Охота светской львицы - Анна Ольховская

– Думаю, стоит рассказать тебе обо всем, что происходило после твоего похищения, по порядку. А то ты такого напридумываешь!…

– Значит, обломилось Жаннусе с Лешкой, – задумчиво произнесла я, когда он закончил. – Почему все же мне не дают позвонить?

– Ну почему не дают… – начал было юлить приятель, но я перебила его:

– Перестань, у тебя плохо обстоят дела с враньем, не получается. Если с Лешкой все хорошо, хочу поговорить с ним немедленно! – А я уже и орать могу! Возвращаются силенки, возвращаются, родненькие!

– Ладно, – решился Артур, – я хотел завтра поговорить, но, видимо, придется сейчас, не отвяжешься ведь.

– А ты сомневался?

– Скорее грел себя надеждой. Так вот. Там, дома, еще никто не знает, что вы живы…

– Что??? – ошарашенно воззрилась я на собеседника. – Ты никому ничего не сказал? А как же твои, как Алина, они же с ума сходят!

– Мало того, – Артур криво улыбнулся, – они не знают, жив ли я. После катастрофы я ни с кем не связывался, не было сил говорить… – Он с минуту помолчал, а потом, с силой проведя ладонями по лицу, встал и заходил по комнате. – А когда вы нашлись, позвонить мне уже не дали.

– Кто не дал? – никак не могла сообразить я.

– Интерпол, вот кто! – с силой грохнул кулаком в стену Артур. – Видите ли, после того, как отель Винникова вместе с хозяином и постояльцами смыло с лица земли, ты и дети – их единственные козыри. С вашей помощью они надеются накрыть всю сеть поставки живого товара, организованную Винниковым и Кармановыми.

– Это каким же образом? Основываясь лишь на наших показаниях? И зачем все же скрывать, что мы живы?

– Рассчитывают на эффект неожиданности, психологи хреновы! – Артур снова плюхнулся на стул. – На тридцать первое декабря назначено предварительное слушание по делу о похищениях детей.

– Лешку судить будут? – помертвела я.

– Нет. Алексей проходит в качестве свидетеля, обвиняемые – чета Кармановых.

– Может, я чего и не понимаю, но мне все же кажется, что от ареста до суда проходит гораздо больше времени, чем пять дней.

– Это не суд, а предварительное слушание, – вздохнул приятель, – но, если честно, и оно проходит не так быстро. А спектакль затеян ФСБ по просьбе Интерпола.

– Хоть твой отец в курсе, и то хорошо.

– Если бы!

– Что, и генерал Левандовский ничего не знает?

– Угу, – Артур опустил голову. – И тоже сходит с ума.

– Они все сходят с ума. И еще этот суд! Без всяких улик, без доказательств! Это же просто фарс какой-то!

– Вот-вот. Господа Кармановы чувствуют себя в полной безопасности. И вдруг появитесь вы.

– Поня-а-а-тно, – покачала я головой. – Все. Кроме одного. Почему родные ничего не должны знать?

– Чтобы не портить малину Интерполу, – угрюмо ответил Артур. – Боль должна быть настоящей, чтобы никто не почувствовал фальши. «Поймите, иначе горе придет еще в десятки семей!» – явно процитировал он кого-то. – Черт их всех побери – и Кармановых, и Интерпол!

– Абсолютно с тобой согласна.

В гостинице мы провели еще почти два дня, в Москву вылетели только тридцатого декабря днем, на транспортном самолете МЧС.

За это время мы пришли в себя окончательно. Девочки замучили нас просьбами позвонить домой, им так не терпелось поскорее услышать родные голоса, рассказать о своих приключениях! Артур, как мог, отвлекал детей, эксплуатируя интерполовцев по полной программе. Он возил девчонок на экскурсии, благо, в Бангкоке есть на что посмотреть, водил в кафе, катал на слонах, побывали они и на крокодиловой ферме.

Я же, как только пришла в себя настолько, что смогла передвигаться не только на четвереньках, попросила отвезти меня в Патайю, к Лютику.

Мои сторожа долго взывали к моему разуму, убеждая, что Лютик никак не может оказаться в Патайе сегодня, если вчера остался на Пхукете. Мне принесли карту и подробно, как умственно неполноценной, разъяснили, почему это невозможно осуществить без вертолета. Тем более что Лютик собирался оставаться на побережье до тех пор, пока не найдет дядю. Если мне так хочется попрощаться со своим спасителем, то меня, так уж и быть, отвезут туда, на развалины.

Но на развалины я не хотела. Боялась, что мой непредсказуемый теперь организм опять подстроит какую-нибудь пакость, а тридцать первого декабря я должна быть в форме, мне предстоит финал чемпионата боев без правил.

– Но вы хоть сообщили родным Тхана обо всем? – удрученно посмотрела я на вспотевшего от немыслимых усилий (да уж, замечу без ложной скромности, что убедить меня в чем-либо – штука сложная!) сотрудника Интерпола.

– Разумеется, Анна! – облегченно вздохнул тот. – Еще вчера мы созвонились с властями Патайи, и нам клятвенно пообещали, что немедленно отправляют посыльного к семье Тхана. А также выдадут им материальную помощь, как пострадавшим от цунами.

– Надеюсь, обещаниями они не ограничатся? – сомнение, прозвучавшее в моем голосе, очевидно, задело честь мундира интерполовца. Ибо он встал и, сухо обронив: – «НАШИ просьбы обычно выполняются, ВЫ-то должны об этом знать! Всего доброго!» – вышел.

Это да. «Просьбе» Интерпола отказать проблематично. Выполняются они добровольно-принудительно. Прошляпят все на свете, тянут до последнего, а потом начинают придумывать психологические этюды, которые приносят столько ненужной боли нашим родным!

Наконец наступило тридцатое декабря. Нас привезли в аэропорт и, минуя все таможенные и паспортные контроли, через служебные помещения вывели к самолету. Гигантский транспортник МЧС, привезший гуманитарную помощь для пострадавших районов, стоял, сосредоточенно глядя в небо. Под хвостом у великана зияла огромная дыра, куда, очевидно, и предстояло заходить нам. Рядом кто-то хихикнул. Я повернулась – кто же еще, Кузнечик! Она дергала Артура за руку:

– Папа, пап, а мы что, в самолет через его попу пойдем?

– Инга! – Артур закашлялся от смеха. – Сравнения у тебя!

– Очень даже правильные сравнения, – продолжала хихикать девочка, – правда, Уля?

– Ох, Кузнечик, – я тяжело вздохнула, – именно туда мы и пойдем. Хотя, если честно, мы оттуда еще и не выходили.

– Как это? – удивленно переспросила Рита.

– Неважно, – отмахнулась я. – Давайте-ка поторопимся, а то вы уже вспотели все.

И немудрено. Поскольку мы возвращались из лета в зиму, то и оделись соответственно – джинсы, свитера, ботинки. Шапки, шарфы и теплые куртки были плотно упакованы в большие сумки, которые нес Артур. Всем этим нас снабдил Интерпол. Хоть какая-то польза. Компенсация за моральный ущерб.

Вредины из Московского бюро Интерпола летели с нами. Они же, собственно, и организовали этот перелет. Правда, возникли кое-какие проблемы – на этом же транспортнике возвращались в Москву несколько уцелевших туристов из России и других стран СНГ. Мы видели их в зале вылетов аэропорта, когда шли сюда. Вокруг группки людей с очумелыми лицами крутилось несколько пираний с телекамерами, тыча объективами беднягам прямо в нос. Можно было не сомневаться, что парочка папарацци проникнет и в самолет.