Последняя битва - Айя Сафина

Кейн пожал плечами:

– Не думал, что когда-нибудь придется снова кормить тебя кровью.

Тесса устало опустилась на стул. А я вспоминала видеокадры с ее дракой с Геркулесом на оптическом заводе. Доза крови и вправду сделала ее невероятно сильной, а еще сумасшедшей, потому что только псих пойдет драться с чудовищем врукопашную. Вдобавок стало ясно, что в той погоне не было нужды, потому что ответ уже был в их руках, и если бы они проверили кровь Тесс до умопомрачительной гонки, то Геркулес так и остался бы бегать по лесам, а мы бы лишились трех часов захватывающих приключений Стальной Стервы.

Пришлось признать нелицеприятный факт – сыворотка не стала результатом спланированной работы, она, как и большая часть научных открытий, оказалась случайностью. Если бы Кейн не взял образец крови Тесс после охоты, мы бы так и не узнали, что она стала сундуком с сокровищами.

– Но что значат одиннадцать активированных генов вируса? В кого я превращусь? – спросила она измученным голосом.

Я ей не завидовала. Вряд ли кто-нибудь завидовал.

– Даже я не могу предсказать способности идеальной особи, – ответил Кейн.

Тесса грустно ухмыльнулась.

– Идеальная особь? – прошептала она.

На секунду в лаборатории стихло, а потом Ляжка вернула мозговой штурм в рабочее русло:

– Слушайте, если мы приведем туда армию мертвецов, мы и сами будем на мушке.

Тонкое замечание.

– Вы всегда можете превратиться в одного из нас, – произнес Зелибоба едва слышимым шепотом.

– Ты с ума сошел?! – первой отреагировала Ляжка.

– Наши преимущества очевидны: мы сильнее и невидимы для зараженных, – Перчинка подхватила брата.

– Я никогда на это не пойду!

– Почему? Мы кажемся тебе ущербной? – спросила Божена.

Снова Падальщики разделились на два лагеря.

– Вообще-то да! Особенно когда предлагаете истребить тысячи людей ради одного! Они даже не знают о том, что происходит на поверхности!

– Так почему бы им не показать?

– Запустив к ним чудовищ?

– Единственный способ победить вирус – позволить ему превратить тебя, – произнесла я истину, с которой мы все это время жили в Бадгастайне.

– Это какой-то бред, – Жижа мотала головой.

– Хорошо. Я согласен, – вдруг произнес Антенна.

Медленно ребята выходили из ступора, уставив на него взоры, полные озадаченности.

– Что? – спросил Легавый.

Антенна оглядел нас своим анализирующим взором и произнес, глядя на Кейна:

– Я готов стать одним из вас.

– Ты спятил?

– Совсем крыша поехала!

– Антенна, твою мать! Это тебе не сиськи вставить! Это полная смена пола! Обратно пипиську свою не пришьешь! – Фунчоза активно жестикулировал от негодования.

Пол под человеческой частью нашей команды начало шатать – они стали чувствовать, что теряют свою численность. Сначала Калеб, теперь вот Антенна.

– Он прав, Тони. Обратно человеком ты не станешь, – равнодушно заметил Кейн.

– Я бы не утверждал столь уверенно. Мы проживем сотни лет, и ты найдешь способ излечиться.

– О-о-о, я бы не была так уверена. Этот умник трижды ошибался. Вообще заколебал меня своими неудачами, – Тесса закатила глаза.

Кейн смерил Тесс презрительным взглядом, а потом ответил:

– Хорошо. Скажи, когда будешь готов, Тони.

– Уже готов. Чем быстрее пройду через эту процедуру, тем скорее подготовлюсь к битве.

– Антенна, остановись!

– Ляжка, хватит! – осадил он ее. – Ты сама сказала, что это выбор каждого. И я свой сделал.

Они наверное думали, что все непременно сделают выбор в пользу человеческого существования, но даже не могли предположить, что кто-то может добровольно выбрать путь монстра.

– Я тоже согласен стать… одним из вас, – Электролюкс встал возле своего командира.

– Эй! Только не ты! Ты ведь сделан с умом! – застонал Фунчоза.

– Значит и мой путь определен, – подхватил Вольт.

– Слушайте, если все это – акция в поддержку сожранного Калеба, то достаточно просто головы побрить! – воскликнул Легавый.

Калеб смотрел на ребят из Теслы глазами легкого недоумения, но потом улыбнулся и кивнул им.

А потом и Буддист кивнул своим сержантам, которые, видимо, мысленно спросили у него разрешения.

– Мы тоже, – Хумус и Муха вышли вперед, скрестив руки на груди.

– Так! Буддист, приструни своих Иисусов, иначе я точно начну вас всех избивать моей Тамагочи! У нее корпус из пластмассы девяностых!

С этими словами Фунчоза вытащил из кармана желтое яйцо на цепочке и держал его так, словно в руке у него было цепное ядро.

– Это их выбор. Я могу лишь восхвалить их за смелость.

Буддист кивнул своим сержантам, те выпятили грудь, готовые пожертвовать своей человечностью ради выживания.

– А сам-то чего не становишься в один ряд с этими самоубийцами? – спросила Ляжка.

– У меня иная судьба, и ты знаешь это, – ответила ей Буддист.

От его взгляда у Ляжки вдруг поубавилось решительности. Я не знаю всех тонкостей их взаимоотношений, слухи на Бадгастайне твердили, что деревенский инженер Халил был влюблен в Ляжку, она тоже питала к нему теплые чувства, но с Буддистом их связывало нечто более долгое и тем существенное.

Кейн оглядел Теслу и Бодхи, изъявивших готовность отказаться от своих человеческих слабостей, от своей человеческой красоты, чтобы прибавить нам шансы в грядущей войне.

– Что ж. Должен вам напомнить, что после заражения над вами навсегда нависнет угроза превратиться в монстра и потеряться в безднах вашего сознания. Время действия сыворотки у всех индивидуально. У вас есть шанс отказаться до того момента, пока зараженная кровь не попадет в ваши вены.

Но никто из добровольцев не отступился от затеи.

В лабораторию вошел Генри.

– Процесс синтеза начался. Нам понадобится около десяти часов для тридцати доз, – радостно объявил он.

– Закатай рукава, мой друг. Нам понадобятся еще, – ответил Кейн.

Генри выслушал волю ребят и закатил глаза:

– Да вы с ума все посходили! Я вам что, дойная корова?

А потом, качая головой, снова удалился в лабораторию варить зелье.

– Так, ну хорошо. Но этих-то чудиков можно будет накачать допингом? – спросил Фунчоза, указывая на своих собратьев, которые решили суициднуться сегодня.

– Да. Вполне, – ответила Кристина. – Мы рассчитаем дозу крови для каждого в зависимости от процентного количества мутировавших генов.