увидимся с Ливни, я пошлю к тебе Калай.

— Хорошо.

Из-за занавеси вышел Тирас. Вместе с ним появился еще один мальчишка лет тринадцати, с кудрявыми рыжими волосами, зелеными глазами и кучей веснушек на лице, явно кельтских кровей.

— Хозяин приглашает вас войти, — сказал Тирас, махнув рукой в сторону входа.

Варнава сдвинул занавесь в сторону и, пригнувшись, вошел в пещеру. Тирас и второй мальчишка последовали за ним.

Внутри оказалось куда просторнее, чем он подумал сначала. Вдалеке горели зажженные свечи, до потолка пещеры было где-то двадцать локтей, и в ее стенах виднелись несколько отверстий, входы в коридоры. Сквозь тонкую ткань одеяния Варнава почувствовал тепло. Его тело облегченно вздрогнуло, отходя от холода.

Следом за ним внутрь вошли Заратан и Калай.

Калай поправила оружие, заткнутое за пояс.

— И где же убийца? Погулять вышел? — спросила она.

Тирас нахмурился, не понимая, о чем она говорит, но догадываясь, что в ее словах скрыто оскорбление.

— Я никого не вижу, — сказал Варнава. — Возможно, он в другой части пещеры.

Он сделал два шага вперед, но Тирас остановил его.

— Нет, не сюда, брат. Следуй за мной, пожалуйста.

Он жестом показал на туннель справа от них.

Варнава и Калай пошли следом за двумя молодыми послушниками.

— Я останусь здесь на страже! — визгливо сказал Заратан.

— Киру будет намного спокойнее, если ты прикроешь его, — едко заметила Калай.

Коридор закончился, приведя их в большую пещеру с закопченными стенами. Стоящие в ряд на длинном столе свечи бросали колеблющийся свет на каменные своды. Округлая пещера около тридцати локтей в поперечнике и около десяти локтей в высоту, все стены покрыты дырами, словно сотами, внутри которых — множество книг, свитков и принадлежностей для письма.

Варнава улыбнулся. Даже посреди пустыни библиотекарь не может прожить без книг. Он поставил на стол свой мешок с книгами.

— Иди сообщи Киру, что все в порядке, — сказал он Калай.

— Святая невинность, — ответила она, приподняв тонкие рыжие брови. — Я не вижу ничего, что бы свидетельствовало о безопасности, кроме…

Занавесь на другом конце пещеры резко откинули, и из-за нее появился Ливни, постаревший, седой, в заплатанных коричневых лохмотьях, развевавшихся вокруг его тела, словно не истлевший до конца саван.

— Тирас! Узия! Принесите нам вина и чего-нибудь поесть! — крикнул Ливни, бросаясь к Варнаве мимо ошарашенных мальчишек.

Он обнял его так, что у старого монаха едва не треснули ребра.

— Варнава, мой дорогой друг! Как здорово, что ты приехал ко мне! Сколько лет прошло, а? Двадцать, двадцать один? Ты хотя бы нашел деревушку Астемо?

Ливни был огромным мужчиной с мощными плечами и руками, наверное, вдвое толще, чем у Варнавы. Седеющая грива каштановых волос ниспадала ему на плечи, обрамляя бородатое лицо.

Варнава с трудом вырвался из хватки его могучих рук и засмеялся.

— Не совсем. Все еще ищу.

— Я всегда думал, что это где-то в районе Элеутерополиса.

— Я тоже. Просто не нашел никаких доказательств, подтверждающих это предположение. Ливни, это Калай, наш друг, — добавил Варнава, показывая жестом на Калай.

Только что, не более двадцати ударов сердца назад, Калай вынула из-за пояса кинжал и припала к земле, как готовая к прыжку волчица.

Обернувшись к ней, Ливни замер, разглядывая ее огромными серыми глазами.

— Сначала я подумал, что ты ангел, — доброжелательно сказал он. — А теперь не без удовольствия понимаю, что ты из плоти и крови. Пожалуйста, садитесь оба. Мои братья скоро придут и принесут питья и еды.

— Я постою, — ответила Калай, небрежно покачивая рукой с кинжалом.

— Но ты, должно быть, устала, садись, пожалуйста.

— Нет.

Ливни нахмурился.

— Ты собираешься стоять всю ночь, после того как несколько дней ехала на лошади?

— Возможно.

Глаза Ливни расширились еще сильнее.

— Ты, похоже, не очень-то словоохотлива?

— Если отбросить весь свиной навоз этой жизни, то и слов потребуется не слишком много, — наклонив голову, ответила Калай.

Губы Ливни медленно растянулись в улыбке, и он утробно расхохотался. Звук эхом отразился от купола пещеры.

— Прекрасная женщина, не лишенная чувства юмора! Благословение Господне.

Калай глянула на него, прищурившись, убрала кинжал в ножны и выпрямилась.

— У тебя необычный взгляд на мир, брат.

— Да, но пусть это тебя не беспокоит. Я безвреден.

— Я слышала иное, — еле слышно сказала Калай. Затем добавила громче: — Прости, но я должна пойти и сказать моим товарищам, что здесь безопасно.

— Конечно, здесь безопасно, — сказал Ливни не без нотки негодования в голосе.

Кинув на него скептический взгляд, Калай вышла.

Ливни проследил, как она скрылась в туннеле, и его лицо смягчилось.

— Ее глаза заставили меня вспомнить Сусанну. Помнишь, какие они у нее были? Голубые, как кусочек неба, упавший на землю.

— Я помню. Думаю, Калай не слишком везет: каждому мужчине она напоминает женщину, которую он потерял.

Ливни горько улыбнулся.

— Да, — тихо сказал он. — И понимаю, что это может смутить ее душу. Как она оказалась вместе с вами?

— Она была прачкой при нашем монастыре.

Ливни приподнял брови.

— Зачем же Господь наш решил столь сурово испытать целомудрие твоих монахов?

— Знать не знаю, — ответил Варнава, с трудом сдержав улыбку.