Зазеркалье - Кристина Генри

ни сделала, это не может быть настолько ужасно, чтобы оправдать подобное. Что же это за люди, которые наказывают ребенка так?»

Тут Алиса заметила женщину, стоящую наособицу. Она, должно быть, шла за мужчинами, но Алиса, не отрывавшая глаз от бьющейся девочки, не сразу ее заметила.

Женщина была высока, почти как Алиса, но фигуре ее не хватало округлостей. Одежда – простое серое платье, белый передник – болталась на ней, как на вешалке. Темные волосы были стянуты на затылке так туго, что можно было разглядеть форму черепа.

В глазах женщины – необычных, почти пурпурных глазах – горел странный огонь. Она заговорила, и все повернулись к ней, кроме девочки, продолжавшей скулить и дергаться.

– Джейн Блэквуд, ты приговорена к очистилищу за преступное ведьмовство. Боги будут судить поступки твои.

– Я ничего не делала! – закричала девочка. – Я не сделала ничего плохого!

– Если ты невиновна, тебе не причинят вреда. А если виновна, то ты умрешь так, как сочтут нужным боги.

В этот момент в небесах зарокотал гром, и Алиса, подняв голову, увидела кружащиеся над платформой черные тучи.

– Боги заговорили! – провозгласила женщина. – Виновна!

– Виновна! Виновна! Виновна! – подхватила толпа.

Алисе хотелось зажмуриться, отвернуться, пробудиться, вырваться из этого кошмарного сна. Но она лишь стояла, как пригвожденная, не в силах оторвать взгляд от происходящего.

Девочка закричала снова, и из кружащих в вышине туч ударила молния.

Ударила прямо в железный стержень, прикрепленный к стулу. Алиса увидела, как молния пробежала по металлу и вошла в цепи, удерживающие запястья девочки.

Девочка окаменела, а потом взвыла от боли. Касающаяся цепей кожа почернела, потянуло ужасным запахом опаленной плоти.

– Виновна! – рявкнула женщина, и хор толпы поддержал ее:

– Виновна! Виновна!

Опять прогремел гром, и новая вспышка коснулась железного стержня. Молнии продолжали бить, бить, бить, девочка кричала снова, и снова, и снова, но рев толпы заглушил вопли жертвы.

Немало прошло времени, прежде чем небеса и девочка замолчали.

Алиса очнулась в предрассветной серости, зная две вещи.

Во-первых, женщина с ее очистилищем – это та тень, которой страшилась Алиса.

И, во-вторых, хотя эта женщина и карает за колдовство в своей деревне, призвать молнию с неба способен только волшебник.

Тесак уже встал и поджаривал над невысоким костерком ломоть хлеба.

– Ты спал? – спросила Алиса.

Он покачал головой:

– Небезопасно спать, когда за тобой следят.

Голоса Тесак не понизил, и Алиса бросила испуганный взгляд на скалы, надеясь, что шпионы его не услышали.

– Не беспокойся. Они уже ушли. Перед самым рассветом. Я слышал.

– Интересно почему, – пробормотала Алиса. Эта новость только усилила ее тревогу, хотя, казалось бы, должна была принести облегчение.

– Ночью вернулся тот, третий. Потом они все втроем удалились в том направлении, куда мы, собственно, и идем.

– Их деревня, наверное, уже неподалеку, – сказала Алиса. – Несомненно, они отправились доложить о нас той женщине.

– Какой женщине? – не понял Тесак.

Алиса рассказала ему свой сон.

– Только я не думаю, что это был сон, – заключила она. – Похоже, я видела то, что действительно произошло – или вот-вот произойдет.

Тесак кивнул.

– Ты слишком крепко спала и не слышала, но ночью вдалеке рокотал гром, и я видел, как полыхала молния.

Алиса потерла руки – ее вдруг пробрал озноб.

– Бедная девочка.

– Кажется, ты правильно сделала, не дав мне перекинуться, – сказал Тесак. – Что ж, с этого момента будем предельно осторожны. Я не хочу рисковать тобой и ребенком.

– Ох, Тесак, – восхитилась Алиса. – Ты взрослеешь на глазах. Раньше ты всегда сперва рубил, а потом уже задавал вопросы.

– Если бы мне пришлось или если бы ты захотела, я запросто справился бы и с целой деревней. Но они могут схватить тебя да еще сотворить чего вдобавок.

– Мы оба видели нашего ребенка, – сказала Алиса. – В снах, или видениях, или как это еще назвать. Мы оба видели нашего ребенка живым, у нас на руках, в нашем доме. Значит, мы способны пройти через это, какая бы опасность ни ждала впереди.

– Любое видение – всего лишь возможность, – ответил Тесак. – Один из вариантов. Иногда видения правдивы, особенно если они близки по времени к предвещаемому событию, ну, как сон, который ты видела сегодня, в грозу. Но наш ребенок – это пока всего лишь надежда, мысль, мечта. Впереди еще много, много дней, и любой из этих дней способен изменить будущее. Так что не рискуй, безрассудно разбрасываясь магией, Алиса.

– Да я бы и не стала. Хотя Оливия и помогла мне, я все еще не знаю, как прикончить кого-то, даже если он этого заслуживает.

Пока они шли, Алиса размышляла о той женщине, волшебнице с горящими глазами и способностью призывать небесную молнию. Если кто и заслуживал, чтобы его сразили насмерть, так это она.

«Но пока ты не научишься призывать молнию, Алиса, ты не будешь делать ничего подобного, ладно?»

Алиса положила руку на живот, прижав ладонь к тому месту, где ей чудился легкий трепет, хотя для таких вещей было еще, конечно, слишком рано. Но было так здорово представлять, что ее малыш может почувствовать ее прикосновение и приветливо помахать ручкой в ответ.

Тесак был прав. Одно дело – рисковать собой, и совсем другое – рисковать жизнью ребенка.

«Я никому не позволю обидеть тебя, – пообещала Алиса малышу. – Я спокойно проживу и без магии, пока мы не минуем эту кошмарную деревню».

– Думаю, нам нужно пройти через нее как можно быстрее, – решила она. – Даже если мы доберемся туда в сумерках.

– Не знаю, – откликнулся Тесак. – Это наверняка покажется жителям подозрительным, и они могут потащиться за нами.

– С чего бы?

– А с чего им вообще интересоваться приближающимися путниками? Зачем они послали ту троицу следить за нами? Очевидно, они чего-то боятся.

– Не чего-то – они боятся магии и любого, обладающего ею. Но если мы не покажем им, чем владеем, то нам нечего опасаться. Кстати, может, мы сумеем обойти деревню стороной? Тропа расширяется. Если нам повезет, то вообще не придется приближаться к этому странному месту.

Тесак покачал головой:

– Нам с тобой никогда особо не везло. Лучше на обход не надеяться.

Алиса вздохнула:

– И почему мы не можем жить спокойно? Как другие, без опасностей и отчаяния?

– В любой жизни есть и отчаяние, и даже опасность. Просто к нам они подступают ближе, чем к прочим, вот и все.

– Не уверена, что мне нравится, когда ты ведешь себя как большой мудрец. Предпочитаю видеть тебя диким волком.

– Просто ты не любишь, когда тебе возражают.

Алиса стукнула его по плечу.

Так они